— Джой, — произнес маленький человечек.
— Джой. Между прочим, я знаю, что вы не любите извинений…
— Вам не за что передо мной извиняться, — ответил Пембан.
Они улыбнулись друг другу в замешательстве, как люди, которые внезапно обнаружили, что нравятся друг другу. Спенглер протянул свою руку и Пембан пожал ее.
— Торн, что ты собираешься делать? — спросила Джоанна.
Он посмотрел на нее.
— Уйду завтра в отставку, постараюсь как можно быстрее получить визу и улечу куда-нибудь. Если я смогу найти место, где меня примут.
— На Менхевене всегда для вас найдется место, — сказал Пембан. — Если там нет подходящего, мы его создадим.
Джоанна перевела взгляд с одного мужчины на другого и ничего не сказала.
— Джой, — обратился Спенглер к Пембану, — подожди нас пару минут за дверью, пожалуйста, хорошо?
Маленький человечек улыбнулся счастливой улыбкой, поклонился им и вышел. Из-за двери донесся его голос.
— Я буду у мисс О'Шонесси, если я вам понадоблюсь.
Спенглер сел рядом с Джоанной. Она смотрела на него с выражением, в котором смешались смущение, боль и покорность.
— Мисс О'Шонесси? — удивилась она.
— Одна из комнат со стереофильмами через проход. Я думаю, что Пембан не подозревает, во что он вляпывается. — Спенглер помолчал. — Я должен сказать тебе кое-что, Джоанна.
— Торн, если ты хочешь принести мне извинения…
— Нет, это не извинения. Если Пембан рассказал тебе о событиях последних трех дней, то возможно ты поняла некоторые из причин того…
Того, что я сделал.
— Да.
— Но это чепуха. О чем я хотел тебе сказать… Так это о том, что три месяца тому назад я решил жениться на тебе…
Не потому что ты — Джоанна, а потому что ты — Плантер.
— Я знала это.
Спенглер уставился на нее удивленно.
— Ты что…
— А почему же, ты думал, я отказывала тебе? — произнесла она, глядя ему в глаза.
Ее щеки покраснели, глаза заблестели, наполнившись слезами. Отчужденная ледяная маска исчезла. Она больше не выглядела, заметил Спенглер, как холодная статуя, изображающая Аристократию.
— Ты поедешь со мной?
Она опустила глаза.
— Ты поедешь без меня, если я не соглашусь?
— Да, — ответил Спенглер. — Мне нужно многое сделать, и есть ради чего. Мне тридцать лет. Я не смогу этого делать здесь. — Тогда тебе придется уговорить меня, не так ли?
