А также, в определённом смысле, Он был интернационалистом. Его не занимало, иудей или не иудей, обрезан или не обрезан. Главным для Него было: верность идее, приверженность новому Учению, отношение этого человека к Богу и к ближнему.

Так, Иисус считал праведниками только тех, кто верил Ему. Его ученики поставили этот принцип в основу своей подвижнической деятельности.

«Только каждый поступает так, как Бог ему определил, и каждый, как Господь призвал. Призван ли кто обрезанным, не скрывайся; призван ли кто необрезанным, не обрезывайся. Обрезание ничто, и не обрезание ничто. Но всё — в соблюдении заповедей Божиих. Каждый оставайся в том звании, которым призван.

Для Иудеев Я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобресть подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобресть чуждых закона». (1. Кор. 7. 17— 19; 9. 20— 22)

Учение, которое отвергало узкую национальную обособленность, было ближе и понятнее язычникам, чем националистическое учение Моисея, законами которого было установлено разделение на избранных и не избранных, на людей первого, второго и третьего сорта.

Аммонитянин и моавитянин, утверждал Моисей, «не могут войти в общество Господне, и десятое поколение их не может войти вовеки».

Эта концепция отталкивала иноплеменников от Господа, вместо того, чтобы притягивать к Нему. Ведь все языческие религии были, по сути, интернациональны.

Иисус первым выдвинул революционную идею, утверждающую, что Господь является не только Богом Иудеев, но Богом всех народов, населяющих землю.

«Ибо мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона. Неужели Бог есть Бог иудеев только, а не и язычников? Конечно, и язычников». (К Рим. 3. 28— 29)

Иисус и его ученики впервые поставил единство в вере выше национального единства.

«Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти. Но тот Иудей, кто внутренне таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога». (К Рим. 2. 28— 29)

Огромное преимущество нового учения состояло ещё и в том, что Иисус дал людям надежду, проповедуя воскресение после смерти.

И до него, и после него появлялись проповедники, называвшие себя Мессиями, Христами. В Новом завете упоминаются несколько имён таких самозванцев: Февда, Иуда Галилеянин, лжехристос Симон, который выдавал себя за великого.

"Ему внимали все: от малого до большого, говоря: сей есть великая сила Божия». (Деян. 8. 9).

Большинство из них были талантливыми людьми, отличными ораторами, прекрасными психологами и чудодеями, умеющими произвести впечатление на наивную толпу. Но Иисус из Назарета оказался на голову выше их всех. Потому что Он был Гениальным Самозванцем!

Преимущество Иисуса состояло в том, что Он выдвинул новые, свежие идеи. Не призывал к точному соблюдению законов, и даже порой оспаривал их, чем привлекал к себе многих противников догматической религии. Он всегда был в гуще простого народа, что делало Его близким, доступным людям. Говорил с ними на простом, понятном для них языке, популярно объясняя сущность Своих идей при помощи притч и примеров из жизни.

«Кто унижает себя, тот возвышен будет». (Мат. 23. 18).

Это — не оригинальная мысль. Иисус только повторил то, что сказал ещё царь Давид, когда его жена Мелхола упрекала его за то, что танцует в толпе полуголым. Но слова были сказаны к месту, и произвели впечатление. Иисус очень часто цитировал Писания, что вызывало ещё большее уважение и почитание окружающих.

Коренное отличие Иисуса заключалось в том, что Он создал школу, воспитал учеников, продолжателей Своего дела, борцов за утверждение Новой Веры.

Но если бы иудейская религия не была такой косной и замшелой, если бы она саморазвивалась в духе изменяющегося времени, если бы она впитывала в себя новые, гуманные, прогрессивные идеи, то христианство никогда бы не возникло!

Возможно, не возникло бы и магометанство.

Как это ни парадоксально, но ведь и сейчас правоверные евреи свято придерживаются духа и буквы законов, которые разработала не коллегия мудрецов, не парламент, а походя придумал пусть очень умный, но, в тоже время, очень ограниченный (в нашем понимании) пастух овец Моисей. Этим законам уже три с половиной тысячи лет! Не пора ли пересмотреть их, и отринуть большую часть по причине сильной ветхости и ещё более сильной глупости? Посмотрите, уже возникли «Евреи за Христа»! То ли ещё будет, господа талмудисты! Не пора ли Вам в субботу зайти, как бы между прочим, на одесский «Привоз», и поинтересоваться, почём сегодня свинина?

____________________

Апостолы были случайные люди. С первыми четырьмя из них, простыми рыбаками, Иисус разговорился на берегу озера. И прельстил их сладкими речами о вольготной, беззаботной жизни.

«Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, взгляните на птиц небесных: они не сеют, не жнут», (Мат. 6. 24— 25)

Говоря: «не сейте и не жните», Иисус не имел в виду людей вообще, а именно их, будущих ловцов человеческих душ. Он высокопарно сказал незнакомым примитивным рыбакам: «вы — свет мира!» Чем сразу же завоевал их расположение. Услышав эту сногсшибательную новость, они тут же бросили сети, и гуськом потянулись за Учителем. И вскоре стало их двенадцать. Хотя у разных Евангелистов они именуются по — разному.

В Евангелиях названы имена пятнадцати Апостолов. У Матфея: Симон — Пётр, Андрей, Иаков и Иоанн Зеведеевы, Филипп, Варфоломей, Фома, Матфей, Иаков Алфеев, Леввей — Фаддей, Симон Кананит, Иуда Искариот. (Мат. 10. 2— 4)

У Луки место Фаддея занял Иуда Иаковлев. Симон Кананит назван Симоном Зилотом. Но, возможно, это один и тот же Симон. (Лук. 6.16)

В «Деяниях» говорится, что на место выбывшего Иуды Искариота был избран ученик по имени Матфий. (Деян. 1. 26)

В числе преданных учеников назван ещё Нафанаил, который находился с Иисусом от начала до конца. Правда, не утверждается, что входил в число Апостолов.

Кроме того, был ещё Святой Апостол Савл — Павел.

____________________

«И сказал ему: смотри, никому ничего не говори. А он, вышед, начал провозглашать и рассказывать о происшедшем, так что Иисус не мог уже явно войти в город, но находился вне, в местах пустынных». (Мар. 1. 44 — 45).

Приёмы и методы, какими Иисус изгонял бесов и излечивал больных, были колдовскими, запретными. Подобных целителей, более или менее успешных, во все времена существовало множество. И абсолютное большинство их, как и сейчас, было шарлатанами, то есть, по сути, преступниками.

То, что Иисус лечил именем Бога, было преступным вдвойне. Это мог делать только священник высокого ранга.

Самозванных врачевателей излавливали и судили. Часто приговаривали к смерти. Поэтому Иисус был вынужден скрываться от властей. Он запрещал больному (или мнимому больному) говорить о своем исцелении. Это было продиктовано отнюдь не скромностью, а страхом перед разоблачением.

Конечно же, Он прекрасно понимал, что такой секрет никто в себе не удержит, что о великом чуде узнают многие. Но, из — за опасности повредить Учителю — чудотворцу, весть об этом будет передаваться шепотом, тайно. А от этого популярность Его еще более возрастет.

Такой вынужденно подпольный образ жизни, связанный с реальной опасностью, делал Его в глазах толпы героем, благодетелем бедных, борцом за благо народа.

Но вскоре Иисус, очевидно, уверившись в безнаказанности и Божьей защите, осмелел настолько, что изменил свою политику. И перестал запрещать рассказывать об исцелении.

«Иисус отпустил его, сказав: возвратись в дом твой и расскажи, что сотворил тебе Бог. Он пошел и проповедовал по всему городу, что сотворил ему Иисус. Когда же возвратился Иисус, народ принял Его, потому что все ожидали Его». (Лук. 8. 38— 40).