Критик Ю. Томашевский был в своем мнении достаточно категоричен: „Шестьдесят свечей“ — это самая объемная вещь из всего, что пока сделано Тендряковым. Ее еще будут осмыслять и осмыслять. Сквозь поведение Ечевина, сквозь образ его мышления и его жизнь просвечивается целый пласт людей схожей с Ечевиным формации. Они хотели сеять добро, но приносили зло» (там же).
Обсуждение продолжалось более трех часов. Отмечая противоречие между содержанием читательской почты по повести и содержанием критики, В. Помазнева, ведущая клуба «Диспут», говорила: «…Может, дело просто в том, что критика „не поспевает“ за писателем в решении всех нравственно-психологических задач, которые волнуют его сегодня и которые В. Тендряков предлагает для общественного осмысления?» (там же).
Судя по письмам, повесть получила признание и за пределами страны.
Откликаясь на повесть, вышедшую в ГДР в серии «Спектрум», читательница Кристель Фихнер пишет: «На передний план своей новой повести Тендряков выдвигает ответственность учителя и воспитателя. Воспитание нравственности, человечности, а не привычки жить по формуле „Все мы люди“… Книги Тендрякова не делают, как и любая литература, человека лучше, но они — огромная поддержка людям, которые ведут борьбу за победу добра. Это литература, которая заставляет творить добро и противостоять злу» (8.1.1983).
По повести «Шестьдесят свечей» создан кинофильм «Черный коридор» и сделано несколько театральных инсценировок.
Повесть издавалась в Болгарии, ГДР, Польше, Чехословакии, Японии.
Текст печатается по сб. «Расплата», М., Сов. пис., 1982.
Чистые воды Китежа
Впервые в журн. «Дружба народов», 1986, № 8.
«Чистые воды Китежа» — повесть сложной судьбы. Первый вариант повести автор читал в кругу друзей в 1960 г. Местом действия был град Китеж, но населен он был еще другими персонажами — действие происходило в книжном издательстве.
Первый вариант не устроил автора, и он надолго отложил повесть. Однако замысел не оставлял его, ему было интересно исследовать феномен власти некоего фантома, вторгшегося в сегодняшнюю реальность.
В архиве писателя сохранились черновые наброски нового варианта повести, относящегося к 1971–1972 гг. Этот вариант мало чем отличается от окончательной редакции. Местом действия стала газета «Заря Китежа», и все главные герои определились.
Повесть трудно давалась Тендрякову. Она перерастала рамки реалистической прозы и диктовала свою стилистику. Сам автор определил жанр повести как «фантастико-сатирический».
«В „Дружбу народов“ сдал повесть „Чистые воды Китежа“, где я выступаю в несколько новом для меня качестве» (Тендряков В. Храню столь бережно, — Сов. Россия, 1983, 16 дек.).
Автор так и не увидел повесть напечатанной. Она несколько лет пролежала в редакции журнала.
Только в 1986 г. главный редактор журнала «Дружба народов» С. Баруздин сообщал: «Будем публиковать из литературного наследства В. Тендрякова повесть „Чистые воды Китежа“, которую, к сожалению, не могли напечатать много лет…» (Время диктует. — Кн. обозр., 1986, 18 июля).
Особенности авторского видения сделали повесть остросовременной и сегодня.
«При всей конкретности, узнаваемости жизненного рисунка недавних лет повесть — тонкое исследование таких гибельных явлений социальной психологии, как стадность поведения, отсутствие собственного мнения, стереотипное мышление, демагогическая манипуляция опорой на народ, привычка к непрямым путям в жизни и т. п. Это и попытка определить их истоки» (Барташевич Л. Миражи и действительность. — Октябрь, 1988, № 1).
Критика подчеркивала социальную остроту повести.
«С присущей ему социальной чуткостью В. Тендряков вывел в своей сатирической повести тип человека-фантома, весьма распространенный в реальной действительности, суть которого — угодливое „чего изволите?“… Писатель прекрасно понимал, как опасны подобные люди-фантомы, особенно те, в чьих руках сосредоточена хоть какая-то, пусть мало-мальская власть. И что особенно тревожило его, так это заразительность подобной призрачности, сообщающейся от них всему окружающему, стирающей, размывающей границы между добром и злом, правдой и ложью. И становящейся в конечном счете серьезным препятствием для обновления жизни» (Шкловский Е. Зеркало для призраков. — Лит. обозр., 1987, Ха 6).
И. Золотусский определяет жанр повести как «очерк-фельетон», в котором автор «описал эпоху упадка в маленьком провинциальном городке» (Отчет в пути. — Знамя, 1987, № 1).
Возражая И. Золотусскому, Л. Барташевич отмечает: «С моей точки зрения, перед нами сатирическая повесть отнюдь не очеркового и не фельетонного характера. Тендрякова интересуют не столько знакомые читателю частности нашей жизни, достойные осмеяния, а общая постановка вопросов» (Барташевич Л. Миражи и действительность, — Октябрь, 1988, № 1).
В повести «Чистые воды Китежа» автор впервые вводит в систему художественных образов тему миражей.
«„Чистые воды Китежа“ — выражение гражданской боли писателя, критический взгляд на застойное существование общества» (там же).
«Чистые воды Китежа» нашли свое театральное воплощение.
Повесть издана миллионным тиражом в СССР и переведена в Италии.
Текст печатается по сб. «Повесть 86», М., Совр., 1988.
Покушение на миражи.
Впервые в журн. «Новый мир», 1987, № 4, 5.
«Покушение на миражи» — роман итоговый, отразивший весь длинный и сложный путь нравственных исканий писателя. Тендряков готовился к нему исподволь. Мысли, фрагменты, заготовки, относящиеся к роману, встречаются в записных книжках, рабочих тетрадях, черновиках.
Первое упоминание в печати о «Миражах» появилось в 1980 г.
«Кончил одну вещь, которая давным-давно обещана журналу „Новый мир“… Вы спрашиваете, из какой это области. Даже об этом затрудняюсь сказать, так как это не какая-то одна сфера, а размышления о жизни вообще» (Тендряков В. Ради этого стоит жить и работать. — Кн. обозр., 1980, 3 окт.).
Роман имел не одну редакцию. Его рабочим названием было «Евангелие от компьютера». Первоначальный вариант был более обширным. Повествование, вытекая из архаических пластов, уходило в будущее, передавая груз проблем следующему поколению героев, осваивающих вселенную. Роман имел более сложную структуру. Автор подробнее рассматривал те ростки нового, что находил в реальной практике жизни (например, «калужский вариант»), считая их прообразом будущих социальных отношений. Публицистические отступления были объемнее, напоминали самостоятельные социологические исследования внутри романа. Художественное и публицистическое существовали как два равноправных начала. Роман вбирал в себя несколько коллизий, каждая из которых могла претендовать на самостоятельное произведение. Главным героем был историк.
Доработка романа велась по пути строгого отбора материала и создания более цельной структуры.
В 1979 г. сложился вариант, который был предложен автором «Новому миру», но и он оказался не окончательным.
В процессе дальнейшей работы Тендряков изменил профессию главного героя, сделав его не историком, а физиком, человеком, который в истории искал подтверждение своим научным гипотезам.
В 1982 г. уже под названием «Покушение на миражи», которое, как считал автор, точнее выражало концепцию романа, рукопись была подготовлена к печати. Однако роман так и не был опубликован при жизни писателя.
«Миражи» надо рассматривать в историческом контексте. Опираясь на дневниковую запись Л. Н. Толстого, Тендряков пишет: «Едва ли не каждому человеку хоть раз в жизни приходилось задумываться: куда едет странный всадник и к какой высшей цели стремится человечество, какой смысл заложен в его существовании?» (Нравственность и религия. — Наука и религия, 1987, № 6). Эта мысль проходит через весь роман.
«Он мучается вечным вопросом: как повлиять на время, куда стремится поток истории, какие силы определяют его движение, есть ли возможность управлять ими? Можно ли вообще познать закономерности развивающегося мира?.. Почему ни один из проектов идеального устройства общества не принят жизнью? Присущи ли человеку нравственность и безнравственность изначально, или они являются следствием здоровья или болезни общества?» (Барташевич Л. Миражи и действительность. — Октябрь, 1988, № 1).
