И вот Гринь из рода Пугачей стал правой рукой императора. Более того, стал ею не на словах, но на деле - даже искушенные в интригах жрецы разводили руками. Но на Советах Гринь больше молчал и, преодолевая скуку, изо всех сил вслушивался в витиеватые речи мудрейших мужей империи, стараясь понять, где в каждом конкретном случае лицемерие, а где правда.

  Император тоже выказывал нетерпение, особенно когда держатель дворянского ополчения Запада Родерик владетель Шлёпетручский начал перечислять ужасы весеннего (но всё еще продолжавшегося, несмотря на позднее лето) вторжения кочевников в провинцию и подкрепления, необходимые для их разгрома. Вторжение обсуждалось уже не раз и не два, некоторые подкрепления были давно посланы и благополучно разбиты пришельцами с запада, но сам держатель приехал на Совет впервые за несколько лет:

  - ...дикари не разрушили капитулировавшие на северо-западе города и явно собираются у нас зимовать, - толстый, цветом лица напоминающий вареную свеклу Родерик перевел дух. - А поскольку сдавшиеся города уцелели, городская чернь становится все ненадежней - ведь в Слепой роще, где защитники дрались до последнего, когда кочевники ворвались в город, были убиты даже младенцы, а с женщин живьем снимали кожу!

  - Похоже, они не знают, зачем нужны женщины, - отметил Евгений в пол голоса, но так, чтобы расслышал сидящий ближе всех белый как лунь представитель жречества.

  - Не беспокойтесь, вашество, - в тон ему ухмыльнулся держатель гвардии Гринь, - кожу снимали, лишь сперва употребив девушек по прямому назначению.

  Но тут единственный присутствующий на Совете 'высший жрец, старик по имени Гриффид приподнялся, давая понять, что требует слова, а затем тяжело опустился обратно: на его морщинистом лице, когда он услышал шутку императора, ничего не отразилось, вот и сейчас блеклые глаза и мерный голос казались воплощенным бесстрастием:

  - Мы окружены войной со всех сторон. С юга постоянно конфликтуем с приморскими городами, на юго-востоке короли объединяются против империи, на востоке одна из лучших наших армий разбита в лесах Каета. На западе в провинцию вторглись не только кочевые ханы, но и конница считавшихся оседлыми: впервые прекратилась многолетняя грызня между кочевьями и постоянными поселениями, они объединились против нас, - это и так знали все, но никто не осмелился перебить жреца. - Нельзя воевать сразу везде. Следует уступить провинцию и заключить мир на любых условиях, чтобы вернуться туда в будущем, когда позволит обстановка на других границах.

  Последовала пауза, но прежде чем кто-либо успел возразить, жрец Гриффид весомо добавил:

  - Это мнение сословия.

  Набравший было воздуха в легкие для спора, Родерик шумно выдохнул - мнение сословия, а значит, не будет колдунов для битв, не одолжат денег для найма войск. А то, что жречество официально должно своей империи, ими отдано на несколько лет вперед еще при жизни старого императора. Казалось, что судьба одной из девяти провинций империи предрешена.

  Родерик всем телом повернулся к Евгению, но тот лишь улыбнулся уголками губ в ответ на слова жреца. Даже тень заботы не легла на гладкое императорское чело, будто его величеству все равно либо узнал о сказанном заблаговременно.

  Владения Шлёпетручские всецело лежали в покидаемой провинции и теперь в душе Родерика преданность поколений предков пыталась подавить желание сохранить связанный с землей высокий титул. Ведь последнее возможно отныне лишь договорившись с врагами империи.

  Однако император не только улыбнулся, но и заговорил:

  - Владетели! Не ожидал от вас такого уничтожающего удара! - император обратился будто бы ко всем сразу, но только жрец стал вдруг похож на изготовившегося к прыжку кота - собирался спорить с его величеством.

  - Владетели! - невозмутимо и даже с каким-то задором в голосе продолжил между тем император. - Ведь в провинции такая великолепная охота! Некоторые из вас составили мне компанию в тот благословенный день в прошлом году, когда я принял на рогатину дикого кабана. Вот была потеха! И вы хотите оставить меня без остальных вепрей, с нетерпением дожидающихся мое величество?

  - Но... - жрец Гриффид явно был сбит с толку, да и продолжить не успел.

  - Да, - мгновенно оборвал его император, - в вашей родной процинции охота тоже хороша, но там, там она была просто бесподобна! - и Евгений мечтательно закатывает глаза, вспоминая одну дворяночку из молодых да ранних в его охотничьем шатре.

  - Так вот, - император внезапно посерьезнел, - провинцию мы не оставим, - Родерик светлеет лицом. - Но и подкреплений без жрецов у нас нет. Более того, все жрецы теперь в праве покинуть провинцию. - Родерик вновь впадает в уныние.

  - Не беда, - оптимистично продолжает Евгений. - Направлю просьбу к северянам. Они уплатили всю подать кровью за год вперед, но ведь я их еще никогда ни о чем не просил, правда? Они мне не откажут. К тому же всё ценное, что уцелеет из движимого казенного имущества, разрешу им после обороны забрать домой, - император знал: любые имевшиеся когда-то ценности уже давно как проданы, а деньги истрачены на войну. - Также мы не будем возражать, если они прихватят себе немного свободных женщин из простонародья. - А вот женщин в провинции всё еще хватало.

  'Как жаль, - пронеслось в голове у Гриффида в ответ на неожиданное решение монарха, - что Похититель десятилетиями молчит, а его Непорочные дочери говорят загадками. Насколько всё могло бы быть проще. - Согласно летописям действия первых жрецов Всеблагой и Всемилостивый направлял сам. - А так бредём, спотыкаясь, извилистыми дорогами, выбираемыми в силу собственного разумения'. Жрецы умели различать с помощью волшбы людей, изведавших галлюцинации, сонный бред и познавших истинные видения.

  - Кстати, - обратился Евгений к Гриффиду, - помнится ты называл Холминых наимерзейшими из богохульников? Вот пусть они и возглавят поход. Если будет угодно богам - там и сложат свои головы. А задание им сформулируем так: удерживать 'столицу' провинции до подхода императорского полка.

  'Даже если случится чудо и северяне временно удержат город, то войска, которые имеет ввиду император, не подойдут, - пронеслось в голове у жреца, - иначе будет потерян юг империи и казна совсем опустеет. В любом случае за возможными чудесами следует присмотреть, так как чудотворство - прерогатива жречества'.

  Северяне собирались в поход. Сначала, как сообщили с голубиной почтой лазутчики, предстояла стычка с зарвавшимся южным баронетом. И лишь затем, отправив домой прошедшую первое испытание боем молодежь (по возвращении на Холме им предстоит еще одно не менее важное дело), остальные отправятся выполнять поручение императора.

  Многое пригодится в пути, но самое ценное, естественно, - оружие.

  Тяжелые боевые топоры на длинных рукоятях - с 'бородой', выступом снизу на лезвии, служащим сразу нескольким целям: и крюком для стаскивания всадника с лошади, и прикрывающим пальцы при хвате под металлическую часть, и попросту удлиняющим рубящую кромку. Топор относительно прост в изготовлении и сравнительно дешев, но в паре со щитом в искусных руках не уступит мечу. А ежели надобно рубить тяжелый доспех - так и превзойдет.

  Высокие прямоугольные щиты с железными полосами по краю лицевой стороны, везде кроме верха, там полоса чуть ниже, дабы позволить оружию врага увязнуть в древесине.

  Длинные граненые копья с толстыми древками.

  Обоюдоострые мечи, засапожные ножи, шлемы с забралами и без, кожаные поддоспешники, длиннополые кольчуги, редкие пластинчатые доспехи - всего не перечесть.

  Клéвоц же подобрал себе еще и клевéц: хотел сохранить детское имя и во взрослой жизни. Не знаешь ведь наперед, каким новым прозванием могут наградить после испытания боем. Живет на Холме и рябой Жеб, которого облепила тина в ночной вылазке у болота. Вернувшись, он показался остальным похожим на жабу. И Клощ-лучник, когда-то опоздавший занять свое место в строю, увлекшись извлечением клеща. И копейщик Таптун, он в молодости, отбиваясь от одного южанина, затоптал насмерть другого, предварительно сбитого с ног.