– Ну, что там, лейтенант?

Все еще тяжело дыша, Майлз улыбнулся ему:

– Пара ботинок.

– И только? – удивился Олни.

– Они на ногах хозяина.

По переговорному устройству был вызван врач – с инструментами, мешком для тела и средствами транспортировки. Затем с помощью своей команды Майлз перекрыл верхний конец дренажной трубы пластмассовым щитом, одолженным с ближайшего стрельбища. Он уже настолько промок и окоченел, что ему было все равно, и он снова заполз в трубу – привязать веревку к обутым в ботинки лодыжкам. Когда Майлз оказался снаружи, его встретили только что прибывшие врач и санитар.

Врач, крупный лысеющий мужчина, подозрительно заглянул в трубу:

– Что вы смогли там увидеть, младший лейтенант? Что случилось?

– С этой стороны я не мог увидеть ничего, кроме ног, сэр, – доложил Майлз. – Кто-то застрял там. Мне кажется, что труба под ним проржавела. Нужно посмотреть, нет ли там еще чего.

– Как он там, черт побери, оказался? – Врач почесал свою покрытую веснушками лысину.

Майлз развел руками:

– Странноватый способ покончить жизнь самоубийством. Медленный и без гарантии, все равно что топиться.

Чтобы сдвинуть с места застрявшее в трубе тело, пришлось прибегнуть к помощи Олни, Паттаса и санитара. Наконец в потоке грязной воды из трубы показался труп. Паттас и Олни тут же отошли в сторону, Майлз остался возле врача. Тело в промокшей черной униформе напоминало восковую куклу грязно-синего цвета. Нашивка на рукаве и найденные в карманах документы идентифицировали мертвеца как рядового из службы снабжения.

За исключением синяков на плечах и исцарапанных рук, на теле не было никаких повреждений. Врач начал записывать на диктофон короткое предварительное заключение, состоявшее в основном из отрицаний. Сломанных костей нет, разрывов тканей нет. Пострадавший либо утонул, либо переохладился, либо имело место сочетание обеих причин. Смерть наступила примерно двенадцать часов назад. Выключив диктофон, он добавил через плечо:

– С полной уверенностью я смогу судить об этом, когда бедняга окажется в прозекторской.

– И часто такое здесь случается? – тихо спросил Майлз.

Врач хмуро посмотрел на него:

– Каждый год мне приходится кромсать нескольких идиотов. Чего еще ждать, собирая пять тысяч мальчишек в возрасте от восемнадцати до двадцати на этом Богом забытом острове и заставляя их играть в войну. Хотя, надо признать, этот нашел весьма оригинальный способ попасть на мой стол. Я думаю, такого вы еще не видели.

– Значит, на ваш взгляд, он сам сделал это? – спросил Майлз и тут же подумал: «Наверняка. Неужели такое может прийти в голову кому бы то ни было – сначала убить человека, потом запихнуть его сюда?»

Врач подошел к трубе и, сев на корточки, заглянул внутрь.

– Похоже, так. Не хотите еще раз осмотреть ее, младший лейтенант? На всякий случай?

– Хорошо, сэр. – Майлз надеялся, что этот раз действительно будет последним. Он никогда не думал, что прочистка дренажных труб может оказаться столь… волнующим занятием. Он прополз по всей трубе до установленной ими заглушки, проверяя каждый сантиметр, но нашел только оброненный погибшим ручной фонарик. Очевидно, рядовой оказался в трубе, преследуя какую-то цель. Какую? Что было на уме у этого несчастного? Зачем карабкаться по трубе в середине ночи, во время сильного дождя? Майлз выбрался назад и отдал фонарь.

Он помог врачу и санитару засунуть тело в мешок и погрузить в транспорт, после чего приказал Олни и Паттасу убрать щит и вернуть его на прежнее место. Из нижнего конца трубы с грохотом вырвался поток мутной воды и понесся по канаве. Врач, стоя рядом с Майлзом, облокотился о дорожное ограждение и смотрел, как понижается уровень воды в искусственной запруде.

– Думаете, там на дне еще один? – меланхолично поинтересовался Майлз.

– Этот парень был единственным, кто числился пропавшим в утреннем рапорте, – ответил врач, – так что вряд ли. – Хотя чувствовалось, что биться об заклад он не стал бы.

Когда вода наконец спала, единственной вещью, оставшейся на земле, оказалась куртка рядового. Очевидно, перед тем как влезть в трубу, он снял ее и повесил на ограждение, с которого она свалилась или была сдута ветром. Врач забрал ее с собой.

– А вы даже не поморщились, – с уважением заметил Паттас, когда Майлз отошел от багажника тронувшейся медицинской машины. Он был ненамного старше Майлза.

– Вы когда-нибудь видели метрвецов? – спросил Майлз устало.

– Нет. А вы?

– Видел.

– Где?

Майлз молчал. События трехлетней давности всплыли перед его глазами. О тех нескольких месяцах, когда он, путешествуя по другим планетам, оказался втянутым в вооруженное противостояние и по воле случая столкнулся с космическими наемниками, нельзя было не то что упоминать – даже намекать. Как бы там ни было, сражения у Тау Верде наглядно ему показали, в чем разница между войной и военными играми.

– Это было давно, – неопределенно ответил Майлз. – Пришлось пару раз.

Паттас пожал плечами и отошел.

– Ну что ж, – неохотно признал он через плечо. – Вы не боитесь испачкать руки, сэр.

Майлз удивленно поднял брови. «Нет. Чего-чего, а этого я не боюсь».

Он отметил на схеме прочищенную трубу, доставил скат, оборудование и притихших Олни и Паттаса сержанту Ньюву в службу обеспечения и направился в офицерские казармы. Никогда еще он так не нуждался в горячей ванне.

Шлепая мокрыми ногами по коридору, Майлз направлялся в свою комнату, когда знакомый офицер высунул голову из двери.

– Младший лейтенант Форкосиган?

– Да?

– Недавно вам звонили по видео. Я записал номер.

– Звонили? – Майлз остановился. – Откуда?

– Из Форбарр-Султана.

Майлз похолодел. Что-нибудь дома?

– Спасибо.

Он двинулся в другой конец коридора, к видеокабине, предоставленной в распоряжение офицеров его этажа. Сев в кресло, он вызвал записанный номер. Раздалось несколько гудков, потом экран ожил. На нем материализовалось красивое улыбающееся лицо его кузена Айвена.

– А, Майлз. Наконец-то!

– Айвен! Откуда ты, черт побери? Где ты находишься?

– О, я дома. У себя дома, не у матери. Я подумал, тебе захочется взглянуть на мою новую квартиру.

У Майлза появилось смутное ощущение, будто он случайно соединился с неким параллельным измерением или другим астральным миром. Форбарр-Султан, подумать только! Когда-то и он жил в этом городе. В другом воплощении. Века тому назад.

Айвен между тем взял в руку камеру и обвел ею вокруг себя:

– Что, хороша квартирка? Полностью меблирована. Я снял ее у одного капитана из оперативного отдела, которого перевели на Комарру. Недурственная сделка, правда? Только вчера переехал. Видишь балкон?

Майлз видел сквозь балконные прутья полуденное небо цвета меди. Вдали, купаясь в золотом мареве, раскинулся Форбарр-Султан, похожий на сказочное видение. На перилах балкона стояли цветы, такие жгуче-красные, что глазам стало больно. Майлз чувствовал, что вот-вот расплачется.

– Прекрасные цветы, – выдавил он из себя.

– Их принесла моя девушка.

– Девушка? – Ах да, когда-то человеческий род делился на два пола. От одного пахло лучше, чем от другого. Гораздо лучше. – Которая из них?

– Татти.

– Я ее видел? – Майлз попытался вспомнить.

– Нет, новенькая.

Айвен перестал водить камерой по комнате и снова появился на экране. Раздражение Майлза немного улеглось.

– Как там у вас с погодой? – Айвен взглянул на него внимательнее. – Да ты мокрый, как губка! Чем это ты там занимался?

– Судебной медициной и… трубопроводами, – помедлив, ответил Майлз чистосердечно.

– Что? – Брови Айвена поползли вверх.

Тут Майлз чихнул:

– Послушай, я рад тебя видеть и все такое… – Собственно говоря, он действительно был рад, только эта радость почему-то причиняла боль. – Но у нас середина рабочего дня.