Даже изначально спланированная и коллективно организованная агрессия типа маневров, учений, тренингов или проработки стратегии будущего реального поведения в сфере бизнеса является абсолютно бесплодным мероприятием. Поскольку какой-либо толчок для ощутимого бизнес-прорыва таким способом не происходит. Просчет не только в рассматриваемом методе, но и выборе цели, а точнее, в ее ложном смещении. Победить своего конкурента, то бишь противника, ведя против него «боевые» действия по военной аналогии, как то: разведка, провокации, диверсии, контрразведка, маневр, обход, концентрация фронтального прорыва или, наоборот, рокадная (фр. rocade – дорога, идущая параллельно линии фронта) переброска, широкомасштабная тайная мобилизация и т. д., и т. п. – совершенно не означает обеспечить своему товару привлекательную покупательскую будущность! Эволюция жизни и продвижения вашего продукта не предполагает обязательную победу над аналогичным товаром. Можно занять иную рыночную нишу, или расширить сервис вашего продукта, или произвести его модернизацию для удовлетворения более глубокой потребности покупателя. По-видимому, военная бизнес-стратегия – классическая ловушка для современного маркетинга, ибо концентрирует ваши усилия не на дальнейшем перспективном развитии бизнеса, а на силовом изъятии какой-то доли сегмента рынка у так называемого противника. Но кто сказал, что все ваши проблемы с этой победой решатся? Придет кто-то третий и потеснит вас обоих. Потому что, в отличие от вашей тактики «поедания» активов друг у друга, он предпочел концепцию создания чего-то нового. С чем и вышел на рынок. Формирование и успешное удовлетворение новых потребностей не есть победа в классическом стиле ведения войны. Ни одна, даже блистательная, военная доктрина такими критериями просто-напросто не оперирует. Нужны иные технологии и совершенно другие концепции стратегического выигрыша. На них нам указывает само время – как известно, оно устремлено исключительно в будущее.

Новейшие концепции развития бизнеса основываются не на ведении успешной конкурентной борьбы как таковой, а на принятии вызова динамически развивающейся среды, предугадывания тенденций перспективного будущего и своевременного реагирования на рождающиеся запросы и потребности человеческого сообщества. Согласитесь, это несколько иное, нежели стратегия войны и победы над конкурентом, рынком и потребителем.

Сейчас в бизнесе выигрывает тот, кто не акцентуируется на конкуренте, а всячески развивает свой товар, делая упор на привнесение ноу-хау. По сути, это даже не назовешь «холодной войной» или паритетным противостоянием, поскольку опять же копировать действия конкурента и разрабатывать соответствующие контрмеры – себе дороже. Ибо начнешь топтаться на пятачке-арене, при этом теряя время, средства и перспективу. Победа «вчерашнего товара» (термин Питера Друкера) сейчас никому не нужна, поскольку свободные и притом гигантские средства рынка концентрируются там, где родится товар «завтрашнего дня». И если уж обозначать вербально перспективную методологию подобного прорыва, то вместо явно отживающей свое доктрины «бизнес как война, и война как бизнес» более уместно употребить слегка необычное пока словосочетание «бизнес как трансцендентное продвижение» (термин «трансцендентный», если отбросить вульгарно-материалистическое толкование, с лат. transcendentis – букв.: перешагивание, выход за пределы). Кажется, становится очевидным, что для трансцендентных технологий необходимы концептуально иные подготовка и организация персонала. Нужны специалисты и методы научения, которые позволили бы максимально эффективно принимать и определять вызов среды и вызов времени. Иначе – будущего. А это уже ну никак не война – технологии «вчера» с технологиями «завтра» соперничать друг с другом не могут, впрочем, аналогично – нации, народы, корпорации и фирмы. Бессмысленной окажется и сама дилемма: побежденный – победитель. В крайнем случае, будут существовать различные цивилизации – альтернатива все же получше, нежели единообразие шара цвета хаки.

А пока что вовсю процветают манипуляции с обществом и бизнесом в стиле «модернового милитаризма». И дело даже не в засилье однотипных версий компьютерных боевых игр, в конце концов они приедаются даже фанатам-«геймерам», да и безвинно убиенных монстриков становится жалко, ведь игрок «бессмертен» и боезапас у него нескончаемый. Виртуальный мир войн и насилия точно так же, как и киношные боевики, искажает психику зрителя, но все же не до такой степени, чтобы поверить, «что это всерьез и по-настоящему». Гораздо опаснее неприметные игры в милитаризм по принципу «здесь и теперь», в реальном масштабе и, как модно сейчас говорить, – в интерактивном режиме воздействия на человека.

Начнем, пожалуй, с моды на военную униформу. Мелочь, но когда по улице дефилируют миловидные барышни в картузиках с околышами и высокой тульей, поневоле вспоминается хроника времен гитлерюгенда и Союза немецкой молодежи. Как-то ползуче просочился в нашу городскую уличную жизнь камуфляж, где надо и не надо. Особо нелепо маскировочная форма смотрится, например, у городской новогодней елки. «Парашютисты», что ли, приземлились вместо Деда Мороза? Или все же война в городских кварталах?

Вообще-то надо учитывать, что человек в военизированной форме ощущает всю значимость своей персоны в сравнении с немилитаризированной публикой. А «человек с ружьем» уж тем более. Оттого по нашим отечественным пригородным лесопаркам и пляжным плавням с августа гордо вышагивают в поисках чудом уцелевшей дичи целые полки и дивизии «крутых» охотников. (Волки тем временем тихонько плодятся, но вблизи вымирающих глухих сел, где лишь дед да бабка со своей единственной курочкой рябой коротают отмеренное Господом.) Однозначно – военизированных аксессуаров в нашем облике в последнее время прибавилось. Встречаем «год ружья», а потом «год гранатомета» и т. д. Это уже было и, если верить документальной хронике либо очевидцам, хорошим никогда не заканчивалось. Еще поражает обилие охранников в офисах и учреждениях. Да здравствует реанимация доблестного ВОХРа, без которого теперь уже и бизнес – не бизнес, и по улице пройти – ни в какую. В предчувствии запаха пороха или гари, как грибы после дождя, начинают плодиться общественные союзы спортивного, краеведческого либо иного профиля с обилием военной выправки у инструкторов и наставников. Исподволь прививается культ силы стаи «идущих строем в ногу», ну скажем, просто на футбольный матч. И если бизнес начинает в своей среде активно рекламировать военный стиль ведения дела, то почему бы на этом не заработать всем остальным? И если вновь станут популярны уик-энды под ритмичный марш, то кто-то предусмотрительно начнет раньше других забивать козлов на барабаны. Обилие «вседорожников» – все то же подспудное ожидание войны, не важно, в каком виде и где. Важно – что готовы. Ружье в конце пьесы должно обязательно выстрелить.

Наша жизнь ведь те же подмостки, и мы все зрители, то бишь, по мнению когда-то жившего римского стоика и рифмоплета Петрония, – арбитры. Ему не повезло – пришлось отравиться самому, чтобы не умереть под пытками палачей императора Нерона. Мы действительно сами себе арбитры и можем снять ружье со стены в гостиной, чтобы оно не выстрелило в период массового психоза на почве «обыкновенного милитаризма». Мы обязательно об этом узнаем – когда обаятельная диктор новостей предстанет перед телезрителями в особо модном мундире песочного цвета солдат корпуса фельдмаршала Роммеля… И с милой улыбкой нам объяснит, что везде враги, но мы должны выстоять и победить. Вот только кого?

Небольшой эпилог. Герой романа братьев Стругацких «Трудно быть богом», потомственный дон Румата Эсторский, а в действительности разведчик землян, ненавидел бойню ни в каком виде, но мастерски дрался двумя мечами одновременно. И был всегда учтив, внешне хладнокровен и милостив. Ценой своей жизни защищая свой новый дом, свою любимую на чужой, богом покинутой и отсталой планете, он ни при каких обстоятельствах не вызвал бы боевые вертолеты экспедиции землян… Вертолеты пошлют люди. Чтобы спасти своего из горящего ада.