– Один в один, – воскликнул Сергей Арнольдович голосом, полным восторга. – По этой истории можно фильм снимать. Удивительно интересно, – сказал он.

– Вот теперь Вы знаете, уважаемый Сергей, что один из апостолов, и никто иной как сам Иуда из Кариот, единственный из участников события, имеющего вселенское значение для всего христианского мира, написан с натуры, с оригинала, можно сказать.

– Это потрясающе, – воскликнул Ванин, вновь подойдя к камину и подбросив в него дров. – Вроде уже не холодно? – поинтересовался Сергей Арнольдович.

– Да, хорошо, – согласился Иуда. – Давно мне не было так уютно. Может, еще по рюмашке пропустим, а?

– Я только «за», – согласился Ванин. – В моем нынешнем положении это единственный способ не сойти с ума.

– Ну тогда за здоровье, – предложил Иуда. И они с удовольствием выпили. – Но это еще не все, – продолжал свой рассказ Иуда. – Как вы, наверное, читали, над «Тайной вечерей» он работал около года. Может немного больше. Он очень спешил, но на стене писать красками намного сложнее. Главным образом из-за того, что очень трудно саму стену подготовить. Технология непростая и, главное, требует много времени. Леонардо еще до нашей встречи решил ускорить процесс. Много экспериментировал с красками, с составом грунтовки, с самой технологией подготовки стены к работе, даже создал машину для ее просушки. Уж очень ему хотелось удивить этот мир и сделать работу побыстрей.

Приди я к нему пораньше, возможно у картины не было бы такой печальной участи. Но как бы грех не был глубоко спрятан, он обязательно вылезет наружу.

Уже в 1517 году краски с картины начали осыпаться, а в 1652 году в стене, на которой написана картина, прорубили дверь, вернее дверной проем, как раз в том месте, где находились ноги Иисуса Христа. На первоначальном изображении Иисуса Леонардо показал их так, будто они прибиты к кресту. Однако после восстановления стены их сделали совсем по-другому. Иуда показал рукой под столом: «Вот как здесь, видите? Они просто стоят на полу».

– Как же можно было так глумиться над шедевром? – возмутился Сергей Арнольдович.

– Что поделать, – отвечал ему Иуда. – Служители бога, как это часто бывает, тоже люди. Однако картина продолжала разрушаться. В 1726 году была предпринята первая попытка сделать реставрацию. И никакого толка не было. Создавалось впечатление, что картина сама не хотела жить. Я в этом убедился в 1796 году, когда войска этого коротышки Наполеона Бонапарта захватили Милан. Они использовали трапезную монастыря как оружейный склад. Уж они-то поиздевались над «Тайной вечерей». Бросали в нее камнями, стреляли из пистолетов и ружей, выкалывали глаза апостолам. Меня вообще было не узнать. Бесчинствовали, как хотели. И никто не остановил.

Несчастья преследуют это великое творение Леонардо с ее самого зарождения и по сей день.

– И даже Вы не можете ее спасти? – поинтересовался Ванин.

– Нет, это выше моих сил, – сказал, как отрезал, Иуда. – Вы скоро поймете почему. Но как ни странно картина больше страдала не от вандализма, а от элементарной сырости. Теперь Вы понимаете, почему я так обрадовался, когда копию этого великого полотна Вы сделали над камином.

– Как от сырости? – спросил Ванин. – Разве стена была старой и сырой?

– В том-то и дело, что трапезная, где находилась картина, была абсолютно сухой, и о зарождении сырости, тем более плесени, не могло быть и речи. Но она сырела, утрачивая все былое, все больше и больше. И все сильнее теряла свой первоначальный вид. Уже гораздо позже, после смерти Леонардо, мне говорили, что картину погубила та самая гордыня, о которой мы с вами беседовали. Очень ему хотелось удивить весь мир, и он спешил, и неправильно обработал стену. Была допущена какая-то ошибка. Мир, конечно, он удивил, но оригинал утратил свой первоначальный облик. И как мне кажется, сам Леонардо считал ее порчу карой божьей. Он мне об этом говорил сам, но тогда я не предал его словам особого значения.

Но однажды мы с ним оказались на земле обетованной в Вифлееме. Он меня все время спрашивает: «Скажи мне, Иуда, а Иисус похож на самого себя на моей картине?». Леонардо не догадывался, что я знал тайную сторону его вопроса. И потому после написания этой картины, вернее будет сказать, после встречи со мной, он отпустил огромную пышную бороду и шевелюру. А я ему отвечаю: «Какой ответ ты желаешь от меня получить, уважаемый Леонардо?» «Хороший», – говорит он. «А хочешь, я тебе отвечу правильно?» «Нет, – говорит он, – не хочу».

– Почему же? – заинтересовался Сергей Арнольдович. – Здесь, наверное, есть какая-то тайна?

Иуда сделал вид, что не услышал вопроса и продолжал свой рассказ.

– Тогда же у Стены Плача мы с ним заключили пари: если когда-нибудь какой-либо художник напишет лицо Иисуса, соответствующее его действительному облику, и там же будет изображение «Тайной вечери» Леонардо да Винчи, я обязан буду находиться при этом человеке до конца дней его.

– А если нет? – спросил Ванин, еще не поняв до конца смысл произнесенных слов Иуды.

– Если нет, – продолжал Иуда, – Леонардо будет продолжать находиться в том ужасном сне, который преследует его на протяжении всей его жизни.

– Что это за сон такой? – не дождавшись продолжения, снова задал вопрос Ванин, раздираемый любопытством.

– Знаете ли, я тоже узнал это уже значительно позже, – начал Иуда. – У Леонардо ежедневно бывали видения: стоит он перед огромной пещерой с зияющей черной дырой, и дыра эта кажется ему живым существом, которое тянет его к себе с непреодолимой силой. Его охватывает ужас. Но странно, внутренний голос ему говорит: «Сделай один только шаг вперед. Иди и там столько сказочных чудес, неразгаданных открытий, там столько нового и неизвестного, там столько всего прекрасного и чудесного…» Он закрывает глаза и делает этот шаг. И летит в бесконечность… И просыпается от ужаса падения.

– Какой кошмар, – сочувственно произнес Сергей Арнольдович.

– Да, он и дальше теперь будет продолжать ходить к этой пещере, ну а я теперь всегда буду при Вас, при первом вашем желании. Вас это не пугает?

– Да, нет, – сказал Ванин спокойно. – По-моему, я к Вам начинаю привыкать, уважаемый Иуда. И потом вдруг спросил: «А Леонардо да Винчи знает, что Вы сейчас у меня в доме и выиграли это пари?»

– Безусловно, знает, – отвечает Иуда. – Только не Леонардо, а его душа. Души, вы ведь знаете, они никогда не умирают.

– А как же вы общаетесь?

Иуда громко рассмеялся:

– Вы не поверите, но чисто технически это называется «душевная связь».

Ответ Ванину понравился. Он только не понял, шутит Иуда или серьезно говорит. Между тем тот продолжал:

– Странная, конечно, судьба у этого величайшего из всех живущих на Земле людей. Одна только Мона Лиза чего стоит – шедевр среди всех шедевров. Десять лет работал он над ее портретом. Сделал выдающееся научное открытие и гипотезы, придумал гениальные инженерные решения. А созданная им в рисунках анатомия человека? И при всем при этом никогда не был любим ни одной женщиной. И сам никого не любил. Ни семьи, ни детей.

– За что это ему? – спросил с тревогой в голосе Ванин.

– За что? – переспросил его Иуда. – Да за то, что гениальность не бывает бесплатной. Человек платит в своей земной жизни всегда и за все, что ему дается. Так устроен этот мир. Нет такого добра, за которое людям не приходилось бы платить. А горе – его разменная монета.

– А как на счет зла? – спросил Сергей Арнольдович, увлеченный философским рассуждением Иуды.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.