Анна взглянула на Незнакомку, лицо которой вытянулось, а губы сложились в недовольную дугу. Она, конечно же, не понимала возвышенных речей мечтательницы и раздражалась от того, что чувствовала себя человеком темным. Проститутка сделала несколько глотков жидкости и закашлялась, выплюнув:

– Кому как свезло родиться! Я в каретах не сидела, на телеге в поле ни свет, ни заря, да обратно. Щи, да каша была пища наша. И слова «шампанское» до приезда сюда не знавала. По молодости ходил ко мне один… принесет французской дряни и давилась я, – задумчиво произнесла Надин дрогнувшим голосом. Чувствуя, что хмелеет, она торопливо свернула разговор, потому как воспоминания о нелегком детстве были для нее больной темой, и от них она истекала соленой жидкостью, а за слезы из трактира гнали.

Анне не терпелось узнать подробности о «работе», которой Незнакомка отдала свои молодые годы. Выпитый игристый напиток, пахнущий почему-то дрожжами, приятно разливался теплом по всему телу, что было очень кстати после проведенного времени в пролетке. Оделась Анна легко для осенней погоды и спустя полчаса слежки за дамочками возле входа окоченела так, что стучали зубы, этот звук очень веселил извозчика. Девушка знала о борделях по рассказам Федьки-садовника, с которым когда бежала из монастыря, совсем немного.

– Вот в борделе девицы – что надо! Все при них и взгляд у них такой – жгут им насквозь! – мечтательно произнес Федька.

– А ты их видел? – ревностно вопрошала Анна, злясь на молодого человека.

– Не, не видал… Брат рассказывал, когда приезжал из столицы. Говорит, дашь им рубль, и они там такое вытворяют!

– И что они делают?

– Ну… раздеваются для начала, – фантазировал Федька. – Показывают себя: вот мол, все на месте у меня! И я ваша, что хотите, то со мной и делайте!

Влюбленная пара частенько забралась на чердак чужого хлева, там зарывшись в сено, они коротали ночь. В редких случаях их впускали спать в избу и дабы не вызывать подозрений у хозяев Федор и Анна представлялись братом и сестрой. Оставаясь наедине с Анной, садовник не раз пытался воспользоваться моментом и сделать их знакомство более тесным. Однажды ей пришлось даже размахивать вилами, чтобы отогнать его от себя (молодой человек перебрал самогона и решил добиться «взаимности» любым способом).

– Дурная баба! – выругался он, глядя на решительность Анны и опасное орудие в ее руках. – Ну и черт с тобой, береги себя до старости! Потом сама будешь просить, а я ни в какую!

– Хочешь, чтобы я легла под тебя – женись на мне! – твердо заявила Анна.

– Еще чего! Не по сердцу ты мне, понятно? Жена должна быть с приданым, а ты чего? Есть у меня невеста в соседней деревне – на ней и женюсь! – заявил Федор, после чего разочаровано добавил: – Я думал, ты приключений хочешь, увидеть жизнь. А на деле – так, фитюлька оказалась!

После этого разговора он исчез из жизни Анны навсегда. Она скиталась еще какое-то время, но все же вернулась в дом родителей. С тех пор с мужчинами мошенница имела дело только за игорным столом, притворяясь Цыпой. Примерно она понимала, что происходит между людьми противоположного пола, потому как была в нескольких шагах от греха, ночуя с Федькой в одном стоге сена. Теперь же ей требовалось знать много больше, но задавать подробные вопросы Незнакомке девица не решалась.

Незнакомка заметила оживление в зале. Мужчины подзывали Клима и, кивая в стороны Анны, что-то шептали ему на ухо, но человек с подносом отрицательно качал головой и, судя по их недовольным лицам, произносил что-то неприятное в ответ.

– Какого черта выставлять на витрину лучший кусок мяса, если он не продается?! – воскликнул седовласый мужчина, раздув щеки и побагровев.

– Я тоже хочу заполучить этого птенчика! – размеренно произнес чей-то голос. – Я первый спросил о цене…

Еще несколько человек заявили свои права на девушку, теперь Анна была в центре внимания.

– Что мне нужно делать дальше? – испуганно уточнила она, чуть не падая в обморок. К такому «спросу» в первый день она не была готова.

– Не надо торопиться, дитя, всему свое время, – произнесла со знанием дела Незнакомка и призвала свою ученицу к терпению, но на самом деле она тоже не знала, как ей быть, и беспомощно уставилась на окно, откуда совсем недавно взирал на зал хозяин трактира, но там было пусто. Гул нарастал и несколько подвыпивших мужчин устроили самопроизвольный торг. Сердце напуганной Анны трепетало, как у пойманной птицы, она с ужасом представила, как поднимается в одну из комнат.

– Думаю, самое время нам с вами удалиться, – произнес бархатистый приятный голос. Анна подняла глаза и увидела красивого мужчину с уверенным теплым взглядом и доброжелательной улыбкой. Он предложил ей свою руку и вывел девушку из зала под всеобщие шепотки, словно королеву. Надин оробела и долго смотрела им вслед, как будто была под гипнозом, затем очнувшись, позвала к себе Клима.

– А мне куда идти? – уточнила она. – Цыпу привела я и…

– Наш хозяин тебе очень благодарен за это. Он сказал, ты можешь поесть все, что тебе вздумается и идти прочь.

– Прочь? Как это прочь? – закудахтала Незнакомка. – Цыпа – моя!

– Скажи это ему!

Парень кивнул на хозяйское окно и ушел прочь, оставив Надин в растрепанных чувствах. Шмыгнув носом, она налегла на отвратительный напиток, который стал теплым и напоминал мочу. Ее лотерейный билет был теперь в руках бывшего шулера, которого часть Петрограда знала под именем Козырь.

– Цыпа? Так мне вас называть? – с улыбкой и почтением произнес молодой мужчина, учтиво склонившись перед Анной. Она поспешно кивнула. Осенняя прохлада проникала в ее организм, заставляя откликаться каждую клеточку.

– Так значит, вы и есть щедрый хозяин трактира? – выдавила Анна сквозь стучащие зубы.

Козырь кивнул, подметив, что иметь подобное заведение – головная боль, и иногда ему кажется, что он – директор гимназии для плохо воспитанных сорванцов.

– Почему? – удивилась Анна и впервые подняла на него глаза.

– Знаете, выпившие люди ведут себя как дети. Порой ссорятся по глупостям или начинают друг друга оскорблять…

Но девушка не слышала, о чем он говорил, она с любопытством рассматривала его приятное лицо, почувствовав тепло в груди, словно кто-то бережно там зажег согревающую лампадку, дрожь ушла, и осень больше не тревожила кожный покров. Высоко подтянутого мужчину освещал фонарь, в его светлых глазах прыгали солнечные зайчики, оставшиеся гостить с лета. Чувство, неведомое раньше, заставляло сердце биться сильнее.

– Цыпа? – осторожно обратился к ней Козырь. – Вы слышите меня? Цыпа!

Анна очнулась, будто ее застали врасплох, щеки ее залились румянцем. Она торопливо извинилась дрожащим от волнения голосом и поспешила прочь в сторону пролетки, на которой дремал возница, проронив на ходу:

– Пора бы мне домой!

– Я могу вас сопроводить до дома!

– Это лишнее, – откликнулась Анна, не оборачиваясь.

– Постойте, но как же мы с вами встретимся? Когда?

– Завтра! Я приду сюда завтра! – решительно произнесла девушка, прибавив шаг.

Пролетка помчалась прочь. Козырь громко свистнул, от дома отделилась тень, и через мгновение подле него стоял Ванька-Метла.

– Это и есть наша Цыпа! Надо же какая удача! Цыпленок сам пришел за зернышками, – смешливо произнес Метлин, смачно сплюнув. – Мне за ней? Узнать адресок?

– Не надо ее преследовать, еще спугнем! Я пока не разобрался, что эта за птица. Либо это дамочка слишком умна, либо наивна…

Анна подавляла зевки за обедом, ее ночное приключение снова и снова давало себе знать. В свою комнату девушка пробралась лишь под утро, пропахшую табаком одежду пришлось выбросить, чтобы не привлечь излишнее внимание маменьки. Забравшись под одеяло, она рассчитывала поскорее согреться и уснуть, но никак не могла отделаться от образа молодого мужчины, спасшего ее от торгов в кабаке.