– И кто в них жил? – спросил Хелл.

– Не знаю, кому хотелось бы жить так высоко, чтобы все утро ушло лишь на то, чтобы подняться туда? Разве что они пользовались магией. Я не слишком верю в магию, но поговаривают, что Старые Люди умели летать.

Хелл попытался представить себе это. На какое-то время воцарилась тишина, прерываемая лишь цоканьем копыт.

– Я не верю в это, – сказал он наконец.

– Я – тоже. Но ты слышал, что говорили в Норс?

– Нет.

– Говорили, – сказал фермер, – что Хоакин Смит снова собирается в поход.

– Хоакин Смит?

– Ну да. Даже горные жители знают о нем, так?

– Ну кто же не знает? – ответил Хелл. – Значит, я думаю, на юге будут битвы. Я хотел бы отправиться на юг.

– Почему?

– Я люблю битвы, – просто ответил Хелл.

– Отличный ответ, – сказал фермер, – но люди поговаривают, что когда Повелитель идет в поход, то битв почти не бывает. У него есть заклинание. В Н'Орлеане творится большое колдовство от страшного колдуна Мартина Сейра, который является кровным сыном самого Дьявола, так говорят люди.

– Я хотел бы посмотреть, как колдовство подействует на стрелы и пули горных жителей, – весело ответил Хелл. – Никто из нас не промахнется, целясь в глаз на тысячу шагов, если использует ружье. И на двести – с луком и стрелами.

– Нет сомнения, а что если вдруг порох загорится и ружья начнут стрелять сами по себе, пока войска находятся за горизонтом? Говорят, что у них есть специальное заклятие, у него или у Черной Марго!

– У Черной Марго?

– Принцессы, его кровной сестры. Темной ведьмы, которая скачет рядом с ним, Принцессы Маргарет.

– Ага… а почему Черная Марго?

Фармер пожал плечами.

– Кто знает? Так называют ее враги.

– Значит, и я буду так называть ее, – сказал Хелл.

– Ну, я не знаю, – сказал фермер. – Мне все равно кому платить налоги, Н'Орлеану или этому старому грубияну Маркусу Ормистону, который является предводителем деревни Ормистон.

Мужчина указал своим хлыстом вперед. Хелл увидел дома и блеск небольшой реки.

– Я продаю свою продукцию в городах внутри Империи. Люди там такие же счастливые, как и мы, не больше, не меньше.

– Но есть небольшая разница. Это свобода.

– Это всего лишь слово, мой друг. Они сеют и жнут, пашут и шьют, так же как и мы. Они охотятся, ловят рыбу, воюют. А что касается свободы, разве они менее свободны под управлением колдуна, чем я под управлением дурака?

– Горные жители никому не платят налогов.

– И никто не строит им дорог, и не выкапывает общественных колодцев. Когда ты мало платишь, то практически ничего не получаешь взамен. Я должен сказать, что дороги внутри Империи, гораздо лучше наших.

– Лучше, чем эта? – спросил Хелл, уставившись на пыльную поверхность дороги.

– Гораздо лучше! Рядом с городом Мемфисом есть дорога из настоящего камня, который они делают мягким при помощи какой-то магии и позволяют ему снова застыть, так что на ней нет ни грязи, ни пыли.

Хелл пытался представить это себе.

– А Повелитель, – спросил он внезапно, – он действительно бессмертен?

Его собеседник пожал плечами.

– Откуда я могу знать? В южных землях живут великие волшебники и самый великий из них – Мартин Сейр. Но я знаю, что я прожил шестьдесят два года, и сколько я помню – на юге всегда был Хоакин Смит, и Империя всегда поглощала города, как заяц грызет морковку. Когда я был молод, она находилась далеко, теперь она совсем рядом; но какая разница? Люди говорили о красоте Черной Марго, как говорят о ней и сейчас, также как и о колдовстве Мартина Сейра.

Хелл ничего не сказал, Ормистон был слишком близко. Деревня была очень похожа на Норс и лежала на низких холмах на перекрестке дорог, где еще сохранялись древние руины. Наконец его попутчик остановился, Хелл поблагодарил его и слез на землю.

– И куда ты теперь? – спросил фермер.

Хелл на мгновение задумался.

– В Селуи, – ответил он.

– Ну, это в сотне миль отсюда, но найдется много людей, которые с удовольствием повезут тебя.

– Я могу идти на собственных ногах, – сказал юноша. Он внезапно остановился, когда услышал голос с другой стороны дороги.

– Привет! Горный!

Это была девушка. Очень симпатичная девушка, с тонкой талией, волосами цвета меди, и голубыми глазами. Она стояла у калитки большого каменного дома.

– Привет! – повторила она. – Не хочешь заработать себе на обед?

Хелл снова ощутил голод.

– С радостью! – закричал он.

За спиной послышался голос фермера.

– Это Вейл Ормистон, дочь нашего предводителя. Раскрути ее на большой кусок еды, горный. Не зря я плачу им свои налоги.

Но Вейл Ормистон уже оживленно беседовала с переминающимся с ноги на ногу горным жителем. Она восхитилась его могучим телосложением, показала ему колоды, которые нужно было расколоть и затем исчезла в доме. И словно случайно, она время от времени выглядывала сквозь самые чистые кусочки стекла, обрамлявшие окно, и восхищенно наблюдала за вздувавшимися мускулами на его больших сильных руках, когда он махал топором – правда, он не видел этого.

Так случилось, что вечером он направлялся в Селуи с обильной пищей внутри желудка и тремя серебряными полтинниками в кармане, деньгами древних. Сзади маячила фигурка женщины. У него теперь были не только эти монеты, пистолет, висящий на боку, блестящий стальной лук, колчан со стрелами, но и воспоминанием о медных волосах и голубых глазах Вейл Ормистон.

Три недели в Селуи Хелл Тарвиш знакомился с местом. Он уже больше не глазел на торчащие в небе руины древнего города или на пустынные рухнувшие мосты. В городе он чувствовал себя, как дома. Хелл легко нашел работу у булочника, где его огромные мускулы нашли себе применение. Плата была вполне удовлетворительной – пять серебряных четвертаков в неделю. Хелл платил два четвертака за жилье, а за пищу – за то, что он покупал, кроме подгоревших буханок у своего хозяина – он платил еще четвертак. У него оставалось еще два. Хелл никогда не играл. Иногда он заключал пари, по поводу собственной меткости. В этом случае он всегда выигрывал.

Обычно Хелл с легкостью заводил себе друзей, но долгие часы работы совсем изматывали его. Поэтому у него был всего один друг – примечательный старик, сидевший по вечерам в шаге от его жилища, Старый Эйнар. И этим вечером Хелл поспешил присоединиться к нему, чтобы смотреть на разрушающиеся башни древних, мерцающие в закатном солнце. На многих из них росли деревья, все они были зелеными от плюща, дикого винограда и растений, проросших из семян, занесенных ветром. Никто не смел строиться среди этих руин, потому что никто не мог сказать, когда могучая башня упадет вниз.

– Я все думаю, – сказал он старому Эйнару. – На что были похожи древние. Были ли они люди, похожие на нас? А если так, то как они могли летать?

– Они были людьми, такими же как мы, Хелл. Что касается полетов, то по-моему мнению, полеты – это легенда. Смотри сюда; был человек, который предположительно летал в холодные земли севера, на юг и через великое море. Этот человек-птица по одним отчетам назывался Линдберд, а по другим

– Берд. Понятно откуда берет начало эта легенда 2. Миграции птиц, которые пересекают земли и моря каждый год, вот и все.

– А может быть магия, – предположил Хелл.

– Магии нет. Сами Древние отрицали ее существование, а я продрался сквозь множество их старинных книг со странным архаичным языком.

Старый Эйнар был единственным грамотеем, которого Хелл встретил на своем веку. Хотя их было много на рассвете этого прекрасного века, называемого Второе Просвещение, большинство из них жило внутри Империи. Джон Холланд уже умер, но был еще жив Олин, и Кольмар, и Йоргенсен, и Таран, и Мартин Сейр, и Хоакин Смит – Повелитель. Великие имена – имена полубогов.

Но Хелл почти ничего не знал о них.