- Езжай работать, комик. Вышел от начальства на улицу. Вау, "Bentley" золотисто-шоколадного цвета, подъезжает к Госбанку, и из него выходит, в сопровождении шоколадного телохранителя, Парамонов. Холёный как рояль.

   - Ба, какие, люди! Борн, вы мне позарез нужны!

   - Салют, герр олигарх. Зачем?

   - У вас не найдётся 25-30-ть тыщ? Участок я приобрёл, а там нефть обнаружилась, то!

   - Я тоже олигархом хочу быть! Деньги дам. А где машину сыскали?

   - Сие тайна, майор. В глухую зашифровался купец. Так и не сказал, где нашёл "Mulsanne". В Ростове узнал интереснейшие новости. На севере от Каменской, возле Странных гор, нашли почитай всю таблицу Менделеева. И самородковое золото. Началась золотая лихорадка, рабочих в Ростове стало не хватать. И стали печатать новые рубли на бумаге из города Фабриано. Я и не знал, что у них такая роскошная бумага, хоть евро печатай. Вечером, съездил, к лялькам мадам Дран. Освежиться, так сказать.

   Утром выехал с Ростова на таможню. Вялый, сонный, зевающий, получил с лёту две проблемы. Пришёл Воробьянинов и стал обвинять меня сразу во всех смертных грехах.

   - И ещё ваша Зося. Она, она неуправляемая... Я достал пачку доносов, помахал перед носом Кисы.

   - Ты писал, аноним, мля? Зося, иди сюда, не хрен подслушивать. Зашла Зося.

   - И?

   - Он ко мне целый день вчера приставал, господин майор.

   - Так, Воробьянинов, пиши заявление на увольнение. По состоянию здоровья.

   - Но, я здоров! Пенсне Кисы воинственно блеснули.

   - А я его тебе сейчас уменьшу, старый козёл! - и достал Глок. Больше я Кису в здании таможни не видел.

   - А вот, что Фима подбросил, - добивала меня Зося.

   - Прокламация! Левацкая! Фиму, ко мне!! Притопал Фима. Я его, пересиля себя (Спокойно "Ипполит", спокойно), попытался вразумить. Получил зеро. Вызвал нашего главного полицая станицы - вахмистра Приходько. Тот с Фимой минут пять поговорил, и всё. Фима забыл о своих глупостях.

   После Кисы к нам приехал новый мой зам - Окунев Борис Захарович. Чудесного зама получил. Через неделю поставил Приходько бутыль шустовского коньяка.

   - Что ты ему сказал, Кузьма Кузьмич?

   - Дословно?

   - Угу.

   - Сказал, что сидит у меня зэк-рецидивист Лёлик, по кличке Болек, и бабу себе требует. Я и предложил Фиме у Лёлика погостить.

   - И всё?

   - Всё. Жидкий, пошёл ноне Марат-Робеспьер.

   - Даа. Очко не железное, и без нужной резьбы. Фима стал кандидатскую диссертацию писать, как я ему и советовал.

   Курды, от князя Рустама, подарками заваливали, пришлось выделять комнату. Таможню я перевёл на хозрасчёт благодаря этим презентам.

   Достроили караван-сарай, казарму погранцам. Яхт-клуб, ночной клуб отстраивались.

   - Ночной клуб, Борн, как назовёшь?

   - "69". Зося не хихикай, ты совладелица, ищи ди-джея.

   Эльза субботник провела с озеленением территории. А потом и князь Рустам приехал. 100% копия меня. Джигит с повадками толи английского лорда, толи русского аристократа. Опять с подарками, и живыми тоже, и варьете а ля натюрель в отдельном для меня, шатре.

   А сегодня, после работы поехали купаться, жирок сгонял так, Борисов. Вылезли из Микры, Борисов, сердитый, стал делиться новостями.

   - Станица в половину населения прибавила, строятся, отдыхающих понаехало. Эй, ты, воробьянинов, что бумажку бросил. Понаехали и мусорют!

   - А откуда, вы меня знаете? - спросил молодой, но бесцеремонный, субъект. Мы опешили. - А, вы бывший начальник моего дядюшки, - рассмотрел субъект фиолетовую выпушку на моих брюках.

   - Ах, ты.... Возмущённый Борисов лапнул кобуру. Субъект исчез. Настроение у Борисова тоже. Лежит вон сопит. Борисов посмотрел на меня.

   - Ты, херр майор, чё улыбу давишь, сам с собой.

   - Да, вспоминаю, как я провёл этим летом.

   - Олигарх, хренов, мля.

   - А ты, что такой злой? С Эльзой поцапались?

   - Она предложила мне венчаться.

   - Вау. А ты?

   - Я же нищий, Борн. Лицо прямодушного Николаича стало таким несчастным.

   - Ты что несёшь! Загорающие поблизости люди заинтересованно уставились на меня, вопящего. - Вот так голос. Она ж домохозяйка! А ты крутой егерь! Его лесхоз уже неделю давал прибыль, а дичь Борисов руками ловил. Не знали куда уже и помещать.

   - Не ори. Разорался. Миллионерша она, - я опешил.

   - Ик. И?

   - Что и. Наняла шустрого поверенного и патентами торгует. По сотни тыщь уже запрашивает. Помнишь тот жуткий субботник, мля? Целое воскресенье вбухали. Это, мальчики, лишнее, нам не нужное, - Борисов передразнил Эльзу.

   - Ну, помню.

   - Ну, помню. Нумизматам-коллекционерам всё загнала. А готовит-убирает у нас теперь прислуга. Помолчали.

   - И когда свадьба, альфонс? Борисов сердито посмотрел на меня, развесёлого.

   - Злыдень. Три недели дала сроку. И сердитость у него ушла. Я уж думал это моя заслуга. Счас. Борисов показывал с удивлением, пальцем, на подъехавшую Микру, точную копию нашей машины.

   - Это кто? - прибежала накупавшаяся Зося. Из Микры вышли Лиэль, Никита и Макс.

   - Привет, Лиэль. Ты что себе татушку сделала?

   - Я не Лиэль. Я - Стелла. Подходящая к нам девушка, была копией Лиэль, но с татуировкой на бицепсе правой руки. Ехала Стелла Степанкова, менеджер "Газпрома", из Москвы в Ярославль, а попала из 2010-го в Ростов-на-Дону, чтобы сразу нос к носу столкнутся с Лиэль, возле офиса "Мегафона".

   - А Лиэль приехала?

   - Дома сидит, тут, - коряво донёс нам информацию Макс.

   - Мальчики, я скупаюсь? - Стелла стала снимать с себя сарафан.

   - А я поеду домой, - Зося стала натягивать свой сарафан. Глаза у Борисова забегали от одного девичьего тела к другому. Что бы остановится на Стелле. Даа, на купальник у неё пошло сантиметров тридцать ткани. Это если квадратами считать. Плюс верёвочки. Я и не такое в шатре от князя Рустама две ночи подряд лицезрел, зато остальные. Плюс отдыхающие. Сплошь - Вау! - со всех сторон. Стелла под это "Вау" зашла по попу в море, нырнула, вынырнула метров через сорок, и как катер рванула к буйкам. Буйки матросы с "Летуна" поставили. Зося уехала.

   - А вы, что не купаетесь?

   - Да мы сюда по делу. За вами, - Борисов поднялся с песка.

   - Ёклмнэ! Борн, у него погоны подполковника! А я рассматривал важного, с тросточкой, Макса.

   - И?

   - Никита теперь командир отдельного батальона донского спецназа.

   - И?

   - А Макс, зам управляющего департамента новых технологий, - по очереди похвастались молодые люди.

   - И что тут делают крутые мэны? Ничё, что я на песочке лежу?

   - Гля, как молодёжь, нас обставила, Борн!

   - Борисов, не отвлекай. Что там у вас случилось?

   - Борн, Макс позавчера спутник хакнул.

   - И?

   - Их там четыре на орбите висит.

   - И?

   - Вот ты, Борн, заладил - и, да и.

   - А что они партизан из себя корчат! Макс тростью что-то нарисовал на песке.

   - Что этот карась над верёвочкой делает, мля?

   - Это не верёвочка, это - экватор. А карась - материк, где мы находимся. И ещё три таких же "карася", тут, тут и тут. Мы находимся на западе головы, вот тут, тут Странные горы, тут реки. Ростов тут, Прага тут, пять городков ещё. А здесь в трёхстах милях от головы остров "Крючок".

   - Всё? - Никита помрачнел, и тянул с ответом. У Макса лицо стало тусклым.

   - Интуиция мне подсказывает, что с востока идёт орда, типа, Батыевой. Тыщ триста. Я прав?

   - Да, Борн.

   - Как серпом по яйцам, бля. Небо для меня стало с овчинку, а нижняя часть торса стала ждать серп для фруктов.

   - На самом интересном месте...

   - Ага, Николаич, свадьба отменяется, готовь портянки.

   - Уплыть бы куда-нибудь, мля.