У обеих британских разведслужб были свои доказательства того, что они считали советским влиянием. В мае 1927 года МИ-5 вышла на русскую агентурную сеть, возглавляемую Уилфридом Макартни, бывшим офицером британской армейской разведки, а затем служащим Ллойда. Ему подсунули устав Королевского воздушного флота, чтобы посмотреть, что тот будет с ним делать. Когда Макартни передал его сотруднику русского торгпредства, МИ-5 получила «добро» на обыск помещения, которое занимало торгпредство СССР вместе с АРКОС. Устав, однако, обнаружен не был. (Позже Макартни был осужден по другим делам и получил десять лет. Выйдя на свободу, он присоединился к интербригадам в Испании и был первым командиром английского батальона.)
В 1937 году во Франции перебежал на Запад офицер советской разведки Вальтер Кривицкий. Во время одного из первых своих выступлений он заявил, что его путь пересекался с неким советским шпионом, действовавшим в Форин офис, но смог о нем сказать только то, что тот «выходец из хорошей семьи». Хотя много позже пришли к выводу, что, скорее всего, речь шла о Дональде Маклине, этим человеком в Министерстве иностранных дел мог быть кто угодно. Открытие, что бывший офицер британской разведки работал в пользу России, и свидетельство перебежчика о наличии в Форин офис русского шпиона убедили британскую разведку в реальности угрозы, исходившей от СССР, и она отреагировала соответственно. Все её ресурсы были мобилизованы на борьбу с коммунистической опасностью.
Ресурсы эти были по-прежнему невелики. В 1917 году юный капитан Комптон Маккензи располагал 12 тыс. фунтов в месяц только на ведение разведывательной деятельности в Афинах. Весь бюджет СИС в 1927 – 1928 годах исчислялся суммой в 180 тыс. фунтов стерлингов. Даже в 1936 – 1937 годах, когда в Европе было уже неспокойно, эта сумма увеличилась всего лишь до 350 тыс. и перешагнула за миллион только после начала войны(2). Новый руководитель СИС адмирал Хью Синклер (Камминг умер в 1923 г.) жаловался в 1935 году, что весь бюджет СИС равен сумме, в которую обходится содержание в течение года одного эсминца в своих водах. Одно время в связи с острой нехваткой помещений секретарше Синклера приходилось работать в беседке, и она постоянно жаловалась на холод. Однажды, после визита ревизоров, Синклеру было заявлено, что он превысил бюджет на 2 тыс. фунтов стерлингов. Синклер, невысокий, коренастый одноглазый человек с улыбкой доброго дядюшки, сказал: «Все потрачено на нужное дело», – и покрыл дефицит из собственного кармана[13]. Недостаточное финансирование и сконцентрированность СИС на советской угрозе оказали влияние на эффективность СИС в целом и на её кадровую политику.
Несмотря на то что СИС делала все возможное, чтобы следить за событиями в Германии – в основном в поисках нарушений Версальского договора, – она поздно отреагировала на взлет Гитлера и укрепление национал-социализма. В 30-е годы количество сотрудников, работающих в штате постоянно, не превышало 30 человек и никогда больше шести сотрудников одновременно не работали на одном континенте. Причем последние не очень-то напрягались, действуя под видом бизнесменов или сотрудников консульств. Они потихоньку вербовали агентов из местных жителей и платили им мелкие суммы за небольшую информацию, которую затем пересылали в Лондон с кратким комментарием о достоверности приведенных данных или вообще без оного. Политическая и военная информация зачастую шли вместе, хотя была попытка заставить сотрудника СИС самого составлять через определенные промежутки времени доклад о его собственной оценке политической ситуации на местах. Лесли Николсон, работавший в Праге, должен был раз в год садиться и выдавать доклад, озаглавленный «Коммунистическая сводка».
Иногда сотрудники тратили деньги только для того, чтобы показать несостоятельность оценочной системы, разработанной Лондоном. В начале 30-х годов только что завербованный журналист купил в Финляндии чертежи прототипа подводной лодки-малютки. Чертежи были изучены лично Синклером, специалистом-подводником, который решил, что они фальшивые, и отказался передать их в Адмиралтейство(4). Вероятно, Синклер заподозрил, что чертежи были подсунуты агенту СИС, – вещь вполне вероятная, потому что агенты, продававшие сведения сотрудникам британской разведки, могли спокойно продать ту же информацию немцам и русским.
Попытка использовать агентов для того, чтобы подсунуть дезинформацию противнику, могла привести к весьма серьезным и неприятным последствиям, что и произошло с Чарльзом Говардом («Диком») Эллисом, австралийцем, выполнявшим разведывательные задания в Средней Азии во время интервенции союзников и перешедшим потом на службу в СИС.
Переход Эллиса из армии в СИС считался для организации большой удачей, поскольку тот владел несколькими европейскими языками, свободно говорил по-русски, по-турецки, на урду и персидском. Работая в Берлине, Вене и Женеве, Эллис оказался втянутым в опасную двойную игру, к которой он был совершенно не подготовлен. Позже он утверждал – и руководство СИС признало его правоту, – что его нужно было тщательнее обучать и больше помогать советами, чтобы помочь избежать западни, в которую он попал.
Эллис женился на русской из белоэмигрантской среды Лилии Зеленской и через эмигрантов познакомился с неким белогвардейским генералом Андреем Туркулом. Туркул рассказал Эллису, что имеет связь с немецкой разведкой и, возможно, смог бы получить от нее какие-нибудь сведения. Но ему нужно будет передать им что-либо взамен. Туркул предложил следующее: он скажет немцам, что знаком с одним офицером СИС, у которого есть что продать, и посмотрит на их реакцию. План понравился Эллису и с профессиональной, и с личной точек зрения. С профессиональной точки зрения он считал, что мог бы сделать вид, будто разочаровался в СИС и готов предать её за определенную мзду. В этом амплуа любой контакт с немцами окупится сторицей. По тем вопросам, которые станут задавать немцы, можно будет определить, что их интересует, а что нет – все это принесло бы пользу Лондону. С точки зрения личной дело было в том, что жена Эллиса болела, жалованья не хватало и ему нужны были деньги. Поскольку Эллису все равно пришлось бы взять деньги от немцев, чтобы подтвердить серьезность своих намерений, то почему бы не оставить их себе – вещь вполне обычная. К сожалению, план Эллиса оказался несостоятельным по нескольким причинам. Похоже на то, что Эллис зашел дальше, чем хотел. Как он признался позже, Эллис дал немцам точную иерархическую структуру СИС, указав, кто какой пост в ней занимал, – сведения, высоко ценимые всеми разведслужбами, так как они помогают точно идентифицировать соперников, но которые на общем фоне сбора разведданных не так уж важны(5).
Но худшее было ещё впереди. Туркул оказался советским разведчиком, внедрившимся в эмигрантские круги, чтобы информировать Москву о возможных заговорах против Советского Союза. В начале войны он исчез, с тем чтобы позже появиться снова под своими настоящими знаменами. Эллис затем занял второй по значению пост в организации «Британская координационная служба безопасности» (БКСБ) в Нью-Йорке, став инструктором вновь созданного УСС – предшественника ЦРУ, в 1946 году возглавил отделение СИС в Сингапуре, а после выхода в отставку принял участие в создании австралийской секретной разведывательной организации. Мы ещё встретимся с ним позже, потому что связь с Туркулом сделала Эллиса одним из объектов «охоты за красным резидентом», которая развалила западные разведывательные организации в 70 – 80-х годах.
К 1929 году качество разведывательной информации, которую поставляла СИС, было настолько низким, что премьер-министр Рамсэй Макдональд решил улучшить дело. Он попросил майора Десмонда Мортона, третьего по значению человека в СИС, создать Центр промышленного шпионажа (ЦПШ), который работал бы совместно с СИС, но имел бы большую самостоятельность и о своей деятельности докладывал напрямую премьер-министру. Задачей Центра было следить за развитием промышленности потенциальных противников и их возможностями в этой области. Центр должен был пользоваться официальными источниками – данные о товарообороте, статистика импорта и экспорта, сведения, имеющиеся у компаний, – и источниками СИС. Идея была неплохой. Например, если удавалось установить, что какая-то страна импортирует в девять раз больше марганца, чем требуется для её сталелитейной промышленности, то становилось ясно, что эта страна запасается марганцем. Тогда ЦПШ следовало запросить СИС, могут ли её агенты подтвердить предположение, что создание таких запасов является частью подготовки к войне.
