Пульт управления на ночном столике. Я взял его, чтобы проверить моих Бобби-близнецов. Именно из-за них я тверд, как кактус, а вовсе не из-за этого мясника с пилой.

Я набираю довольно сложный код, и вот они передо мной. Бриллиантовая девочка. Она совершенно нагая. Сидит боком и разговаривает с Ее Светлостью, которая одета. Я давно уже не видел ее обнаженной. Только в те короткие мгновения, когда они целовались. Тогда они наполняли мои фантазии сочными эротическими сценами, соблазняли принять участие. Но как я могу проделать такое без риска?

Этот вопрос мешал исполнению моих сокровенных желаний. Верно? Удовлетворю ли я их одновременно? Я уже начал обдумывать, что мешает этому. Тут главное в том, что есть вероятность, хотя и маленькая, что они попытаются вывести меня из строя. И хотя я стараюсь не признавать этого, но эти две девочки вполне могут вывести меня из строя, если я буду развлекаться одновременно с ними обеими, если я откроюсь им.

Бриллиантовая девочка сомнений не вызывает. Но я был спокоен в отношении нее до того разговора с загадками и недомолвками: «Да, я трахала своего отца... Нет, такого не было... И ты теперь думаешь, что знаешь меня?..» И так далее и тому подобное. Но меня захватила идея в отношении их обеих.

Моя простыня напоминала палатку, и я уже не прочь был устроить с ними цирк – секс, который возможен только втроем. Я проделывал такое раньше. А кто из художников или музыкантов такого не проделывал? Если ты такого не пробовал, то у тебя просто нет воображения. Но я никогда так страстно этого не желал. Кто такие эти двое? Две сирены – моя собственность? Вот это-то меня и беспокоило. Они могли завлечь меня на смерть.

Я переключил камеру, чтобы лучше разглядеть Бриллиантовую девочку. Да, фронтальная нагота во всей ее полноте, которая так заинтересовала сынишку, когда он впервые увидел свою старшую сестренку в ослепительной наготе. Когда я уселся перед экраном поудобнее, прислонился к спинке кровати, откинул простыню, на экране появилась Ее Светлость. Бриллиантовая девочка встала на колени и начала стягивать с нее джинсы. Ее Светлость не сопротивлялась. Она просто стояла, пока с нее стягивали джинсы, потом трусики. Она не пошевелилась и тогда, когда Бриллиантовая девочка спрятала свое лицо на ее венерином бугре. Я не мог полностью разглядеть, что уж эта моя маленькая ведьмочка делала губами, своим похотливым язычком, но ее руки вцепились в круглые, белые, как молоко, бедра. Я видел, как ее пальцы сжимаются и разжимаются в каком-то странном ритме, который захватил меня. Теперь меня уже не интересовала тайна губ, я был захвачен графической страстью ее рук. Бриллиантовая девочка – королева страсти. Это и слепой увидит. Она сжимает, она месит, она получает наслаждение.

Кровать оказалась у меня за спиной еще до того, как я сообразил, что делаю. Перескакивая через три ступеньки, я распахнул дверь сарая, что ведет в подвал, проскочил последнюю лестницу и помчался мимо парада костей.

У меня гигантская эрекция, мой орган торчал так, словно хотел прорвать кожу. Обе девочки, прервав свое занятие, уставились на меня, и Бриллиантовая девочка, кто же еще как не она, жестом пригласила меня присоединиться.

Ключи! Я оставил ключи наверху. В спешке не взял их. И осмелюсь ли я войти в клетку без ножа? И вообще, осмелюсь ли я туда войти?

Я попробовал успокоиться. Я постарался обуздать свой порыв, эту свою страсть, отступя назад, но я смог отогнать эту ужасную мысль только на какой-то краткий момент. Я устал, страстно желая этих девушек.

«Тогда возьми Бриллиантовую девочку. Возьми ее наверх, но нет... не бери их наверх обеих». На какое-то мгновение моя осторожность взяла верх. Я понял без всяких вопросов, что это будет самый большой риск, на который я когда-либо шел. Ради чего? Только ради того, что я могу получить на открытии любой из моих выставок? Но я обманываю себя. Во время открытия выставки вокруг меня крутятся женщины средних лет, обожающие меня, делающие мне похотливые намеки. У меня там нет Бриллиантовой девочки, и у меня, конечно же, нет тела молодого велосипедиста.

Все эти размышления, эти жаркие слова заставили меня сделать паузу, но все эти предостережения, которые я шептал себе несколько секунд назад, были слабы, как дверь из тростника. Я без труда отбросил их в сторону, поднимаясь по лестнице. Я даже сказал себе, что возьму ключи только для Бриллиантовой девочки, хотя прекрасно понимал – это только оправдание своего похода наверх. Я больше не мог томиться этой страстью. Кому как не мне не знать этого. Я прекрасно знаю, что Ее Светлость тоже часть моего желания. Когда я увидел руки Бриллиантовой девочки на ее плоти... В этот миг и ее круглые бедра, и ее атлетические ягодицы стали священны. Теперь они тоже будили во мне желание. Я представлял их. Мысленно овладевал ими. Я даже видел, как губы Ее Светлости касаются моих губ. Чувствовал ее молодой упругий язык, жаждущий научиться страсти и принести наслаждение.

Ключи в... спальне. Да, в кармане брюк. Я бегу обратно. Мой вставший член яростно трясется, бьет меня по животу, ногам, возмущенно кричит о невнимательности своего хозяина.

Я судорожно искал ключи, искал по всем карманам. Вот, наконец, они у меня в руках. На мониторе я видел, что девушки вернулись к своему прежнему занятию. Бриллиантовая девочка, как всегда, держала инициативу в своих руках, а Ее Светлость, как всегда, пассивна. Такое очень часто случается вначале. Я читал о парах в тюрьмах. Один начинает будить наслаждение в другом, пока не образуется новое звено цепи, которое свяжет их вместе.

Я задумался о ноже, задумался на долгие секунды. У меня даже член обмяк. Я ведь настоящий романтик и не думаю о насилии. Не думаю, чтобы мое сердце стало биться быстрее, когда я работаю. Даже когда я запихиваю последний кусок альгината. Но тут мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. И я выскочил без ножа, полный уверенности, что принесу им наслаждение, а они отплатят мне тем же.

Я опять скатился по лестнице, снова очутился в сарае, уже на первой ступеньке второй лестницы, и услышал, как кто-то начинает ломиться в дверь. Не стучать, нет. Именно ломиться. Явно мужчина.

Я застыл. Две или три секунды я стоял на лестнице. Затем набрал в грудь воздуха и прокрался в сарай.

Опять колотятся. Дверь закрыта. Я не повторяю вновь прежней ошибки. Хотя я благодарен Ее Светлости за ее вторжение, за то, что она показала мне одну из неприятных возможностей.

Я закрыл дверь подвала, разбросал по полу солому, вошел в дом и закрыл за собой дверь.

Выглянув, я готов закричать. Я готов убить. Я готов схватить молоток и вышибить ей глаза. Эта Шлюха от прессы, эта позерша стояла на пороге моего дома. Выглядела она как старая ведьма из комиксов.

«Возьми себя в руки. Полностью возьми себя в руки».

Я был полон ярости, готов затащить ее в подвал, связать, осуществить самые страшные сны, уничтожить ее, даже не прибегая к оружию.

Но об этом не может быть и речи. Поднимаясь по лестнице к окну над входной дверью, я слышал стук. Мне пришлось полностью взять себя в руки.

«Ты должен пережить это, – успокаивал я себя. – Должен. Выбора у тебя нет».

Окно, хотя от него и немного пользы, открылось.

– Что вы делаете на моей территории? Кто вы такая? Посмотрим, как эта Шлюха от прессы себя представит.

– Я постоянно звонила вам! – проорала она зычным голосом. – Я – Лорен Рид. Нам надо поговорить.

«Нет такой надобности», – хотел крикнуть я ей в ответ, но опять сдержался. Лучше покончить с этим сразу же.

– Спущусь через минуту.

Я закрыл окно. С каким бы наслаждением я урыл бы и ее. Вернувшись в свою комнату, я быстро оделся. К этому времени мой пенис висел, как веревка. Ненавижу ее за это. Я посмотрел на монитор, где Бриллиантовая девочка сомкнула губки на прекрасной маленькой груди Ее Светлости. Как я ненавидел эту шлюху Рид! Из-за нее я столько пропускал.