— О Беренгария, — в отчаянии воскликнула она, — я уже почти не помню его лица!

Принцесса тихонько пожала ее дрожавшую руку.

— Я поговорю с королевой, — пообещала она, — сегодня же.

Она так хорошо сдержала слово, что уже совсем скоро Иден шла вслед за восторженным Жилем, прическа которого напоминала стог сена, по длинному холодному коридору, ведущему к комнате, в которой Элеонора занималась работой, любимой ею меньше всего на свете: пользуясь ловкостью ума и манипулируя временем и деньгами, она рассчитывала содержание королевского домовладения. Голубые вены проступили на широком лбу, когда королева сердито посмотрела на чудовищный гроссбух, лежавший перед ней на столе, и свиток пергамента рядом.

— Ты хочешь обратиться с просьбой? — произнес сухой голос. — Обращайся.

Более чем огорченная таким недружелюбным приемом, Иден сжато изложила свою просьбу. Последовала тишина, пока Элеонора просматривала документ, лежавший рядом с гроссбухом, обмакнув перо в ярко-малиновые чернила.

— Мой сын, — она выводила буквы, не поднимая глаз от пергамента, — издал указ, что единственными женщинами, которым может быть дозволено сопровождать крестоносцев, Являются прачки добропорядочного поведения. Я не могу, как бы я ни хотела, посчитать вас, леди Иден, одной из них.

Иден заломила руки.

— Я много раз мыла своего мужа перед очагом, как это делают прочие женщины, — сказала она. — И я умею стирать белье не хуже других и пользоваться утюгом, так, чтобы не прожечь дырки. Что до характера, то об этом ваша светлость может судить лучше многих, поскольку я думаю, что вы знаете его, каков бы он ни был. — Она уловила перемену в величественном лице королевы и добавила, стараясь не допустить излишней горячности: — Я очень привязалась к Беренгарии и сочла бы за честь быть в качестве прислуги в ее свите.

Королева вдруг воскликнула с яростью:

— Двадцать марок за подстилки с беличьим мехом для рыцарских лошадей! Что, эти алчные чудовища принимают меня за дуру? Если так пойдет дальше, мне придется самой вести все хозяйство. — Брови ее исчезли в жесткой складке, и малиновый чернильный душ окропил страницу. Потом она подняла глаза, и выражение ее лица смягчилось.

— Моя дорогая, хорошо ли вы все обдумали? Что если вы не узнаете никаких новостей о вашем муже?

— Тогда я буду искать его до тех пор, пока не обнаружу где-нибудь его след, — заявила Иден. — Ни один человек не может бесследно исчезнуть с лица земли.

— Я пробуду со своим сыном очень недолго, возможно, всего несколько дней. Если этого времени будет недостаточно для выполнения задуманного дела, захочется ли вам остаться с моей снохой за морем? Ведь это так далеко от вашего дома, к тому же жизнь там очень непривычна для вас. И, наконец, там идет война.

— Я на все согласна. Я не смогу спокойно жить, пока не найду Стефана.

Королева взглянула ей в глаза.

— А что если он мертв?

— Тогда я вернусь домой. Без сомнения, найдется немало людей, которые составят мне компанию.

Элеонора довольно кивнула. И, чтобы поднять настроение, с улыбкой поинтересовалась:

— А хочется ли вам увидеть Святую Землю, миледи? Думаю, что это будет интересно для вас — там очень красиво.

Иден вспомнила, как сама королева приняла Крест, когда еще совсем молодой женщиной сопровождала своего первого мужа, короля Людовика VII Французского, во втором Крестовом походе.

— Это земля синевы и золота, — продолжал немного скрипучий голос. — Земля там — словно золотая чеканка под беспрестанно бьющим молотом солнца. Синева неба и синева моря соревнуются во всевозможных оттенках: сапфир, бирюза, аметист, лазурь; страна словно усыпана драгоценными камнями. Я была молода, когда увидела это впервые, и, пока другие унывали и теряли мужество, я вбирала силу яростного, величавого солнца. Даже небеса Аквитании были не такими яркими.

Ястребиные глаза затуманились воспоминаниями, а Иден размышляла, не вспоминает ли сейчас королева о своем дяде, Раймонде Антиохийском. Они были подходящей парой, как говорили, — молодая королева Франции и христианский принц из заморских владений, безрассудные, веселые, самоуверенные и примерно одного возраста. Родственные отношения дяди и племянницы доставляли им большое удовольствие. Король Людовик, который был гораздо старше своей симпатичной и своенравной женушки, был поглощен Крестовым походом, впрочем, он всегда был занят разными скучными делами — вечно погруженный в заботы и безгрешный человек, но совершенно не подходящий страстной Элеоноре. "Я вышла замуж за монаха!"— объявила она однажды миру. А Раймонд Антиохийский совсем не был монахом. Скандал, который разразился с их участием, раскатился по дюжине государств и обсуждался несколько десятилетий. И сейчас, глядя в сверкавшие глаза королевы, Иден верила каждому слову.

Она улыбнулась:

— Мне ничего больше не хочется, как только увидеть Святую Землю, ваша светлость!

Элеонора протянула вызвавший ее раздражение список вьючных лошадей Жилю, который стоял наготове за спиной Иден.

— Отнесите это мистеру Уильяму и узнайте точно, должны ли мы заплатить. — Потом повернулась к Иден: — Хорошо, миледи. Вы будете прекрасной компанией для Беренгарии. У вас есть голова на плечах, и вы не пасуете перед трудностями. Вы принесете ей пользу, — она вылупилась из гнезда, выстланного шелком, а теперь ей пора учиться летать.

Иден так ослабела от внезапного прилива счастья, что слова благодарности словно застряли у нее в горле. Она едва осмелилась задать волновавший ее вопрос.

— А Хоукхест? — робко начала она. — Мой управляющий верный человек, но он не солдат. Если барон вновь предпримет вторжение...

— Нет! У него уже не будет такой возможности! — Элеонора сухо рассмеялась. — Как я понимаю, вы не имеете представления, чего стоит сформировать и снабдить всем необходимым армию крестоносцев. Мой сын, как говорят, позволил себе неудачное замечание, что он продал бы Лондон, если бы нашел человека достаточно богатого, чтобы купить город. Однако вы легко поймете, что мать сэра Хьюго не будет против, если прощение барона, который опозорил звание рыцаря, будет продано. В самом деле, я не удивлюсь, если сэр Хьюго де Малфорс будет вынужден принять Крест — если он захочет поправить свои дела после моего маленького визита в его владения. Не опасайтесь за свои земли, дорогая, их будут содержать в порядке и должным образом управлять ими до вашего возвращения. Мой управляющий будет настолько же хорошо вооружен, насколько предан мне.

Иден опустилась на одно колено, отдавая должное своей благодетельнице. Ее лицо озарилось радостью, и Элеонора увидела, что девушка еще красивее, чем она полагала.

— Когда мы пускаемся в плавание? — нетерпеливо спросила Иден.

— Не позднее, чем через семь дней, — ответила королева и добавила с улыбкой: — Достань себе набор доспехов. Я давно себе достала!

Иден была озадачена:

— И вы носили их, моя королева?

— Постоянно, — сообщил ей скрипучий голос, — и они часто были так утыканы стрелами, что я напоминала дикобраза.

Прежде чем Иден успела задать следующий вопрос, элегантный взмах руки указал ей, что она может быть свободна. Королева снова углубилась в свои подсчеты.

Спеша сообщить хорошие новости Беренгарии, леди Хоукхеста ломала себе голову, всерьез ли королева говорила о доспехах.

— Ну конечно же! Ты будешь выглядеть великолепно! — сказала ей Беренгария теплым дружеским тоном искренне восхищавшегося человека. — Они должны быть все из золота, чтобы подходить к твоим волосам, правда, я думаю, это будет слишком дорого стоить.

— Пожалуй, — вежливо согласилась Иден, — нам уже пришлось заложить ферму для покупки кольчуги Стефану, одежды его оруженосцам, конской упряжи, а также оружия его людям. И потом, золото слишком мягкий металл для солдатской брони. Я долго не проживу под стенами Акры, одетая в золотые доспехи, — говорят, что стрелы падают там как линкольнширский дождь.

Принцесса встревожилась.