– Картошка... – неуверенно ответил Холл. И на тарелку плюхнулся черпак жареной картошки.

– Горошек с морковкой?

– Угу, – машинально ответил Холл, загипнотизированный стремительным мельканьем ее рук.

– Нет-нет! – поспешно вмешался Кейт. – Он будет зеленую фасоль. Ты ведь фасоль больше любишь, верно?

Холл пожал плечами:

– Ну да...

Женщина опорожнила обратно в чан черпак оранжево-зеленой смеси и зачерпнула из другого чана зеленой.

– Этот горошек с морковкой у них стоит еще с Первой мировой, – сообщил Кейт краем рта. – Фасоль хотя бы свежая.

– А-а! – протянул Холл.

Тарелка каким-то чудом миновала барьер не опрокинувшись, и Холл двинулся дальше. Он взял пакетик молока – его-то не разольешь! – и кусок вишневого пирога на блюдце. С трудом удерживая увесистый поднос, он прошел следом за своими спутниками через полутемный обеденный зал к столику у окошка и уселся напротив Кейта.

– Ух ты, как вкусно! – сказал он, отведав один из золотистых кусочков. Это оказался ломтик куриного филе в кляре, обжаренный в масле.

– Что это у него там? – спросил Пэт, поднимая глаза от своей тарелки.

Кейт в это время пытался откромсать тупым ножом кусок пережаренной говядины.

– Цыпленок «Макнаггетс». Ну ладно, это хоть не из армейского пайка!

Мясо выскользнуло из-под ножа, столкнув с тарелки горсть картошки. Пэт хмыкнул, зачерпывая вилкой кусок сизого рагу с жареной лапшой и рисом.

Холл запомнил название и выражение заодно и снова взялся за еду. Поначалу он пытался пользоваться вилкой, но, оглянувшись по сторонам, обнаружил, что его соседи беззастенчиво едят курицу и картошку прямо руками. И он последовал их примеру. Еда действительно была слишком жирной, но вкусной. Кейт поднял голову и подмигнул.

– А это что? – спросил Холл, указывая вилкой на тарелку Пэта.

– Свиной чоу-мейн, – ответил Пэт.

– Ты шутишь! – удивился Холл. В кулинарных книгах, что имелись в библиотеке, китайское блюдо чоу-мейн выглядело совсем не так.

– Как Бог свят! – сказал Кейт. – По крайней мере, они это называют чоу-мейном.

– Хочешь попробовать? – предложил Пэт.

– Нет, спасибочки, – отказался Холл. – И так неплохо.

– Да, кстати, наши дамы просили передать, что они тебе чрезвычайно признательны. – Холл отодвинул пустую тарелку и подался вперед, опершись на локти.

– Сердцеед! – ухмыльнулся Пэт.

Кейт покраснел.

– Это совсем не то, что ты подумал, Пэт! – со страдальческой миной промолвил он. – А кроме этого они ничего не говорили?

– Ну, в целом беседа свелась к спору о том, чья позиция принесет больше пользы общине. И, естественно, я придерживаюсь мнения, что моя. Большинство твоих младших кузенов – на моей стороне. А вот тетушки и дядюшки с нами не согласны. В результате меня на время выставили из семинарии.

«Из семинарии? Из семинара, что ли?»

– Но это же несправедливо! – возмутился Кейт.

– Несправедливо, конечно, но не навсегда же. Кстати, то же относится и к тебе – если ты, конечно, сумеешь обелить себя в их глазах.

– Это дитя – настоящий вундеркинд! – заявил Пэт. – Я не понимаю ни слова из того, что он говорит.

– Вундеркинд, вундеркинд, – сказал Кейт. – Он на будущий год поступит в колледж.

– В наш?

– Ни в коем случае. Тут учится слишком много таких психов, как ты.

– Хуже того, – отпарировал Пэт, – таких, как ты!

Он отодвинул тарелку и встал.

– Ладно, хватит с меня изысканной кухни. Мне на репетицию пора. Не жди меня, дорогой!

– Не беспокойся, милый, – хмуро откликнулся Кейт.

– Многих тебе лет здоровья и процветания, о мудрый отрок! – помахал Пэт на прощание Холлу.

– И тебе того же, – ответил Холл.

– Знаешь, – задумчиво сказал Кейт, когда они вернулись в общагу, – как-то странно называть тебя моим племянником, когда ты на самом деле больше чем на двадцать лет меня старше.

– Ничего странного, родич! – беспечно отозвался Холл. Он сорвал свою вязаную шапку, швырнул ее на кровать и обеими руками взъерошил волосы, превратив их в привычное воронье гнездо. – Вот, так куда лучше. Надо тебе сказать, что в наших семьях нет ничего удивительного в том, чтобы в девятнадцать лет иметь сорокалетнего племянника. Или в сорок – двухлетнюю двоюродную бабушку, если уж на то пошло. Вот у Тая, Кевиного внука, есть двоюродная бабушка, наша младшая сестренка. Которой, кстати, достанется славное красно-белое платьице, и все твоими заботами. Большое тебе спасибо.

– Ну, пожалуйста... Я не знал, что из этого выйдет столько геморроев, – сказал Кейт. – Я просто хотел подкинуть кое-какого старья – мне показалось, что оно вам нужно.

– Еще как нужно! Не давай старикам сбить тебя с толку. Сегодня вечером тебя буквально осыпали благословениями. Хотя большинство сходится на том, что сердце у тебя мудрое, а вот голова не слишком.

– Знаю, знаю! – простонал Кейт. – Насчет библиотеки... Я как раз разрабатывал стратегию, как убедить совет передумать! Надеюсь, у меня получится. И ведь на самом деле все хотели новый спорткомплекс – до того, как мы с Пэтом и Риком затеяли эту кампанию!

Эльф криво усмехнулся и покачал головой:

– Ну, уж об этом-то нашим точно лучше не сообщать! Они и прежде считали тебя болваном...

– А если у меня не получится? Что вы станете делать?

– Что-нибудь, – и плечи Холла уныло поникли. – По правде говоря, понятия не имеем.

– Пэт посоветовал научить вас рыбачить... – задумчиво сказал Кейт, глядя в пространство.

– И что ты можешь знать об «Искусстве рыбной ловли», чего не знал Айзек Уолтон [ 20]?

– Да нет, он говорил не о рыбной ловле. Он имел в виду, что мне следует поделиться с вами каким-то своим умением, которое способно помочь вам самим решить собственные проблемы. Но вот беда: я не знаю ничего такого, что вы не знали бы лучше моего.

– И тем не менее твоему соседу пришла в голову хорошая идея. Спасибо, что вы оба о нас заботитесь. – Холл сидел, постукивая пятками по ножкам стула. – Хотя, на самом-то деле, ты ни в чем не виноват. Это могло случиться в любой момент.

– Ты уверен, что у твоих родственников не запрятано где-нибудь полдюжины горшков с золотом? – с надеждой осведомился Кейт. – Это наверняка могло бы помочь...

– А как же, на золоте живем! – ехидно ответил Холл. – Мы с прежнего места ушли в чем были и унесли только самое необходимое. Ты когда-нибудь пробовал поднять целый горшок с настоящим золотом?

– Нет, не пробовал... Эх, выиграть бы в лотерею! Сам-то я ведь небогат. В колледж попал только благодаря стипендии.

Холл понял, что Кейт впадает в депрессию.

– Не вешай носа, Кейт! На, держи. – Он достал сумку, с которой пришел, и потряс ею над ухом у студента. – Это твоя плата.

– Моя – что? – Кейт перехватил сумку и сунул туда руку. В сумке обнаружился резной деревянный фонарик, высотой около пяди, прямоугольный, с островерхой крышей, на верхушке которой красовалось деревянное же колечко, и с решетчатыми стенками филигранной работы. Внутри виднелась спиральная деревянная свечка, из которой торчал белый фитилек. На дне было вырезано Холлово «крепящее заклинание».

– Ух ты, какой красивый!

– Моя работа! – гордо сообщил Холл.

Кейт вертел фонарик в руках, поглаживая отполированные бока.

– Не открывается... Он чисто декоративный, да?

– Еще чего! Что проку в фонаре, который не горит? Я тебе обещал нормальный фонарик...

– Тогда не понимаю. Как его зажигать-то?

– А ты как думаешь? Дунь на фитиль.

Кейт послушно дунул. Фитилек вспыхнул. От неожиданности молодой человек выронил фонарик, тот стукнулся об пол, однако пламя не потухло.

– Невероятно! – воскликнул Кейт. – Как это устроено?.. Волшебство! Это магия, верно?