Твоя любящая сестра Г.

P.S. Я решила уже, кто будет второй дружкой, – Генриетта Сейс. Рядом с Карен она будет прекрасно смотреться, обе в одинаковых платьях – одна высокая, вторая маленькая».

«Уважаемая миссис Монкли!

Я хотел бы от имени моего брата и от себя лично выразить наше глубочайшее сочувствие в связи с несчастьем, постигшим Вашего мужа. Вы, конечно, знаете, что мы сделали для него все, что в наших силах. Мы с братом похлопотали о врачах, это самые выдающиеся специалисты. Я добился, чтобы Вашего мужа поместили в отдельную палату, где о нем тщательно заботится медперсонал. Насколько мне известно, он еще не пришел в сознание, и сейчас еще нельзя с уверенностью сказать, как будет дальше, нет ли более серьезных повреждений мозга. Но мы не должны терять надежду на выздоровление. Мы с радостью узнали, что Вас выписали из больницы. Мисс Аргайл (она тоже шлет Вам свои соболезнования) и я, мы оба питаем надежду на скорую встречу с Вами. С самыми искренними выражениями сочувствия и самыми лучшими пожеланиями,

искренне преданный Мэтью Гибсон Грей».

«Мэвис, любимая!

Благодарю тебя за рассудительное письмо (я его уничтожил), касающееся известного происшествия. Считаю, что будет лучше, если в каком-то смысле мы обо всем забудем. Что случилось, то случилось, хорошо ли, плохо, и теперь уже ничего не сделаешь, остается одно – ждать развития событий. Пока не стоит суетиться.

Ты в Вальморане, я в Вилле; мы с тобой, как дети, потерявшие друг друга в чаще леса, тебе не кажется, моя дорогая? Я предлагаю Национальную галерею завтра, Британский музей в четверг и Коллекцию Уоллеса в среду! Не очень удобно, но как временное решение подойдет. В августе сюда приедет Грейс, она считает этот дом своим собственным, и это действительно так. А тем временем попробуй уговорить Дорину переехать к Тисборнам, они так хотят, чтобы она у них поселилась. Клер говорит, что Ричард Парджетер совсем не прочь пригласить Дорину в круиз. Совершенно независимо от наших интересов я считаю, что Дорине это только пойдет на пользу.

Мэвис, ты призываешь меня жить настоящим, и я (особенно с точки зрения того, о чем говорил в начале письма) готов с этим временно согласиться. Но когда-нибудь придет день, и я снова задумаюсь о будущем, и мои мысли будут неотделимы от тебя. Привычку быть несчастными теперь уже трудновато уничтожить. Но мы еще не так стары, чтобы не попытаться. И есть еще время предаться сумасшедшим и прекрасным мечтаниям. Я люблю тебя. Будем мечтать о самом лучшем для нас. Целую твои руки. До завтра.

Мэтью».

«Мой дорогой!

Я с горечью узнала о том, что случилось с бедным мистером Монкли. И до чего, наверное, ужасно, что все это произошло в твоем доме и как раз тогда, когда ты пытался ему помочь. Я искренне сожалею.

Мэвис хочет, чтобы я переехала к Тисборнам. Они, в свою очередь, собираются ехать в некий круиз. И хотят, кажется, чтобы и я поехала с ними. Мэвис очень деликатна и не настаивает, но я чувствую, она хочет, чтобы я уехала. А я не хочу ехать. Само слово «круиз» наполняет меня ужасом, и, несмотря на старания Тисборнов, мне все время хочется плакать. Прости, я не могу выразить этого, но я очень несчастна. Я понимаю – я глупая и сама во всем виновата. Остин, неужели у нас с тобой нет сил на свою личную жизнь, бесконечная зависимость от других людей так угнетает, я знаю – это моя слабость тому причиной. Но откуда взять силы? Как бы мне хотелось уехать с тобой, хотя у меня нет денег и я совсем не знаю, как жить в этом мире. Что же нам делать? Дорогой муж, я о тебе все время думаю, потому что ты все, что у меня есть. Нет Бога, но я молюсь на тебя и, думая о тебе, представляю всех богов, каких только знаю.

Остин, ты придешь ко мне? Мы оба отодвигали встречу по известным нам причинам. Ты все ждал, что жизнь тебе улыбнется, что отыщется новая работа, новое жилье и так далее, а я… да Бог с ним. Но может быть, мы зря откладываем, потому что без взаимной близости не сумеем достичь ничего. Много над этим думала. Я не хочу, чтобы ты был недоволен. Если хочешь меня увидеть, приходи, но прежде позвони. Но если считаешь, что надо еще подождать, то я не обижусь. Как ты, так и я. С тобой рядом или вдалеке, я все равно всегда с тобой. Ты и сам знаешь.

Твоя терпеливая и любящая жена Дорина».

«Драгоценный мой сын!

Отец надоумил меня тебе написать для того, чтобы ты удостоверился, что мы в этом деле думаем одинаково. Не умею такие письма писать, а раньше молчала, потому что не хотела вмешиваться в твой с отцом спор, сам понимаешь. Сыночек, трудно передать, как мы по тебе скучаем. Сказать, что каждый день о тебе, сынок мой любимый, думаю, значит ничего не сказать. Думаю о тебе каждую минуту, спрашиваю себя, что ты сейчас делаешь, молюсь неустанно, чтобы ты шел по пути добра. Мы получили от мисс Тисборн очень хорошее письмо. Поблагодари ее, прошу, от нас. Наверное, не сможем ответить, для нас это слишком трудно. Кажется, у нее доброе сердце, хотя она еще совсем ребенок, такое создалось впечатление. Мы еще не потеряли надежду и верим, что в этой сложной ситуации ты передумаешь и откажешься от этого не продуманного до конца, так нам кажется, брака. В брак вступают навсегда, и я уверена, что в этом смысле ты с нами согласен, но ведь она еще совсем молоденькая и вряд ли сможет стать для тебя духовной опорой, в которой ты, как и каждый мужчина, будешь нуждаться на долгом жизненном пути. Но не думай, что нами руководит предубеждение, что мы не можем понять «тона» общества, которое кажется нам, а может быть, и тебе, немного «пышным» или даже суетным.

А что касается второго дела, то умоляю тебя, чтобы ты вернулся домой и все уладил. Как ты можешь работать в Оксфорде, не решив этот вопрос? Ну хоть приедь домой на время, прежде чем женишься. Мистер Ливингстон говорит, что ты можешь теперь назвать причиной отказа общие моральные убеждения, а не именно религиозные. Ты пишешь: «хочу быть честным во всем». Но, сынок, нам кажется, что именно не будешь честным, если будешь искать выгоду и сторониться неприятных последствий позиции, которой придерживаешься. Мы с отцом обсуждаем это снова и снова, и между собой, и с мистером Ливингстоном. Ты не должен сомневаться, что мы тебе желаем только добра. Но не желаем и того, чтобы ты чувствовал себя трусом. И если ты не вернешься сейчас, то позднее у тебя могут возникнуть очень крупные неприятности. Подумай о нас. Но даже помимо этого, я не верю, что ты можешь построить свою дальнейшую жизнь так, чтобы уже никогда не вернуться в Штаты. Нас страшно тревожит, что ты все-таки захочешь вернуться потом, когда это будет чревато такими неприятностями. И кто знает, какие события ждут Европу. Людвиг, прошу тебя, возвращайся. Сейчас можно еще все уладить, но только сейчас. Мистер Ливингстон считает, что вполне можно, и все будет хорошо, как только ты окажешься в родительском доме и мы снова сможем тебя обнять. Пожалуйста, не откладывай ответ, и пусть он будет положительным. Время сейчас решает все. И еще: отложи свою свадьбу. Разве это так уж страшно? Напиши поскорее, мой дорогой сынок, облегчи тревогу твоей любящей матери

Р.Ф.

P.S. Мы с удивлением узнали, что руководство университета не возражает. Возможно, они не понимают ситуации?»

«Мой милый Людвиг!

Благодарю за присланный тобой великолепный труд об Аристофане. Но как же ты скромен! Соединив твои познания в истории и мои в поэтике, мы одержим победу, какой Оксфорд не видел годами. Грядущий год обещает много радостей, и не могу описать, с каким нетерпением я его жду. Надеюсь, ты приедешь в этот уик-энд, как и обещал. Здесь состоится большой аукцион антикварных вещей, и вы с Грейс сможете купить пару украшений для вашего будущего дома. Кстати, мне кажется, твоя очаровательная невеста покорила чье-то сердце (я имею в виду не только нижеподписавшегося). Войдя в комнату этого увальня Мака, чтобы попросить рюмочку шерри, я увидел на столе план его занятий в будущем семестре и на нем надпись: «Грейс должна оставаться и дальше невольницей страсти». Поверишь ли? Но не бойся. М. хотя и философ, но при этом джентльмен. Ах, сколько же приятных минут нас ждет! Итак, до встречи в субботу.