Стэнтон . Это потому, что Гордон недостаточно часто колотит ее!

Мисс Мокридж . Ну, видите, мисс Пиил, мистер Стэнтон по–прежнему циничный холостяк, боюсь, он вам портит всю музыку.

Стэнтон . Мисс Пиил теперь никак не может повлиять – она перевелась в Лондонскую контору и совсем нас покинула.

Олуэн . Я приезжаю сюда очень часто, так часто, как меня приглашают.

Гордон . Но для чего? Чтобы видеть меня или Роберта, – этого мы еще не можем решить. Во всяком случае, наши жены уже начинают ревновать.

Бетти (смеясь) . И страшно!

Гордон (принимаясь крутить радио) . Что сегодня передают? Кто знает?

Фреда . О, пожалуйста, Гордон, не включайте радио. Мы только что его выключили.

Гордон . А что вы слушали?

Фреда . Конец какой–то пьесы.

Олуэн . Под названием «Спящий пес!».

Стэнтон . Что за название?

Мисс Мокридж . Мы толком не поняли – что–то о лжи и каком–то господине, который застрелился.

Стэнтон . Ну и шутники на радиостанции.

Олуэн (которая, видимо, о чем–то думала) . Послушайте, мне кажется, я поняла, в чем было дело в пьесе. Спящий пес – это правда, и человек – ну, этот муж – непременно хотел потревожить ее, разбудить пса.

Роберт . Ну что же, он поступил совершенно правильно.

Стэнтон . Вы полагаете? Любопытно. Я нахожу, что это глубокая мысль: правда – спящий пес.

Мисс Мокридж (не обращая внимания на его слова) . Действительно, мы слишком много времени тратим на то, чтобы лгать, как словами, так и поступками.

Бетти (с видом наивного ребенка) . Но это же совершенно неизбежно. Я всегда привираю, целый день только это и делаю.

Гордон (по–прежнему возясь с радио) . Именно так, моя дорогая, именно.

Бетти . В этом весь секрет моего обаяния.

Мисс Мокридж (несколько нетерпеливо) . Очень возможно. Но мы подразумевали нечто более серьезное.

Роберт . Всерьез или в шутку, но я всегда стою за то, чтобы все выходило наружу. Так лучше.

Стэнтон . Мне кажется, говорить правду все равно что делать поворот на скорости шестьдесят миль в час.

Фреда (с каким–то загадочным или даже злым оттенком в голосе) . А в жизни столько опасных поворотов, не так ли, Чарлз?

Стэнтон (как бы вступая в пререкания с ней или с кем–то другим из присутствующих) . Да, бывает – если только не уметь выбрать правильного пути. Лгать или не лгать – что вы об этом скажете, Олуэн? У вас страшно глубокомысленный вид.

Олуэн (очень серьезно) . Я с вами согласна. Мне кажется, говорить все, до конца, крайне опасно. Дело в том, что… бывает правда и правда.

Гордон . Точно: правда правде рознь.

Стэнтон . Да помолчите вы, Гордон. Продолжайте, Олуэн.

Мисс Мокридж . Да, да, продолжайте.

Олуэн (задумчиво) . Мне кажется… настоящая правда… то есть все, все до малейшей мелочи, без всякой утайки… была бы не страшна. Я имею в виду высшую, истинную правду. Но что в обычной жизни подразумевается под правдой и что этот человек в радиопередаче подразумевал под ней – только половина правды. Из нее не узнать, что происходит в душе у каждого. Вас попросту знакомят с рядом фактов, которые до того были скрыты… и очень хорошо, что были скрыты. Такая истина – предательская штука.

Гордон . Да, вроде той гнусности, которую стараются вытянуть из человека в суде: «Где вы находились в ночь на двадцать седьмое ноября прошлого года?.. Отвечайте только «да» или «нет».

Мисс Мокридж (которая явно хочет вызвать присутствующих на спор) . Вы меня не убедили, мисс Пиил. Но готова приветствовать то, что вы называете полуправдой, то есть факты.

Роберт . Я тоже. Я полностью стою за это.

Фреда (каким–то загадочным тоном) . Ты так полагаешь, Роберт?

Роберт . Что ты хочешь этим сказать?

Фреда (беззаботно) . Да так, ничего. Давайте поговорим о чем–нибудь более веселом. Кто желает выпить? Налей же, Роберт. И предложи папиросы.

Роберт (заглядывая в папиросницу, стоящую на столе) . Здесь нет больше папирос.

Фреда . В этой есть. (Беря со стола музыкальную шкатулку для папирос.) Мисс Мокридж, Олуэн, хотите? (Протягивает шкатулку.)

Олуэн (рассматривая шкатулку) . О, я помню эту шкатулку. Она играет мелодию, когда открываешь крышку. Я даже вспоминаю мотив. Да, кажется, «Свадебный марш»? (Открывает шкатулку, вынимает папиросу, слышится нежная мелодия «Свадебного марша».)

Роберт . Хорошо, не правда ли?

Фреда (закрывая шкатулку) . Вы не могли помнить этой шкатулки. Я сегодня впервые ее достала. Она принадлежала… одному постороннему человеку.

Олуэн . Она принадлежала Мартину, не так ли? Он мне ее показывал.

Небольшое молчание. Обе женщины пристально смотрят друг на друга.

Фреда . Он не мог вам ее показывать, Олуэн. У него ее еще не было, когда вы его видели в последний раз.

Стэнтон . Откуда вы знаете, что ее у него не было, Фреда?

Фреда . Не важно. Я это знаю. Мартин не мог вам показывать этой шкатулки, Олуэн.

Олуэн . Вы думаете? (Смотрит многозначительно на Фреду, затем совсем другим тоном.) Да, может быть, и не мог. Я, наверное, что–нибудь спутала. Должно быть, видела похожую где–нибудь еще, а приписала ее покойному Мартину – он обожал такие вещи.

Роберт . Олуэн, я, может, буду невежлив, но уверен, вы не посетуете. Вы только что, вдруг, прекратили говорить правду и хорошо осознаете это. Вы ведь совершенно уверены, что это та коробка, которую вам показывал Мартин, точно так же как Фреда убеждена в противном.

Олуэн . Ну, допустим, а какое это имеет значение?

Гордон (возясь с радио) . Ни малейшего. Я все пытаюсь поймать какой–нибудь фокстрот, но эта машинка вдруг решила забастовать.

Роберт (с раздражением) . Да оставь ты ее в покое.

Бетти . Чего вы кричите на Гордона?

Роберт . Ну, хорошо, тогда сами остановите его. Нет, Олуэн, я не думаю, что это имеет значение, но после того, что мы говорили, невольно задумываешься, что ситуация довольно любопытная.

Мисс Мокридж (с нетерпеливым любопытством) . Как раз то, что я думала. Действительно, очень любопытно. Пожалуйста, расскажите нам всю правду об этой музыкальной папироснице.

Фреда . Все очень просто…

Олуэн . Одну минуточку, Фреда. Я вовсе не уверена, что все так просто, но, кажется, теперь это и не так важно.

Фреда . Я вас не понимаю.

Роберт . Я тоже. Сначала вы говорите, что это не та шкатулка, а теперь – что все совсем не так просто, и напускаете таинственного туману. Мне кажется, вы что–то скрываете, и это совсем на вас не похоже. Или эта шкатулка принадлежала Мартину, или нет…

Стэнтон (со свойственным ему грубоватым добродушием) . Далась вам эта чертова шкатулка.

Бетти . О, Чарлз, нам хотелось бы послушать.

Мисс Мокридж (вместе с Бетти) . Но, мистер Стэнтон…

Стэнтон . Извините, но я ненавижу эти играющие шкатулки. В особенности с такой музыкой. Забудем о ней.

Гордон (с внезапным оттенком горечи) . И о Мартине, кстати. Его уже нет на свете, а мы все сидим здесь и нам тепло и уютно – такой очаровательной, милой компанией.

Роберт . Прекрати, пожалуйста. Гордон.

Гордон . Не будем упоминать о Мартине или думать о нем. Это неуместно. Он умер.

Фреда . Незачем из–за этого разводить истерику, Гордон. Слушая тебя, можно подумать, что Мартин являлся твоей личной собственностью.

Бетти . На самом–то деле Мартин никому не принадлежал. Он принадлежал только себе и был не так глуп.

Роберт (внезапно пробуждаясь от задумчивости) . Что все это значит, Бетти?

Бетти (со смехом) . Это значит, что я говорила ерунду, а вы все несете страшную чушь, и я рискую каждую минуту получить мигрень.

Роберт . И это все?

Бетти . А разве этого недостаточно? (Смотрит на него с улыбкой.)

Роберт . Продолжай дальше, Фреда.

Фреда . Я бы хотела, чтобы ты не был столь безрассудно настойчив, Роберт. А со шкатулкой все очень просто. Она попала к нам вместе с некоторыми другими вещами Мартина из его коттеджа. Я спрятала ее и сегодня впервые извлекла. Между тем Олуэн была в коттедже в Фоллоус–Энде в последний раз в ту субботу, когда мы все там были… вы помните, в самом начале июня.