Но Дженни только неопределенно пожала плечами и отвела взгляд. Из чистого суеверия она не хотела ничего говорить, пока не будут готовы анализы.

– Да нет, ничего такого… – ответила она уклончиво. – Мы отлично отдохнули и вообще прекрасно провели время. Может, в том-то все дело?..

Ничего больше Азайя выудить у нее не смогла.

В этот день Дженни работала до девяти вечера и домой пришла сравнительно рано. Билл уже вернулся из тюрьмы, где он по понедельникам встречался с женщинами-заключенными, и теперь отдыхал, вытянувшись на диване перед телевизором. Он успел, впрочем, приготовить ужин, и они с удовольствием поели, а потом сразу легли спать.

Во вторник Дженни позвонила своему врачу, как только открылся консультационный кабинет. Оказалось, что анализы уже пришли, но сестра отказалась сообщать что-либо по телефону, по крайней мере, до тех пор, пока не придет сам доктор, а он, как назло, задерживался. Дженни едва удержалась от того, чтобы не завопить от досады, но делать было нечего, и она стала собираться на работу. Спустя полчаса она, не утерпев, снова набрала номер консультационного кабинета. К счастью, врач уже был на месте – сестра переключила телефон на него, и он сообщил Дженни радостные новости. Да, она беременна. Да, примерно на втором месяце. Услышав эти слова, Дженни едва не закричала от восторга. Они сделали это! Наконец-то сделали!!

Билл как раз принимал душ, когда Дженни вошла в ванную комнату. По ее щекам текли слезы. Билл высунул голову из-за занавески, чтобы узнать, в чем дело, увидел ее лицо и испустил ликующий вопль. Выскочив из ванны, он крепко обнял жену и поцеловал. Дженни при этом сразу промокла насквозь, но ей было наплевать. Подумаешь, какое-то платье!.. Главное, они дождались. Билл все не выпускал ее из объятий и целовал, целовал без конца, шепча слова любви. Ребенок, о котором они так долго мечтали, еще не родился, но он уже существовал, уже занял свое место в их жизни, и это было все, чего им так не хватало. Теперь их счастье наконец-то стало полным, без изъяна.

Когда в начале августа Дженни побывала у врача в первый раз, он определил ее срок примерно в семь или восемь недель. На второй прием Билл отправился вместе с ней. После осмотра врач подтвердил, что ребенок действительно должен появиться на свет в марте и что никаких оснований для беспокойства он пока не видит, если не считать того, что Дженни кажется ему чересчур худой для своего роста. Врач считал, что ей непременно нужно набрать несколько фунтов, но Билл ответил, что с ее образом жизни это вряд ли возможно. Осенняя Неделя моды неуклонно приближалась, и Дженни с каждым днем работала все напряженнее, возвращаясь домой далеко за полночь. Его это очень беспокоило, но она всякий раз отвечала, что не может подвести клиентов. Подготовка коллекций шла полным ходом, и каждый из модельеров требовал внимания, помощи, советов, рекомендаций.

– Я не могу бросить клиентов только потому, что беременна, – сказала Дженни. Она собиралась работать вплоть до самых родов, да и врач, похоже, считал, что в этом нет ничего невозможного, если только она не будет слишком себя перегружать, мало спать и питаться урывками. «Я уверен, у вас все будет в порядке, – увещевал он. – Только будьте благоразумны. Во всем нужно знать меру».

Но Билл знал, что Дженни забывает про всякое благоразумие, когда речь идет о ее любимом деле.

– Твоя работа просто несовместима с такими понятиями, как режим сна или режим питания, – пожурил он ее. Впрочем, в глубине души Билл понимал, что работа ни при чем. Такой уж был у Дженни характер. Если она делала что-то, по ее мнению, важное и нужное, то просто не могла не выкладываться на двести процентов, зато ее усилия неизменно приносили ошеломляющие результаты. Именно поэтому клиенты и ценили ее так высоко, именно поэтому старались во что бы то ни стало прибегнуть к ее совету. Даже самые маститые кутюрье признавались, что без нее им вряд ли удалось бы добиться успеха. Дженни понимала, конечно, что это не совсем так и что в конструировании одежды решающую роль играет талант, которым она не обладала. Ее способности лежали в другой области: к готовым моделям Дженни добавляла штришок-другой, какую-нибудь мелкую деталь (или просто советовала испробовать образец на другой манекенщице), и тогда, словно в сказке, костюм или платье преображались, начинали «играть», превращаясь из добротной ремесленной поделки в самое настоящее произведение искусства. Тем не менее слышать похвалы мэтров ей было приятно. Особенно радовалась Дженни, когда то же самое говорила о ней миссис Вриланд, обладавшая безупречным вкусом и известная своей способностью судить о людях объективно, без лести и снисхождения. «У Дженни, – частенько повторяла бывшая главная редакторша «Вог», – поразительно острый глаз и невероятная для столь молодой женщины интуиция». А Дженни действительно умела отыскивать наилучшие решения, благодаря которым индивидуальный стиль каждого конкретного дизайнера или модельера максимально полно соответствовал новейшим тенденциям моды.

– У меня к тебе большая просьба, Дженни, – сказал Билл, когда они вышли от врача. – Работай поменьше, ладно? Хотя бы постарайся!

Дженни ответила не сразу. Она глубоко задумалась, вертя в руках выписанные врачом рецепты на лекарства. Собственно говоря, речь шла не о настоящих лекарствах, а об обычных витаминах для беременных и общеукрепляющих препаратах с железом, от которых, как предупредил врач, у нее может расстроиться желудок. Никаких специальных сильнодействующих средств он назначать не стал, поскольку Дженни прекрасно себя чувствовала. Собственно говоря, именно поэтому она не сразу поняла, что беременна: все шло как обычно, а она слишком увлеклась работой и не обратила внимания на отсутствие месячных. Теперь Дженни надеялась, что и дальше будет чувствовать себя хорошо и продолжит работать как раньше. Впрочем, чтобы успокоить Билла, она пообещала переложить часть своей нагрузки на Азайю – если, конечно, клиенты не станут слишком сильно возражать. В случае необходимости она готова была чаще привлекать на помощь и Нельсона, хотя он, разумеется, был не таким опытным и способным, как Азайя.

– Да мне наплевать, будут возражать твои клиенты или нет, – проворчал Билл. – Этот ребенок слишком важен для нас обоих, поэтому мы должны думать в первую очередь о нем, а не о каких-то модных тряпках.

У него, впрочем, не было никаких дурных предчувствий – просто, как всякого нормального мужчину, его волновало здоровье жены и будущего ребенка, который, как казалось Биллу, был зачат по воле Провидения в самое подходящее для них обоих время. Именно сейчас, счастливо прожив в браке пять лет и узнав друг друга как следует, они были готовы к пополнению в семье. Учебу Билл закончил, диплом защитил, единственное, чего ему недоставало, так это постоянного места. Впрочем, и своим служением капеллана он был доволен. У него обнаружился талант разговаривать с людьми: понимание и сочувствие, которое он демонстрировал, заставляли даже тяжело больных людей и закоренелых преступниц раскрывать ему душу. В тюрьме Билл в последнее время бывал регулярно и поражался тому, как много заключенных собиралось на службы. В душе он мечтал создать группу поддержки для женщин, подвергшихся насилию, которое в подавляющем большинстве случаев прямо или косвенно привело их к преступлению. Некоторые из тех, с кем он сталкивался, когда-то и впрямь совершили нечто ужасное, но Билл никого не осуждал, никого не сторонился. Напротив, он очень быстро со всеми познакомился и многих называл просто по имени. Буквально на днях его попросили поработать и в мужской тюрьме, и Билл с нетерпением ожидал того дня, когда будут оформлены все необходимые документы и он начнет служение.

После врача Билл отправился в одну из больниц, где замещал приболевшего священника, а Дженни поехала на встречу с новой клиенткой – молодой и очень талантливой шведкой, которая готовила к осенней Неделе моды свою первую коллекцию. Дженни помогала ей правильно организовать показ, чтобы она сразу заявила о себе и произвела на публику выгодное впечатление. Работать с этой молодой девушкой с самого начала ее карьеры, фактически – с нуля, было на редкость интересно и увлекательно, к тому же Дженни прекрасно понимала, что именно от нее зависит, как сложится будущая карьера клиентки. Понимала и старалась изо всех сил.