Внутри корабля его коротким кивком поприветствовал один из членов команды.

– Для вас приготовлена специальная каюта, – сказал он. – Следуйте за мной. Наше путешествие займет всего пятнадцать минут. Затем мы переведем вас на звездный корабль, который доставит вас на Землю.

Каген кивнул и последовал за членом команды в свою каюту. Она оказалась скромной, пустой комнатой, отделанной дюраллоевыми пластинами. Огромный экран занимал всю стену. Напротив него стояла койка с ускорителем.

Оказавшись в одиночестве, Каген растянулся на койке, надев свой шлем на держатель, расположенный сбоку. Фиксирующие лучи мягко прижали его к койке, чтобы не возникло никаких неприятностей при старте.

Через несколько минут откуда-то из брюха корабля послышалось глухое рычание, и Каген почувствовал, как гравитация увеличилась и прижала его к койке, когда корабль поднялся в воздух. Экран ожил, и на нем появилось изображение постепенно уменьшающейся планеты, оставшейся внизу.

Когда они вышли на орбиту, экран погас. Каген попытался сесть, но обнаружил, что не может пошевелиться. Фиксирующие лучи прочно приковали его к койке.

Он нахмурился. Когда корабль находится на орбите, нет никакой необходимости лежать на койке. Какой-то идиот забыл отключить лучи.

– Эй, – крикнул он, решив, что где-то в комнате обязательно должен быть коммуникатор. – Лучи продолжают меня удерживать. Ослабьте их, а то я не могу двинуться с места.

Никакого ответа.

Он попытался высвободиться, и давление усилилось. Проклятые штуки начали врезаться в тело. Видимо, какой-то болван не в ту сторону повернул рычаг.

Каген тихонько выругался.

– Нет, – крикнул он. – Лучи придавили меня еще сильнее. Вы делаете что-то не то.

Однако давление продолжало нарастать, и он почувствовал, как его тело начали сжимать новые лучи, которые окутали его тело, словно невидимое одеяло. Ему стало больно.

– Идиоты, – заорал он. – Кретины. Выключите лучи, придурки.

Окончательно рассвирепев и отчаянно ругаясь, он попытался высвободиться, но даже тренированные на Веллингтоне мускулы не в состоянии справиться с фиксирующими лучами. Кагена намертво прижало к койке.

Один из лучей был направлен на его нагрудный карман и с силой вдавил Звездный Крест в тело Кагена. Острый конец медали располосовал форму, и Каген увидел красное пятно, которое начало медленно расползаться по белому кителю.

Давление продолжало увеличиваться, и Каген побледнел от боли, стараясь освободиться от невидимых оков. Ничего не получалось. Его тело окутывали все новые и новые лучи, которые сжимали его с невероятной силой.

– Прекратите! – прохрипел Каген. – Ублюдки, я разорву вас на части, когда выберусь отсюда. Вы же меня убиваете, будьте вы все прокляты!

Неожиданно он услышал резкий хруст – сломалась какая-то кость, не выдержав давления – и Каген почувствовал резкую боль в правом запястье. Через минуту снова раздался хруст.

– Прекратите! – пронзительно выкрикнул он. – Вы меня убиваете. Проклятье, вы убиваете меня!

И вдруг он понял, что так оно и есть.

Грейди хмуро посмотрел на своего адъютанта, который вошел в его кабинет.

– Ну? Что случилось?

Адъютант, молодой землянин, который проходил подготовку для получения звания высшего офицера, деловито отдал ему честь.

– Мы только что получили доклад с шаттла, сэр. Все кончено. Они спрашивают, что делать с телом.

– Пусть выбросят в открытый космос, – ответил Грейди. – Какая разница? – На его лице мелькнула мимолетная улыбка, когда он покачал головой. – Плохо. Каген был отличным боевым офицером, но, видимо, его психологическая подготовка дала сбой. Нам следует отправить суровый выговор в барак, где он проходил обучение. Хотя странно, что до сих пор мы ничего такого не замечали.

Он снова покачал головой.

– Земля, – проговорил он. – На мгновение он даже заставил меня предположить, что такое возможно. Но когда я проверил его при помощи лазера, я все понял. Исключено, совершенно исключено. – Его слегка передернуло. – Как будто мы добровольно согласимся пустить представителя Военного Мира на Землю, где он сможет свободно делать, что ему захочется.

И он снова вернулся к своим бумагам.

Когда адъютант повернулся, собираясь уйти, Грейди снова поднял голову.

– И еще, – сказал он, – не забудьте сообщить на Землю, что наш герой погиб в сражении с хранганами. И опишите все покрасивее. Чтобы за его историю ухватились все средства массовой информации. А также отправьте медали на Веллингтон, для музея в его бараке.

Адъютант кивнул, и Грейди вернулся к своей работе. Вид у него был по-прежнему скучающий.

[2]

В то утро первого дня после посадки я вышел к завтраку довольно рано, однако Сандерс уже ждал на балконе, где были накрыты столы.

Он стоял в одиночестве у самого края, вглядываясь в укрывший юры туман.

Я подошел и негромко поздоровался. Он не ответил на приветствие и, не оборачиваясь, произнес:

– Красиво, да?

Красиво было невероятно.

Всего в нескольких футах под балконом перекатывался туман, и его призрачные волны разбивались о замок Сандерса. Плотное белое одеяло протянулось от горизонта до горизонта, полностью скрывая от взгляда поверхность планеты. Лишь к северу виднелся пик Красного Призрака, проткнувший небо шипастый кинжал красного камня. И все. Остальные юры по-прежнему прятались под разлившимся туманом.

Но мы стояли выше уровня тумана. Сандерс построил свой отель на самой высокой скале этого горного кряжа. Мы словно плыли в беспокойном белом океане – одни, на летающем острове в окружении облаков.

«Облачный Замок». Именно так Сандерс и назвал свой отель. Нетрудно догадаться почему.

– Здесь всегда такая красота? – спросил я Сандерса, вдоволь насмотревшись.

– Каждый мистфаль, – ответил он, поворачиваясь: толстяк с добродушным румяным лицом и мечтательной полуулыбкой на губах, какую не часто увидишь у людей его склада.

Он махнул рукой на восток, где поднимающееся над туманом солнце Призрачного Мира разливалось по утреннему небу алым с полосами оранжевого заревом.

– Солнце, – сказал он. – Когда встает солнце, жар загоняет туман обратно в долины, отбирает у него захваченные ночью горы. Туман садится, и пики один за другим появляются на свет. К полудню весь этот кряж будет виден на многие мили вокруг. Ничего подобного на Земле нет, да и нигде нет. – Он снова улыбнулся и подвел меня к одному из столиков, беспорядочно расставленных по балкону. – А на закате все повторяется, только наоборот. Обязательно посмотрите сегодня мистрайз.

Мы сели и, когда кресла подали сигнал о присутствии людей, к столику подкатил сверкающий робот-официант.

– Это война, понимаете, – продолжал Сандерс, не обращая на робота внимания. – Вечная война между солнцем и туманом. И туману всегда достается все лучшее. Долины, равнины, побережья. У солнца – лишь горные пики, да и то только днем.

Он повернулся к роботу и заказал для нас кофе, чтобы было чем заняться до прибытия остальных. Разумеется, свежесваренный, из только что помолотых зерен. Сандерс из принципа не держал у себя в отеле ни синтетических продуктов, ни суррогатов.

– Вы, похоже, любите эти места, – сказал я, пока мы ждали кофе.

– Отчего же их не любить? – засмеялся Сандерс. – В «Облачном Замке» есть все. Хорошая пища, развлечения, азартные игры и прочие удовольствия родного мира. Но тут есть еще и эта планета. Таким образом, у меня все лучшее от двух миров.

– Пожалуй. Но большинство людей этого не понимают. Никто не прилетает на Призрачный Мир ради азартных игр или хорошей пищи.

Сандерс кивнул.

– Здесь иногда бывают охотники. Гоняются за скальными кошками и луговыми дьяволами. И время от времени кто-нибудь прилетает полазить по руинам.

– Может быть, – сказал я. – Но это все исключения из правила. В основном ваши гости прилетают сюда по одной-единственной причине.