Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Подобно всем остальным парижским мостам, мост Менял был по обе стороны застроен домами. Одной своей стороной, с меняльной лавкой, эти здания были обращены к проезжей части, а задней нависали над Сеной. Реньо Видаль обитал в одном из самых больших и красивых. От своего отца Сабина знала, что тот довольно сильно настроен против англичан, и решила открыться ему.

Она нашла его без труда. Реньо Видаль, несмотря на свои пятьдесят с лишком лет, был весьма красивый мужчина с седеющими висками, изящным лицом и тонкими руками, чем-то напомнивший Сабине ее собственного отца.

Она высказалась напрямик. Он молча, с большим вниманием выслушал ее, потом заговорил сам.

Объяснил ей, что был бы рад помочь в память об ее отце, но с возрастом перестал заниматься политикой и видеться со старыми друзьями. Однако он знает кое-кого, кто мог бы ввести вдову Ланфан в нужный круг. Его соседка, Фелиза Лиса. Фелиза – дорогая проститутка, но он, Реньо Видаль, уверен в ее настроениях, поэтому и советует дочери давнего знакомца обратиться к сей даме прямо от его имени…

Сабина поблагодарила своего собеседника и направилась к соседнему дому. Затея могла показаться рискованной, но она не испытывала никакого страха. Ей хотелось добиться своего любой ценой, а терять ей было нечего.

Жилище Фелизы Лисы оказалось еще больше и богаче, нежели дом менялы. Дверь была открыта, и на первом этаже – никого. Сабина очутилась в единственной, но необычайно роскошной комнате: пол устилали сарацинские ковры и две медвежьих шкуры, стены были обтянуты бархатом.

Перед зеркалом, рядом с зажженными свечами в подсвечнике сидела женщина лет сорока пяти. Годам не удалось испортить ее ослепительную красоту. Особенно привлекали взор восхитительные, пышные, ярко-рыжие волосы, похожие на лисий мех, благодаря которым Фелиза наверняка и получила свое прозвище…

Заметив в зеркале черный силуэт Сабины в ее траурном одеянии, Фелиза схватила ножницы и принялась лихорадочно обрезать свои огненные волосы. Проговорила, не оборачиваясь:

– Одну минуточку, сестра, сейчас я последую за вами!

– Вы обращаетесь ко мне? Но я не монашка.

Фелиза резко обернулась. Часть ее шевелюры уже была острижена и лежала на полу.

– Так вы здесь не для того, чтобы отвести меня к Дочерям Божьим?

– Вовсе нет. Я пришла по совету вашего соседа, Реньо Видаля. Он сказал, что я могу довериться вам.

И Сабина, не колеблясь, открыла этой проститутке все: поведала о гибели мужа при осаде Парижа и о своем желании помочь деньгами освобождению Франции. Когда вдова закончила, Фелиза Лиса вздохнула:

– Вам не солгали. Я много боролась ради короля Франции. Но вы пришли слишком поздно. Я собираюсь уйти в обитель Дочерей Божьих, чтобы совместно с подобными мне искупить былые грехи. Все имущество я завещала Церкви и торжественно поклялась больше не заниматься делами мира сего.

– Прошу вас! Дайте мне хоть какое-нибудь имя, адрес…

– Я поклялась. Речь идет о спасении моей души, а оно превыше спасения страны.

Сабину охватило отчаяние. Теперь ей уже не к кому обратиться.

Она сделала еще одну попытку:

– Если передумаете, то вспомните: вдова Ланфан, у гавани Сент-Поль… У меня много денег, много!

Лиса не ответила. Она повернулась к зеркалу и снова взялась за ножницы. Из-под лезвий каскадом полились к ее ногам огненно-рыжие волосы. Фелиза повторила:

– Я поклялась!

***

Шли дни. Листья осыпались с деревьев, вина Шайо и Монмартра давно разошлись по харчевням.

Иоганнес Берзениус переживал в особняке Порк-Эпик свои самые счастливые времена. Через своих шпионов, подслушивавших в «Старой науке» или следивших за священником Сен-Совера, он был осведомлен о малейших действиях заговорщиков. Теперь он знал их всех: Жансьен Пиду, хозяин харчевни, Корнелиус из Лейда, студент, Жак Першьель, солдат, Жан Савен, прокурор, Жан де ла Шапель, аудитор Счетной палаты, и, наконец, кармелит Пьер Далле, их предводитель.

Берзениус долго колебался, прежде чем арестовать заговорщиков. Он следовал совету мэтра Фюзориса: требовалось наложить руку на их деньги. Но время шло, а английский агент по-прежнему не имел ни малейших сведений на сей счет. Ждать долее становилось опасным. Берзениус решился действовать…

В особняке Порк-Эпик все было готово. Просторный дом был обставлен со вкусом, а его глубокие подвалы отлично годились для допросов. Новый хозяин только добавил кое-что к обстановке: перенес сюда из комнаты мэтра Фюзориса часы, перед которыми тот упал – те самые, циферблат которых украшала латинская надпись: Omnes vulnerant ultima necat. Берзениус с упоением слушал их тиканье. О нет! Его секунды не ранили. Наоборот, они были живительны, приятны, и он наслаждался их течением.

Берзениус еще не получал никаких известий от шпиона, которого отправил разузнать об Анне де Вивре, но, в конце концов, торопиться некуда…

***

В те же дни в обители Дочерей Божьих постригали в монахини новую сестру. Отец Сидуан Флорантен выслушал исповедь той, которой предстояло стать в монашестве сестрой Фелициатой, – пока что она оставалась всего лишь Фелизой Лисой. Долгий перечень плотских грехов не удивил священника, но вот окончание признаний заставило его подскочить.

– И еще, святой отец, я повинна в том, что не помогла великодушной женщине, желавшей отдать свое состояние на борьбу против англичан. Правда, я поклялась не заниматься более делами мира сего, но, может, все-таки должна была помочь ей…

– Еще не поздно. Вы знаете ее имя?

– Вдова Ланфан, у гавани Сент-Поль.

– Вашими устами глаголет само провидение, дочь моя…

Когда церемония закончилась, Сидуан Флорантен вознамерился было сразу же пойти к гавани Сент-Поль, но передумал. Уже некоторое время его не покидало ощущение, что за ним шпионят, а он ни в коем случае не хотел подвергать вдову опасности.

Тогда кюре и подумал о Рено. Тот знал о заговоре и уже давно просил, чтобы ему доверили какое-нибудь задание; время пришло.

Подросток находился в церкви. Кюре объяснил ему все, и на лице приемного сына расцвела сияющая благодарностью улыбка.

– Спасибо, что доверили это мне!

– Ты хорошенько понял? Никто не должен выследить тебя. Речь идет о жизни этой женщины.

– Не беспокойтесь, отец мой.

И Рено Сент-Обен убежал вприпрыжку. Он направился прямо ко Двору Чудес и без малейшего колебания проник в это жуткое людское месиво. Если кто-то и шел за ним следом, то теперь уж наверняка повернул обратно!

В тот день вдова Ланфан, по своему обыкновению, сидела, задумавшись, у колодца в саду. В последнее время она была особенно печальна. Ее золото, зарытое совсем рядом, лежало без всякой пользы. Не скоро еще Изидор будет отомщен…

И тут у нее за спиной затрещали ветки. Она обернулась, желая поздороваться с Памфилом, никогда не упускавшим случая заглянуть к своей приятельнице, но это оказался не Памфил.

Перед ней стоял мальчик того же возраста, что и поваренок. Насколько тот выглядел чернявым, настолько этот был белокур. Настоящий кудрявый, голубоглазый ангелочек.

Рено Сент-Обен назвал свое имя и просто, естественно рассказал ей все. Услышав имя Фелизы Лисы, Сабина поняла: Бог, наконец, внял ее мольбам. Вместе они выкопали мешок в саду, и Рено Сент-Обен ушел, унося сокровища вдовы Ланфан на спине.

***

Следующей ночью Адам де Сомбреном пустился в путь по улицам Парижа во главе шайки разбойников.

Совсем недавно сир де Сомбреном приобрел важные и деликатные обязанности. Его блестящее поведение во время осады привлекло к нему внимание регента. Назначив Берзениуса главой секретной организации, лорд Бедфорд немедленно передал в его распоряжение столь надежного человека. Адам согласился, несмотря на неизбежную из-за этого назначения разлуку с Лилит. Дьяволица по-прежнему была безразлична к военным делам и предпочитала оставаться в замке.

80
{"b":"20527","o":1}