Внезапно я понял, что снова просто уставился на актрису и погрузился в собственные мысли.

Интервью продолжалось почти два часа, ей нужно было спешить на следующую встречу. У меня собралось достаточно информации, и я воистину насладился ее обществом, она обладала удивительной харизмой, а в ее голосе была неотталкивающая внутренняя уверенность. Она не была скучным персонажем, она оказалась потрясающе интересной, но у меня не нашлось ни единой зацепки для создания истории. Неужели чертова книга будет похожа на роман Пинтера?

– Ну, мне пора, – сообщила Джордж, постукивая пальцами по циферблату наручных часов. – Предполагаю, ты захочешь сделать еще одно интервью?

– Да… – Да уж, наверное, она расскажет мне нечто сногсшибательное, вроде того, как она подошла к кому-то на улице и коснулась его плеча, а оказалось, что это чужой человек, совсем не тот, на кого она подумала, просто прохожий. На этом и можно было бы поставить жирную точку. – Разумеется. Я поработаю кое над чем, и у меня наверняка появится несколько вопросов. Было бы здорово встретиться еще разок и обсудить детали.

– Хорошо, тогда я тебе позвоню. И буду рада снова тебя видеть, мне понравилось.

– Взаимно.

Она надела шляпу и очки, наклонилась, для порядка поцеловала меня в щеку и с легкостью спортсменки спрыгнула на траву. Я проследил, как она удаляется по направлению к городу. Перед тем как пропасть из виду, Джорджи обернулась и помахала мне. Я поднял руку в ответ. Она была интересной женщиной. Жаль, что в ее жизни не происходило ничего интересного.

– О, Хью, перестань!

Я был в офисе Хью в «Макаллистер amp; Кэмпбел» на встрече, посвященной состоянию дел компании. Я пришел пораньше, так что – чего и следовало ожидать – Хью решил с пользой провести время до того, как соберутся остальные, и рассказывал мне о своей простате.

– Нет-нет, послушай… – продолжил он. – Я информирую, чтобы ты был в курсе, когда тебе самому придется идти на осмотр.

– Но я ничего не желаю знать об этом, пока не придет время идти на осмотр, Хью. Ты лишаешь меня приятного сюрприза.

– Хотя вполне возможно, стоит проверить простату уже в твоем возрасте, понимаешь, ведь никогда нельзя быть уверенным на сто процентов, – продолжал он, не слушая меня. – Так вот, знаешь, как доктор проверяет простату? Он, ну, или она, засовывает тебе палец в задний проход.

– Отлично. Они делают то же самое, чтобы вылечить заикание, я уверен.

– Ну ладно, ты, наверное, скажешь, что ничего особенного в этом нет…

– Именно так и скажу.

– Но знаешь, что представляется мне самым ужасным?

– Нет.

– Догадайся.

– Хью, моя голова уже и так набита самыми пугающими картинками, способными преследовать человека годами. Умоляю, не заставляй меня думать об этом дальше.

– Беседа с доктором. Я вхожу в кабинет врача, снимаю штаны и наклоняюсь у стола для осмотра…

– Я уже слышал этот анекдот. И вдруг оказывается, это не кабинет врача, а продовольственный магазин, да ведь?

– …и он, или она, надевает резиновую перчатку, наносит на нее желе-смазку и потом вставляет палец. И вот тогда наступает самый ужасный момент.

– Совершенно наоборот, Хью. Это самый пик удовольствия.

– Доктор меня там ощупывает, я стою раком у стола… и понимаю, что надо бы что-нибудь сказать.

– Да, похоже на мою ситуацию с Джорджиной Най и диктофоном.

– Что?!

– Да неважно, ничего.

– Ну, так вот, я чувствую, что должен что-нибудь сказать, ну знаешь, чтобы нарушить тишину. Но, понимаешь… а что тут скажешь? Ты стоишь в полусогнутом виде, в твоей заднице – чей-то палец, и ты вдруг говоришь: «А вы смотрели футбол вчера вечером?», это все-таки странно звучит. А мне так жутко хочется заполнить эту ужасную тишину, но я просто не могу найти подходящий уровень естественного общения для такого рода ситуации.

– Знаешь, в газете «Дэйли телеграф» есть колонка по этикету. Советую тебе туда написать на эту тему.

– А весь ужас в том, что я начинаю думать об этом, стоя в очереди в кабинет. Я каменею от напряжения.

– Что явно служит препятствием в ожидающей тебя процедуре. Вот проблема-то, понимаю.

Я весь напрягаюсь, и меня охватывает паника: что же мне сказать? Я обдумываю самые разные темы. И ничего подходящего не приходит на ум. Если у меня был просто вирус, можно было бы завязать беседу о том, распространен ли он сейчас. Но вот кто-то воткнул палец вам в задницу, а вы спрашиваете его: «И часто вам приходиться делать такую процедуру?» – в этом есть что-то некорректное. И вопрос не только в том, что сказать, а какой момент выбрать. Если долго молчать, тишина станет неразрешимой, а начни говорить сразу же, и ощущаешь себя говорящей куклой, словно в заднице нажали кнопочку, и ты лопочешь…

– Вот такую Барби я не прочь иметь.

– …Так сколько времени нужно подождать после того, как его палец уже там, чтобы спросить, часто ли им дают отпуск на работе?

– Я не знаю, Хью. И я скажу тебе вот что: я бы позаботился о собственном здоровье, если бы знал ответ на твой вопрос.

Лицо Хью исказилось страданием, неясно было, относится ли оно к нашему разговору или к воспоминаниям о его последнем визите к врачу. Только он открыл рот, чтобы добавить еще что-то, как Эми ворвалась в офис, и он тут же его захлопнул.

– Привет, Том! Хью! Здорово! Гнусный урод!

– Привет, Эми. – Хью начал прибирать на столе, который и так был в идеальном состоянии.

– Отлично, – сказала Эми, – если все в сборе, значит, можно уже…

– Но Фионы еще нет, – заметил Хью.

Как будто Эми сама этого не видела.

– Фиона?… А… Фиона. – Она достала сигарету из сумочки и воткнула ее между зубов. – Может, начнем без нее?

– Извини, Эми, ты же знаешь, тут не курят.

– Я и не курю, Хью. Так что, начнем, или обязательно нужно ее дождаться… непонятно зачем? Ваша Фиона явно опаздывает. Потому что я точно пришла позже, а ее еще нет.

Хью бросил в мою сторону умоляющий взгляд. Я отвернулся и сделал вид, что разглядываю стоящие на полках книги.

– Вообще-то она глава отдела паблисити, Эми. По крайней мере, мне так кажется…

В этот самый миг Фиона показалась в дверях. Хью слегка расслабил плечи, хотя оставшегося напряжения хватило бы еще на неделю. Не то чтобы Фиона нервничала, но выглядела она немного раздраженной: она явно спешила, потому что ее отвлекли от какого-то другого дела.

– Простите, что опоздала, – сказала она, хотя внешне никакого раскаяния не было и в помине. Она закатила глаза и затрясла головой, словно говоря: «Уф! Весь мир – полное безумие, понимаете», потом снова повторила свои извинения: – Мне так жаль, наверное, я все пропустила.

– Нет, что ты, – ответила Эми утешительно. – Ты приволокла свою задницу как раз вовремя.

Фиона взглянула на Эми. Эми невинно ей улыбнулась. Фиона не спускала глаз с Эми. Наконец-то Фиона добродушно ухмыльнулась, ее усмешка шла глубоко из истоков, и сказала:

– Ха-ха-ха. – Именно так, не засмеялась, а произнесла раздельно: – Ха-ха-ха.

Она прошагала на свое место, обходя стул Эми. Поднимая уголки юбки, присела и добавила:

– Какая тонкая шутка!

Я сел за стол Хью, заняв свободное место между Эми и Фионой.

– На повестке дня… – начал Хью.

– Я очень сожалею, но здесь нельзя курить. – Фиона улыбнулась Эми.

– Я и не курю, Фиона. – Эми улыбнулась Фионе.

– Так вот, – продолжил Хью, – книга Джорджины Най. Насколько я знаю, все вопросы между вами уже улажены, правильно, Том?

– Совершенно верно, – ответила Эми. – Том уже расставляет последние точки над «і», почти все схвачено.

– Так значит вы еще не подписали контракт? – спросила Фиона.

– Все равно что подписали.

– Но на самом деле не подписали?

– На самом деле – все равно что подписали.

– Ага… – сказала Фиона, записывая что-то в блокнот, – понимаю.

Эми вынула изо рта сигарету и постучала ею по крышке стола.