Исследуя духовный опыт человечества, Тендряков подчеркивает связь экономики с нравственностью. Он считает экономику тем камнем преткновения, о который разбилась не одна социальная утопия.

«До недавнего времени мы трусливо отворачивались от естественных противоречий нашего развития, теперь обрели мужество и повернулись к ним лицом… Разумеется, было бы прекраснодушным преувеличением заявлять: наша победа полная. Мы еще все что-то стыдливо не договариваем, от чего-то старательно отворачиваемся, перед чем-то смятенно пасуем. Но глаза уже открылись, проблемы признаны, противоречия во всеуслышанье названы: противоречие способа производства, противоречие между производством и потреблением, противоречие между демократией и централизмом…» (Тендряков В. Социальное колесо будущего, 1984, архив писателя).

Писатель пристально вглядывается в прошлое, призывает бережно относиться к нему ради осмысления настоящего и сохранения будущего. Он предостерегает против «враждебного отношения ко всему старому, бойцовского стремления сокрушить его до основания…».

«Новое-то, как известно, рождается в недрах старого. Старое — материнское начало. И то, от чего мы сейчас жаждали бы избавиться — от привычки рабочего варварски разгружать кирпич на строительной площадке, от равнодушия колхозника к неубранным полям, от тупого чиновного безразличия, заставляющего бестрепетно подмахивать акт приема несуществующего завода, — все это есть единственный исходный материал для построения нового мира. Другого нет, а потому необходимо с ним обращаться предельно бережно. Обломки — плохой строительный материал…» (Тендряков В. — Там же).

Исследование миражей в общественной жизни — не просто одно из направлений нравственно-философского поиска Тендрякова, а главное, может быть самое главное, что занимало его многие годы.

«Искусство всегда будет пользоваться мотивом „снов золотых“ и люди всегда будут в них окунаться. Но это вовсе не означает, что „сны золотые“ становятся нормой жизни» (Тендряков В. Нравственность и религия, — Наука и религия, 1987, № 6).

«Почему Тендряков покусился на мираж? Ведь цену утопическим воззрениям мы сейчас знаем. А знаем ли?! Как часто прекрасное будущее объявлялось завтрашним днем. День приходил — и прекрасное завтра откладывалось на послезавтра. История человеческих заблуждений проанализирована писателем и с современной точки зрения…

Тендряков утверждает, что „далекое проступает уже сейчас“, но его нужно уметь видеть, и предлагает путь познания времени: „по реке Прошлого“, по „человеческим маякам“, находящимся „в фарватере Истории“»… (Барташевич Л. — Там же).

В предисловии к журнальной публикации романа Д. Тевекелян пишет:

«Всю свою творческую жизнь он мучился вопросами бытия, видел и старался писать бескомпромиссную правду, его социальный анализ поражает точностью, а мысль — упорством и бесстрашием… Может быть, впервые вослед русской классике художественному анализу подвергается сама всемирная идея гуманизма» (Новый мир, 1987, № 4).

Немецкий исследователь творчества Тендрякова Ральф Шредер, анализируя «Миражи», отмечает:

«Тендрякову-художнику, как Фаусту, подвластны метаморфозы, свободные переходы во времени, перемещения из прошлого в будущее. Как историк, он воссоздает прошедшие эпохи, как реформатор, готовит будущее» (комментарии к немецкому изданию романа).

Роман вышел миллионным тиражом в СССР и переведен в ГДР, Японии и Италии.

Текст печатается по книге «Покушение на миражи», М., Сов. пис., 1988.

Объем данного Собрания сочинении В. Ф. Тендрякова не позволил включить целый ряд известных произведений писателя, не представлена драматургия, публицистика, работы по социологии, эпистолярий. Не вошли многие публикации из обширного литературного наследия. Однако это издание отражает 35-летний писательский путь, помогает воссоздать мир Тендрякова-художника.

«Каждый человек должен стремиться оставить после себя наиболее яркий и глубокий след в жизни. Не хватает у него сил, что ж делать! Но стремиться к этому он обязан» (Тендряков В. Выступление в пед. ин-те им. В. И. Ленина, 1982).

В своем последнем интервью писатель говорил:

«Художник творит, исходя из требований только своего времени. Ничто не может быть глупее заведомого расчета на признание потомков. Для этого нужно предугадать тех, кто еще не родился. Это уже сродни пророчеству, ничего не имеет общего с предвиденьем.

И если художник не считается со своим временем, не улавливает и не отражает его интересов, то, скорее всего, он будет не интересен и далеким потомкам»(Лит. газ., 1984, 8 авт.).

Действительность подтверждает верность авторской позиции.

«Если люди будущего захотят узнать, как и чем мы жили в середине XX века, то без книг Тендрякова они этого не поймут» (Икрамов К. Время Владимира Тендрякова. — Известия, 1985).

Н. Асмолова-Тендрякова