– Вы абсолютно правы. Не хочу показаться невежливым, но я поднял трубку, поскольку услышал, что звоните вы. Мне надо вернуться к работе. У вас есть ко мне что-нибудь еще?

Несмотря на вежливый тон и извинения, грубость его ответа поразила Лорен. Не то чтобы она ожидала от него такого уж горячего участия, но, по крайней мере, после всего того, что она о нем читала, хотелось бы надеяться на какое-то сочувствие...

– Нет.

– В таком случае, до свиданья. Он повесил трубку.

Лорен продолжала сидеть, уставившись на телефон. Она посмотрела на часы и задумалась, стоит ли звонить Раю. Под действием какого-то порыва позвонила, но в ответ услышала лишь автоответчик.

К концу занятия только нескольким студентам удалось в общих чертах повторить формы тела Джой. Большинство испытывало разочарование и унижение от той трудности, с которой столкнулись при воспроизведении форм человека.

Джой «ожила» и натянула свой топик. Не стесняясь собственной наготы, она не спешила натягивать брюки.

Лорен проводила ее до двери и поблагодарила за помощь. Не каждая модель соглашалась на постоянную работу на занятиях. Но можно ли их за это обвинять? За тридцать долларов тяжело оставаться абсолютно неподвижной в течение трех часов, находясь при этом в неестественной позе. Не так уж легко достаются ей деньги.

После того, как Джой ушла, Лорен вышла на середину класса посмотреть на незаконченные фигуры. Мало кто сумел получить хотя бы приблизительную форму. Ей бросилось в глаза пустое место, принадлежащее Керри...

Полночь? Или полдень?

Многочисленные заметки на первых страницах газет, рассказывали об исчезновении Керри то немногое, что и так было уже известно. Но Лорен в Ассошиэйтед пресс[23] нашла статью, которая цитировала Штасслера. От этой статьи ей чуть не стало дурно. Штасслер сказал, что девушка проявляла необычайный интерес к заброшенным шахтам. Лорен сидела за столом, представляя Керри, лежащую с переломанными костями, в полубессознательном состоянии или вообще мертвую в глубине заброшенной шахты. И тут ей позвонил Рай.

– У тебя странный голос, – заметил он. – Ты чем-то расстроена?

– Так оно и есть.

Она рассказала ему то, что прочитала в статье.

– Тогда все легко объяснить, – мрачно сказал он. – Там повсюду заброшенные шахты.

– Что они там добывали? Золото?

– Уран.

– Уран?!

– Это не так страшно, как кажется. Упасть в урановую шахту ничуть не страшнее, чем в любую другую.

«Особенно, если ты при этом погибнешь», – подумала Лорен. Она услышала, как Рай спросил, говорила ли Керри раньше что-нибудь о заброшенных шахтах.

– Нет, не говорила. Но это еще не значит, что она ими не интересовалась. Она была... – Лорен поймала себя на том, что использует прошедшее время, и нахмурилась. – Она жадно интересуется всем, чем угодно.

– О ее исчезновении говорят во всех новостях. Полиция и служба спасения продолжают поиски. Повсюду расклеены объявления с ее фотографией.

Лорен рассказала ему о своем разговоре со Штасслером.

– Слышал, что он бывает довольно груб.

– Груб? Да, пожалуй, это самое подходящее слово, – согласилась Лорен. – Он какой-то бесчувственный. Ну, сам посуди, как еще сказать. Ты представляешь, что он заявил мне: «Я не возглавляю местную службу поиска и спасения». А потом пожаловался, что пролетающие вертолеты трясут его альгинат. Хотелось бы мне, чтобы он поговорил с ее родителями.

– А ты с ними разговаривала?

– Да, вчера днем. Они совершенно ошеломлены случившимся. Они сейчас тоже там, в «Бест-Вестерне»[24].

– Тогда, вполне возможно, что он с ними разговаривал.

– Когда ты собираешься взять у него интервью?

– Завтра.

– Тебе, наверное, следует позвонить ему и поинтересоваться, не передумал ли он. После случившегося такое вполне возможно.

– Я не собираюсь звонить ему и тем самым дать возможность отказаться. Это старый репортерский трюк. Ты просто приезжаешь, словно ничего и не произошло. В таком случае отделаться от тебя намного трудней.

– Спроси про нее, ладно?

– Непременно. Было бы странно, если бы я этого не сделал.

– Это добавит остроты в твою книгу.

– Нет. Керри найдут. С ней все будет в порядке, и об этом случае скоро забудут.

Лорен не думала, что все так просто закончится, но признаться в этом не решилась.

Она представила себе Рая на окраине Моаба с телефонной трубкой. Чтобы представить себе город, ей потребовалось намного больше воображения, чем представить Рая: доброе лицо, квадратная челюсть, выразительные карие глаза и эти волосы, которые так приятно рассыпаются, когда ты запускаешь в них руки.

– Мне не терпелось узнать, не раскопал ли ты о Штасслере что-нибудь новое, когда поднялся шум вокруг его имени.

– Нет. Я дам знать... я...

Рай умолк. Она наклонилась вперед и ногой задела Плохого Лероя Брауна, который все утро проспал в ее кабинете.

– Я не слышу тебя! Рай! Рай! Рай! Молчание.

Прежде чем взять себя в руки, она снова представила Керри в заброшенной шахте. Возможность такого падения заставила ее поморщиться. Это похоже на падение в черную пропасть или в головокружительный каньон. Словно проваливаешься в ад. У Лорен всегда была боязнь высоты. Ее передернуло, она встала.

– Вставай, Лерой. Идем, перекусим.

Пес встал и прекрасно изобразил «покорную собаку». Вытянул передние лапы, выгнул спину и высоко поднял зад.

– Ну, прямо не собака, а какой-то йог.

Она улыбнулась. Такое с ней случилось впервые за последние два дня.

Они не успели отойти от ее кабинета и на десять метров, как натолкнулись на сварливого декана факультета доктора Айкена. Он сделал гримасу, взглянув на Лероя. Однако собаки здесь были таким же обычным явлением, как и сообщения на доске объявлений.

– Сегодня утром мне нанесла визит президент Насин, – заговорил он властным голосом. – Она хочет знать почему, – опять этот менторский тон, – мы не проверили все более тщательно, прежде чем отпустить одного из наших студентов на эту увеселительную прогулку, – саркастически закончил он.

– Я не знаю, что еще вы от меня ждете? Давайте будем реалистами. Девушка совершеннолетняя. Она отправилась на стажировку к всемирно известному скульптору. Это вовсе не похоже на то, что факультет отправил ее в дебри Амазонки, не снабдив проводником.

– От вас можно и этого ожидать, – огрызнулся Айкен. Лерой зарычал.

Айкен отступил.

– Ему не нравится, когда люди повышают на меня голос, – объяснила Лорен.

– Я не повышал на вас голос.

– Но ему так показалось. Вы хотите устроить с ним дискуссию?

– Да, Лерой – неплохое приобретение.

Последнее замечание Айкен проигнорировал, но продолжил заметно более мягким голосом:

– Что вы, по крайней мере, знаете о Штасслере?

– Вы имеете в виду, кроме того, что он один из известнейших скульпторов в мире? Кроме того, что его фотография была на обложке «Тайме» в 1994 году? Кроме того, что он был лауреатом премии Эмми Национальной радиовещательной службы? Он был согласен взять Керри в качестве стажера, после того как она ему написала.

– И вы послали рекомендательное письмо.

– Она одна из моих лучших студентов. Одна из лучших, которые когда-либо были у меня. Так что, да, я написала рекомендательное письмо...

– Одна из последних, которые у вас были.

Айкен так выпятил губы, что они оказались на одном уровне с носом.

– Что это значит?

– Мы здесь не привыкли терять студентов. Гррр...

– Уберите эту собаку с территории. Лорен покачала головой.

– Пока другим студентам и преподавателям разрешено держать собак, я со своей не расстанусь. Мы потеряли Керри Уотерс не здесь. Она потерялась где-то в пустыне на юго-востоке штата Юты.

Айкен удалился, даже не попрощавшись. Лерой удостоил его разве что беглым взглядом, но вот Лорен следила за его удалявшейся фигурой с нарастающим чувством сожаления. И после того как он повернул за угол, перед ее глазами осталось только собственное отражение в стекле доски объявлений факультета. Ей казалось, что она смотрит в академическую версию заброшенной шахты. Конечно, ты можешь оставить себе собаку, но вот злопамятный декан факультета может превратить каждый рабочий день в пытку.