Снаружи ударяет гром. Бернард подходит сзади ко мене, отодвигает волосы, чтобы открыть шею.

      — Ты когда-либо занималась любовью во время грозы?

—Нет еще. — Я хихикаю, пытаясь оттолкнуть его.

—Возможно время, что бы сделать это настало.

О нет. Прямо сейчас? Действительно ли это тот момент? Мое тело дрожит. Я не думаю, что могу сделать это. Я не подготовлена. Бернард массажирует мне плечи.

      — Расслабься, — он наклоняется ко мне и кусает мочку уха.

Если я сделаю это с ним теперь, он будет сравнивать меня с Марджи.

Я воображаю их занимающийся сексом все время в этой квартире. Я воображаю Марджи, целующую Бернарда с интенсивностью, которая соответствует этому, как в фильмах.

Тогда я вижу, что я лежу голая на том пустом матраце, мои руки и ноги раскинулись по сторонам.

Почему я не делала это с Себастьяном, когда у меня был шанс? По крайней мере, я знала бы, как делать это. Я никогда не предполагала, что кто-то вроде Бернарда появится. Взрослый мужчина, который, очевидно, хочет с подругой, регулярно заниматься сексом и хочет сделать это прямо сейчас.

—Давай, — он говорит мягко, таща мою руку.

Я уклоняюсь, и он смотрит искоса на меня.

      — Разве ты не хочешь заниматься любовью?

—Я хочу,— говорю я быстро, не желая задеть его самолюбие. — Это, просто это…

—Да?

—Я забыла средство предохранения.

—О, — он отпускает мои руки и смеется. — Чем ты пользуешься? Диаграммой?

Я краснею.

— Да, конечно, — я киваю.

—Диаграмма — это больно. И грязно. С кремом. Ты ведь используешь крем с ней, так ведь?

— Да, — мысленно, я кручу педали назад к медицинским классам, которые мы проходили в средней школе.

Я представляю диаграмму, забавный маленький предмет, похожий на резиновый колпачок. Но ничего не вспоминаю о креме.

—Почему не пьешь таблетки? Это намного проще.

—Я буду. Да, несомненно, — я решительно соглашаюсь. — Я думала о том, чтобы получить рецепт.

—Я знаю. Ты не хочешь принимать таблетки, пока ты не знаешь, что отношения серьезные.

Мое горло пересыхает. Действительно ли эти отношения серьезные? Действительно ли я готова к ним? Но в следующую секунду, Бернард уже лежит на кровати и включил телевизор. Это — мое воображение, или он выглядит немного облегчённым?

—Иди сюда, падай рядом, — говорит он, похлопывая место рядом с ним. Он протягивает руки. — Ты думаешь, у меня слишком длинные ногти?

—Слишком длинные для чего? — Я хмурюсь.

—Серьезно,— говорит он.

Я взяла его руку в свою, глажу своими пальцами по его ладони. Его руки прекрасные и худые, и я не могу не думать об этих руках на своём теле. Самой сексуальной частью человека является его руки. Если у мужчины девичьи руки, все остальное неважно.

— Они маленькие.

—Ты бы не могла обрезать их мне? — он спрашивает.

Что?

—Марджи всегда делала это, — объясняет он

Моё сердце смягчается. Он такой милый. Я даже не думала, что мужчина может быть таким приятным. Но это неудивительно, учитывая мой небольшой романтический опыт.

Бернард входит в ванную, чтобы взять ножницы и пилку для ногтей. Я осматриваю запасную спальню. Бедный Бернард, я думаю в сотый раз

—Уход за приматом,— говорит он, когда возвращается. Он сидит напротив меня, и я начинаю тщательно обрезать его ногти. Я могу услышать дождь, барабанящий по навесу ниже, в то время как я чувствую ритмичное движение, дождь перемещает меня в успокоительный транс. Бернард поглаживает мою руку и затем лицо, поскольку я облокачиваюсь на его руку.

—Это приятно, не так ли? — спрашивает он.

—Да, я отвечаю.

—Так и должно быть. Никаких ссор. Или споров, чья очередь выгуливать собаку.

—У тебя была собака?

—Длинношерстная такса. Это первая собака Марджи, но она никогда не обращала на нее внимания.

—Так и с тобой было?

—Да. Она перестала обращать на меня внимание, тоже. Все вертелось вокруг ее карьеры.

—Это ужасно, — говорю я. Я не могу представить, чтобы какая-то женщина потеряла интерес к Бернарду.

Глава 11

Я просыпаюсь на следующее утро с идеей. Может быть, это потому, что-то время, которое я провела с Бернардом, меня окончательно вдохновило. Я знаю, что я должна сделать: написать пьесу. Это блестящая мысль длиться около трех секунд, прежде чем это разрушит миллион причин, почему это невозможно. Бернард будет думать, что я подражаю ему. И я просто не смогу сделать это в любом случае. Так как Виктор Грин не позволит мне.

Я сижу на кровати Саманты, скрестив ноги с гримасой на лице.

Факт в том, что мне нужно доказать, что я могу это делать в Нью-Йорке. Но как? Быть может, мне повезет, и я узнаю это. Или у меня это получится благодаря скрытым способностям, о которых я даже не подозреваю.

Я хватаюсь за шелковое покрывало, как утопающий хватается за спасательную шлюпку. Несмотря на мои опасения, кажется, что моя жизнь начинается здесь — и Браун меньше, чем в семи неделях от меня.

Я рву нить. Не от того, что с Брауном что-то пошло не так, но я уже внутри. С другой стороны, если бы Нью-Йорк был колледжем, я могла бы все еще на него претендовать. И если все остальные люди смогли сделать это в Нью-Йорке, почему не могу я?

Я вскакиваю с кровати и бегаю по квартире, надевая вещи и повторяя фразу : "У меня получится". У меня должно получиться.

Хватая свою сумку от Кэрри, я все 5 этажей скольжу по лестнице, направляясь к выходу.

Дохожу до 14 улицы, мастерски пробираясь через толпу и представляю, что мои ноги поднимаются на несколько метров над землей.

Я поворачиваю прямо к Бродвею и захожу в Стрэнд.

"Стрэнд" — это легендарная книжная барахолка, где за бесценок можно найти любую книгу.

Она немного дряхлая и все продавцы очень внимательно наблюдают, как будто они хранители пламя высокой литературы.

Но это не имело бы значения, кроме того, продавцов не избежать. Если ты ищешь особенную книгу, ты не можешь найти ее без помощи.

Я подхожу к хилому парню, который одет в свитер с латками на локтях.

—У вас есть "Смерть коммивояжёра"?

—Надеюсь на это,— говорит он, разводя руками.

—А "Как важно быть серьёзным"? Или может быть "Маленькие лисички"? "Женщина"? "Наш город?"

—Помедленнее. Разве я выгляжу, как продавец обуви?

—Нет, — тихо отвечаю я, следуя за ним сквозь горы книг.

Через 15 минут поисков, он наконец—то находит "Женщину". И в конце горы книг, я замечаю Райана из курсов.

Он уткнулся носом в "В поисках утраченного времени", чешет голову и двигает ногой, как будто с головой утонул в тексте.

—Привет, — говорю я.

—Здравствуй, - он закрывает книгу.

—Что ты здесь делаешь?

—Собираюсь написать пьесу, — я показываю на маленькую груду книг. — Подумала, что сначала стоит прочитать несколько.

Он смеется.

      — Хорошая идея. Лучший способ избежать написания — это чтение. По крайней мере, ты можешь притвориться, что работаешь.

Мне нравится Райан. Он хороший человек, в отличии от его лучшего друга, Капота Дункана.

Я плачу за книги, и когда поворачиваюсь, Райан все еще здесь.

Он выглядит, как человек, который точно знает, чего хочет от жизни.

      — Не хочешь кофе?— спрашивает от меня.

—Не откажусь.

—Мне нужно убить несколько часов, перед тем, как я встречу свою невесту,— говорит он.

—Ты помолвлен? — Райану не может быть больше 21 или 22. Он выглядит слишком юным, чтобы жениться.

—Моя невеста — модель.— Он чешет щеку, как будто горд и стыдится ее профессии одновременно. — Я всегда думал, что если женщина очень, очень, очень хочет, чтобы ты что—то сделал, ты должен это сделать. Так проще.