— Джейн! — крикнул он и проворно вскочил. — Боже праведный!

Он бросился к девушке и крепко обнял ее.

— Вы живы, живы! Какое счастье! Какая радость! Эсмеральда, да откройте же наконец дверь!

— Зачем она заперлась? — удивилась девушка. — И где папа и мистер Клейтон?

— Они отправились в лес, чтобы найти вас! Господи помилуй, профессор сойдет с ума от счастья, когда вернется! Но расскажите же наконец, что с вами случилось! Эсмеральда, вы собираетесь открыть дверь, или по вашей милости мы должны заночевать снаружи?!

Пока Джейн Портер переживала удивительные приключения в джунглях, маленький отряд, который двинулся на ее поиски, с трудом пробирался сквозь заросли. Бесполезность поисков пропавшей девушки становилась все очевидней, но горе старика и яростный взгляд молодого англичанина удерживали офицеров от того, чтобы повернуть назад.

Пока оставалась хоть какая-то надежда найти тело Джейн Портер, надо было прочесывать лес. Даже если ее растерзали хищные звери, спустя день еще могли сохраниться какие-то останки… Если бы только знать, в какую сторону идти!

Сперва люди двигались цепью, но, отойдя миль на шесть от того места, где была найдена Эсмеральда, рассыпались по одному и, обливаясь потом и задыхаясь, продолжали продираться сквозь спутанный кустарник и перевитые ползучими растениями тесно растущие деревья. Они часто стреляли — как в слабой надежде привлечь внимание девушки, если она жива, так и для того, чтобы не потерять друг друга.

Полдень застал поисковый отряд в десяти милях от берега, где часть людей вышла на широкую тропу.

Это была старая слоновая тропа, и профессор Портер, Клейтон и лейтенант Картер решили пойти по ней.

Остальные растянулись на порядочном расстоянии влево и вправо от дороги, стреляя и время от времени крича.

Лейтенант Арно медленно продвигался сквозь заросли на правом фланге отряда, часто теряя из виду матроса, который чертыхался далеко слева от него. Джек Арно тоже не мог удержаться от ругательств — невозможность предпринять для спасения девушки более эффективные меры, чем это бессильное блуждание по лесу, приводила его в ярость. Джунгли казались безлюдными, как в первый день творения, и он не поверил своим глазам, когда внезапно из подлеска впереди бесшумно выскочило полдюжины черных воинов. Арно не успел ни крикнуть, ни вскинуть винтовку — на голову его обрушился страшный удар, и он потерял сознание.

Никто из рассыпавшегося по лесу отряда не заметил случившегося.

Только когда лейтенант Картер решил собрать людей, чтобы посоветоваться, стоит ли продолжать путь, обнаружилось, что один человек пропал.

Энергичные поиски привели отряд к месту засады — и тут стало ясно, что джунгли не так безлюдны, как казалось раньше. Матросы нашли обломок стрелы и ремень от колчана — но никаких следов того, куда утащили пропавшего офицера…

Лейтенанту Картеру пришлось принять нелегкое решение. Быстро сгущалась ночь, и он рисковал безопасностью всего отряда, если прикажет сейчас рыскать по джунглям. Отыскать кого-либо в темноте представлялось совершенно невозможным.

Оставалось одно: остановиться и ждать до рассвета. Картер с бессильной яростью выругался и приказал разбивать лагерь.

Джек Арно очнулся под злобные крики на каком-то непонятном языке.

Он лежал в папоротниках со связанными руками, а рядом лопотали, визжали и размахивали руками шесть чернокожих воинов, вооруженных копьями и луками. Арно напрягся, застонал от боли в затылке, перевернулся на бок — и обнаружил, что с него сорвана вся одежда, которая служит теперь весьма забавным добавлением к гардеробу его похитителей.

Услышав стон пленника, негры обратили к нему свирепые, украшенные татуировкой лица.

— Привет! — сказал лейтенант злобно уставившимся на него чернокожим. — Хочу предупредить: в детстве я болел желтухой, так что лучше меня не есть!

Ситуация казалась самой неподходящей для шуток, но Джек Арно всегда предпочитал зубоскалить, а не жаловаться, когда попадал в переплет. К тому же он рассчитывал, что человеческая речь если не укротит, то хотя бы смягчит этих свирепых обитателей африканских джунглей…

Но вместо того, чтобы успокоить негров, речь пленника, наоборот, привела их в дикое бешенство.

Натерпевшиеся от белых людей несправедливости и унижений, каннибалы с радостью перебили бы всех появившихся в их лесах солдат, но побоялись напасть на целый отряд. Сила винтовок белых людей была им хорошо известна.

Хорошо, что им посчастливилось изловить хотя бы одного из белокожих пришельцев! Они сразу перерезали бы ему горло, если б вождь Мбонга не приучил своих воинов притаскивать пленных живьем. А уж как вождь обрадуется пленному европейцу! И дикари, сделав остановку, яростно спорили, кто из них больше отличился в поимке такой редкостной добычи и кому должна принадлежать честь ввести пленника в деревню…

Вот тут-то их добыча очнулась и подала голос. Мало того — осмелилась улыбнуться!

Чернокожие со злобными криками бросились к Арно, подняли его и погнали сквозь джунгли. Сначала юноша ругался и проклинал своих конвоиров, потом замолчал. Молодой человек понял, что его ярость только радует этих свирепых дикарей, и, сжав зубы, не издавал ни звука, даже когда его босые ноги ступали по острым камням, а колючие ветки царапали обнаженное тело. Зато все время, пока его тащили сквозь заросли, он выискивал малейшую возможность сбежать… Но его руки были жестоко скручены за спиной крепким ремнем, конец которого ни на миг не выпускал один из чернокожих.

Наконец впереди показались поля, а за ними — частокол, окружающий тростниковые хижины.

— Вот мы и дома! — пробормотал Арно. — Самое время, ваши мамочки, наверное, уже волнуются…

Часовые у ворот увидели приближавшуюся группу и тут же поняли, какого редкостного пленника к ним ведут.

В деревне поднялся неистовый крик радости, и из-за частокола повалила толпа мужчин, женщин и детей.

Началось самое ужасное испытание, которому только может подвергнуться человек: прием европейца в поселке африканских каннибалов. С воем, способным испугать любого льва, все племя накинулось на Арно. Его били кулаками и царапали ногтями; каждый старался протиснуться вперед, чтобы ударить ненавистного белого, лишенного сейчас защиты револьверов и ружей и даже непрочной защиты одежды. Чернокожих приводило в еще большую ярость то, что пленник упорно молчал, какие бы удары не сыпались на его обнаженное дрожащее тело.

Лейтенанта наверняка забили бы насмерть, если бы не вмешался Мбонга и не отогнал своих соплеменников прочь. Убить пленника так быстро — ну нет, белый пес не отделается легкой смертью! Когда вождь объяснил подданным, какая забава их ждет, все одобрили решение вождя радостным завыванием.

Арно поволокли в центр деревни, привязали конец ремня, который стягивал его руки, к покрытому старой засохшей кровью столбу, и оставили в покое. Женщины принялись деятельно готовиться к будущему пиршеству, а мужчины — к развлечению, которое должно было начаться, как только последние охотники вернутся из леса.

Что касается детей, то они сперва окружили скорчившегося возле столба пыток пленника, бросая в него палками и камнями, а после окрика одного из стариков с визгом и воплями рассыпались по поселку. Казалось, никто не обращал внимания на Арно, но он знал: передышка сулит ему куда худшие мучения, чем те, которые он уже пережил.

Приготовления, кипевшие вокруг, заставляли юношу содрогаться от ужаса; никогда за всю свою жизнь он не попадал в такое бызвыходное положение. Но лейтенант Джек Арно, наверное, не оставил бы попыток спастись, даже угодив в котел каннибала. А сейчас от этих котлов его все-таки отделяло какое-то время…

И находившийся в центре поселка людоедов избитый, босой, голый, связанный и безоружный человек нащупал скрученными за спиной руками один из камней, брошенных в него ребятишками, и стал перетирать ремень об острую каменную грань.