—Gracias7, ― говорю я.
— О, вы говорите по-испански, — восклицает он. — Отлично. Я попрошу Тензи взять вас с собой к президенту на ужин, — я не успеваю возразить, и он выбегает из комнаты, как только появляется Тензи собственной персоной..
— Бернард, милый, будь джентльменом и занеси вещи Кэтти в комнату.
— Кэтти?— переспрашивает Бернард. — А кто это?
Тензи раздраженно поворачивается.
— Мне казалось, ты сказал, что её имя — Кэтти.
Я качаю головой.
— Мое имя — Кэрри. Кэрри Брэдшоу.
— Как за этим уследить? — беспомощно говорит она, подразумевая, что у Бернарда такой бесконечный поток подружек, что она не может упомнить их имена.
Она ведет нас вверх по лестнице, а затем вниз по короткому коридору в старую часть дома.
— Здесь ванная, — говорит Тензи, открывая дверь, чтобы продемонстрировать матовый голубой умывальник и душевую кабину. — А вот комната Кэрри.
Она открывает дверь, показывая маленькую комнату с односпальной кроватью, укрытой лоскутным одеялом и полочками, ломящимися от безделушек.
— Это комната моей дочки, — произносит Тензи самодовольно. — Она расположена над кухней, но Чинита любит ее, потому что это личное пространство.
— Где ваша дочь? — спрашиваю я, думая, что с Тензи станется выгнать собственную дочь из ее комнаты ради приличия.
— В теннисном лагере. Она заканчивает школу в следующем году, и мы надеемся, что поступит в Гарвард. Мы так гордимся ею.
То есть, эта Чинита практически моя ровесница.
— А куда ты поступишь после школы?
— В Браун, — я кошусь на Бернарда. — Я на втором курсе.
— Как интересно , — отвечает Тензи, таким тоном, будто видит мою ложь насквозь. — Я должна познакомить вас с Чинитой. Уверена, ей будет очень интересно узнать все о Брауне. Это сможет ее предостеречь.
Я игнорирую оскорбление и парирую.
— С удовольствием, миссис Дайер.
— Зови меня Тензи, — говорит она негодующе. Она оборачивается к Бернарду и, чтобы не позволить мне взять верх над собой, произносит. — Давай позволим твоей подружке распаковать вещи.
***
Спустя немного времени, я сижу на краю кровати и стараюсь сообразить, где найти телефон, и стоит ли звонить Саманте, чтобы спросить совета как себя вести с Тензи. Затем я вспоминаю, как она валялась на полу у Джессенов и улыбаюсь. Ну и что, что она ненавидит меня? Я в Хэмптонсе! Я подскакиваю с кровати, снимаю одежду и переодеваюсь в бикини. В комнате немного душно, поэтому я открываю окно и любуюсь видом. Яркий зеленый газон оканчивается ухоженной живой изгородью, за которой тянутся километры полей с коротколиственными растениями. Это картофель, объяснил мне Бернард. Я вдыхаю сладкий влажный воздух, свидетельствующий о том, что океан просто не может быть далеко.
Под нежные звуки прибоя, я слышу голоса. Я высовываюсь в окно и вижу Тензи с еще одной женщиной. Они сидят за металлическим столом в маленьком внутреннем дворике, потягивая, кажется, Кровавую Мэри. Я могу слышать каждое их слово, как будто сижу рядом с ними.
— Она ненамного старше Чиниты, — восклицает Тензи. — Это отвратительно.
— Сколько ей лет?
— Кто знает? Она выглядит, как будто только окончила школу.
— Бедный Бернард , — говорит вторая женщина.
— Такое трогательное учебное пособие , — прибавляет Тензи.
— Ну, после того ужасного лета с Марджи... Они ведь здесь женились?
— Да. — вздыхает Тензи. — Ты понимаешь, что он должен был привозить с собой эту молодую дурочку...
Я хватаю ртом воздух, но немедленно утихаю с каким-то извращенным желанием не пропустить ни слова.
— Наверное, это подсознательно, — отвечает собеседница. — Он хочет быть уверен, что ему снова не сделают больно. Поэтому он выбирает молодую и наивную, которая боготворит его и никогда не бросит. Он управляет отношениями. В противовес роману с Марджи.
— Но сколько это будет продолжаться? — стонет Тензи. — Что у них может быть общего? О чем они говорят?
— Может, они не говорят, — отвечает женщина.
— У этой девочки есть родители? Кто вообще позволит своему ребенку общаться с мужчиной на десять-пятнадцать лет старше?
— На дворе восьмидесятые, — примирительно вздыхает женщина. — Девушки сейчас другие. Они очень смелые.
Тензи встает и уходит в кухню. Я практически вываливаюсь из окна, в надежде услышать их разговор дальше, но не выходит.
Онемев от стыда, я валюсь на кровать. Если они говорили правду, значит, я только пешка в пьесе Бернарда. Которую он разыгрывает в реальной жизни, чтобы что-то показать Марджи.
Марджи. Ее имя ввергает меня в дрожь.
Почему я решила, что смогу победить ее в борьбе за расположение Бернарда? Видимо, не смогу. По крайней мере, Тензи в этом уверена.
Я в гневе кидаю подушку в стену. Зачем я сюда приехала? Зачем Бернард втянул меня в это? Тензи, должно быть, права. Он использует меня. Возможно, он сам не отдает себе в этом отчет, но для других это очевидно.
Есть только один способ сохранить лицо. Я должна уехать. Я попрошу Бернарда отвезти меня на остановку. Я распрощаюсь с ним и больше никогда не увижу. И потом, после чтения моей пьесы, когда я вернусь в свой маленький городок, он осознает свою ошибку.
Я бросаю одежду в свой старый чемодан, когда улавливаю его голос.
— Тензи! — зовет он.
Я перегибаюсь через подоконник.
Он расхаживает по лужайке и выглядит несколько беспокойным и раздраженным.
— Тензи!— снова кричит он, и та появляется во внутреннем дворике.
— Да, дорогой?
— Ты не видела Кэрри? — спрашивает он.
Я замечаю, что она пожимает плечами с долей разочарования.
— Не видела.
— Так, где она?— спрашивает Бернард, оглядываясь кругом.
Тензи выставляет вперед ладонь.
— Я не ее няня.
Они оба исчезают в доме, и я с триумфом кусаю губы.
Бедный Бернард, думаю я. Настал мой черед спасать его из мира Тензи.
Я быстро хватаю книгу и укладываюсь в кровать. Конечно же, Бернард стучится ко мне через минуту.
— Входите!
— Кэрри? — он открывает дверь. — Что ты делаешь? Я ждал тебе в бассейне. У нас сейчас обед.
Я опускаю книгу и улыбаюсь.
— Прости. Мне никто не сказал.
— Глупая гусыня, — говорит он и подходит, целует меня в макушку. Он ложится рядом.— Люблю бикини, — шепчет он.
Мы бы отлично пошалили, если бы не услышали, как Тензи выкрикивает наши имена. Это злит меня и вызывает смех у Бернарда. И это как раз тот момент, когда я позволяю нарушить собственное правило. Бернард будет моим. Этой же ночью. Я проскользну в его комнату, и мы, наконец, сделаем это. Прямо под мелким подрезанным носом Тензи.
Глава 32
За ужином благоверный Тензи, Питер, выполнил свою угрозу и меня посадили рядом с президентом Боливии. Он крупный мужчина, с изрытым оспой лицом. Вдобавок, от него так и веяло властью, что откровенно пугало. Ничего не зная о Боливии и её политике, я решила держать язык за зубами. Иначе, чего доброго, выгонят из-за стола.
К счастью, el president, как называл его Питер, даже не смотрел в мою сторону. Мы едва развернули наши салфетки и положили их себе на колени, когда он бросил на меня взгляд, понял, что я не представляю особой важности, и повернулась к женщине слева от него. На другом конце стола Тензи посадила Бернарда справа от себя. Я сижу слишком далеко, чтобы услышать их разговор, но Тензи, которая улыбается и жестикулирует, по-видимому, продолжала владеть вниманием своей маленькой группы. С того момента, когда начали прибывать первый гости, Тензи стала другим человеком. Нет и следа той тонкой, расчетливой злобы, которую она источала сегодня днем.
Я принялась за свою рыбу, понимая, что я становлюсь унизительно скучной. Единственная вещь, которая держала меня на плаву — мысль о Бернарде, и о том, что позднее мы будем делать вместе.
