– Согласен, – сказал отец.

Кул поднял руку, и в пещеру, преодолев бездну Отражений, влетели соскучившиеся по хозяевам Серитойох и Мементомори. А потом ворвались охранники, не заставшие здесь тех, кого рассчитывали увидеть. Два крылатых монстра весело порубали жуков, взмыли под потолок и затерялись среди Теней.

Когда зашатались стены, а Козыри Ясры прекратили передавать изображение, перепалка утихла сама собой. Сухей горестно простонал, что коварный враг исполнил свой безумный замысел и отомстил за давнюю обиду, но остальные по-прежнему мало что понимали. Сбивчивые объяснения старого мастера показались им бредом впавшего в маразм колдуна. Впрочем, Сухей не слишком докучал своими домыслами и поспешил покинуть будуар королевы.

Чуть позже начали поступать донесения о катастрофе, постигшей королевство. Бледный от волнения Ламиак сообщил, что Пути Прерывающих Полет, подвергшиеся нападению полчищ Амбера и Нидваны, взывают о помощи. Гонец рассказывал совершенно чудовищные подробности штурма: якобы нирванские солдаты расстреливают крепость из пушек, перебрасывающих через стены зажигательные снаряды большой мощности, а попытка контратаки была отражена залпами серебряной картечи, разрывавшей демонов в клочья.

– Не верю! – дрожащим голосом выкрикнула Дара. – У них не может быть пороха, который взрывается в Хаосе!

– Успокойся, дурочка, – посоветовал Мандор. – Ты сама этого добивалась. Радуйся – хоть здесь что-то идет по твоим планам. Пусть амбериты разнесут по камушкам крепости наших врагов – тогда все главы Путей приползут на коленях к трону Мерлина, и наш король уговорит своего папашу прекратить избиение. Разумеется, после того, как бароны откажутся от кое-каких прав в пользу центральной власти.

– То, что ты говоришь, аморально, – с отвращением сказал Мерлин.

– Мораль выдумана смертными, – напомнил ему сводный брат. – Сам решай, как поступить, но не забывай: на одной чаше весов – прогресс нашей расы, а на другой – предрассудки по поводу нравственности.

Король махнул рукой и спросил, удалось ли выяснить, что случилось в пещере Логруса. Поскольку охрана не отзывалась, вся компания воспользовалась козырным тоннелем, ведущим в окрестности Источника Мощи. В пещере они обнаружили разрушенный Узор, множество нашинкованных стражников и убитого горем Сухея. Старик бормотал что-то про талисман, без которого невозможно восстановить Знак Хаоса.

– Интересный вопрос, – академическим тоном проговорил Мандор. – Лабиринт был нарисован и отремонтирован Глазом Змеи. Вероятно, и Логрус придется реставрировать тем же способом, каким рисовали. То есть Змея должна снова сплестись в клубок и выполнить неизвестный нам ритуал. Но с тех пор Прародительница лишилась одного глаза… Так что нельзя исключить, что восстановленный Знак будет ущербным.

Дара нервно тряхнула головой, с брезгливым отвращением отвернувшись от попавшегося ей на глаза скрюченного и полусгоревшего трупика Ясры. Только теперь осознав масштаб катаклизма, вдовствующая королева потрясенно выдохнула:

– И все это натворил дикарь из варварских Отражений?

– Дикарь… – эхом откликнулся Сухей.

– Не пойму другого, – признался Мандор. – Почему Кул вдруг вздумал помогать Мефу?

Раздались странные звуки, словно Сухей кряхтел или кашлял. Потребовалось время и некоторые умственные усилия, чтобы понять: старика трясет приступ истерического смеха.

– Я слишком поздно догадался, кто к нам пожаловал, – признался Сухей, немного взяв себя в руки. – Никакого Кула не существует в природе. Это был Дракула, царь Нирваны.

Топография Отражений никак не желает подчиняться примитивным догмам старого пьяницы Эвклида. Кратчайшее расстояние здесь – отнюдь не прямая линия, да и нет никаких прямых линий, выдуманных слабенькими умишками смертных, не знающих подлинного Мироздания.

Могучие крылья несут двух гарпий по сложному маршруту, и каждый взмах увлекает нирванцев прочь от сгоревшей сердцевины Логруса. Отец и сын приближаются к окраине Хаоса, где видят выгоревшую дотла крепость, в стенах которой зияют пробоины, оставленные ядрами паровых пушек.

Царь мысленно зовет младшего сына, однако Вервольф не откликается. Он помог временным союзникам сокрушить твердыню противника и поспешил домой, чтобы развязать руки среднему брату.

Двое летят дальше, мелькая в небесах Отражений. Каждое их появление в том или ином мире рождает мифы – величественные или пугающие, однако сами нирванцы никогда не узнают, что рассказывают о них в бесчисленных Тенях, где был замечен хотя бы кончик крыла гарпии.

– Глянем, как там наш докторишка? – предлагает отец.

– Для него наш визит станет приятным сюрпризом, – с хохотком отвечает царю первенец.

– Для него-то не очень… – Вампир хохочет во все горло. – А вот тех напыщенных дегенератов, которые глазеют на моего мальчика, – их ждут большие неожиданности.

Приступ охватившего нирванцев веселья, достигнув ближайших Теней, наверняка отразится новыми коллекциями легенд. Потом сын резонно замечает: мол, отцу следовало бы обзавестись подобающим гардеробом и вообще поработать над имиджем – не заваливать же в гости в меховых шортах и с бородой, как у старого анекдота.

Они достигают точки, которая когда-то была центром Вселенной, но сейчас об этом вспоминают очень немногие. Здесь можно повернуть, и тогда законы непрямых кратчайших расстояний приведут их прямо домой. Однако искатели приключений совершают немыслимый вираж, ложась на новый курс.

Гарпии мчатся сквозь мрак, снег, потоки яркого света и звездные вихри. Они летят над Отражениями, которые внезапно появляются и снова исчезают где-то внизу, хотя, если разобраться, понятия верха и низа достаточно условны и лишены смысла. Тем не менее два победителя несутся к новой цели, и свистящие в крыльях ветры Мироздания поют им гимны.

Фауст сидел за большим столом в расслабленной позе, тянул глоточками горячий крепкий чай, выращенный в безумном Отражении из окрестностей Земли, и неторопливо вещал:

– Ринальдо клеился к Мерлю, потому что не оставил надежды перехватить контроль над Колесным Призраком. Это единственная причина, по которой он приостановил свои попытки убить твоего сына. Ринальдо – единственный из Повелителей, кто знает достаточно, чтобы управлять межтеневым компьютером, – Мысленно он добавил: «Единственный, если не считать меня». Затем произнес вслух: – Кстати, скоро будет убита Ясра, и тогда Ринальдо совсем осатанеет.

Он выжидательно поглядел на Льювиллу, но изумрудная принцесса демонстративно игнорировала коварного изменщика. Фауст сокрушенно вздохнул. Флора и Фиона злорадно ухмылялись, готовясь обрушить поток колкостей на страдающих от размолвки любовников. Рэндом поспешил вернуться к роли гостеприимного хозяина и радушно поинтересовался, куда и с какими намерениями держит путь дорогой гость.

Нирванец появился в Амбере, как обычно, без предупреждения. На этот раз он даже не создавал видимости долгого путешествия от Отражения к Отражению. Полчаса назад он просто вызвал Рэндома через Козырь и попросил впустить во дворец. От неожиданности – дело было во время вечернего чаепития – король не удосужился поинтересоваться, где Фауст раздобыл его Карту.

Сейчас король задал вопрос о целях нирванского гостя, не сомневаясь, что услышит в ответ просьбу посодействовать освобождению старшего брата. Однако, к общему изумлению, Фауст сообщил, что намерен лечить Виолу. Раньше он, видите ли, не мог – ждал, пока вернется из военного похода младший братишка Верви.

– Теперь наша семья воссоединилась, – сказал Фауст, – Логрус вот-вот будет поврежден, и я могу без помех заняться вашими проблемами.

Одновременно прозвучали два голоса.

– Но ведь твой брат в плену! – воскликнул Корвин.

– Что значит – «Логрус вот-вот будет поврежден»? – спросила Фиона.

Фауст пожал плечами. Решив, что старый приятель растерян и не знает, кому отвечать, Корвин снова спросил: