- Думешь, это может быть он?.. – Альфа тоже нахмурился. – А вы с ним давно виделись?

- Давно, - махнул рукой омега. – Как уехал оттуда, так больше его и не видел. Это было года два назад, если не больше. Нет, вряд ли это он, конечно, дело давнее. Просто манера его. Он мне тоже тогда всякие писульки мерзкие подкидывал. Однажды залепил соседу, что я аборт от него делал. Пришлось даже его окоротить прилюдно, уличить во вранье, чтоб успокоился. Я этого терпеть не могу...

- Очень интересно, - пробормотал альфа. – Очень… Я могу рассказать об этом Хоуку?

- Если сочтёшь нужным, - развёл ладони будущий папа. – Его звали Адам Мейер. Но я даже не знаю, живёт ли он всё ещё там. И точно, по соседству с ним жил тогда какой-то пожилой итальянец или латино. Но фамилии его я и не знал никогда. А вот теперь получается, что на конверте этот адрес и написан.

Альфа сосредоточенно кусал собственный указательный палец. А потом вдруг сказал:

- Дон, кто бы это ни сделал, это он во всём виноват. Не я, и уж конечно, не ты. Мы с тобой должны найти его вместе. Я же рассказал тебе, как я мучился все эти дни. Дон, я прекрасно понимаю, что был мудаком. Но я же показал тебе снимки. Согласись, тут бы любой взбесился. Если ты всё ещё хоть немного меня любишь – пожалуйста, хотя бы попробуй меня простить. Дон, ты же моего сына носишь… Никто никогда не будет любить вас с ним больше, чем я…

- Мэтти, - вздохнул омега. – У тебя, без сомнения, огромная масса достоинств. Но ты, к сожалению, в преувеличенной степени страдаешь двумя недостатками, свойственными всем альфам. Первый – нездоровый эгоцентризм, а второй – невыносимое собственничество. Пока я жил с тобой и любил тебя, это в глаза не бросалось, а может быть, просто мне не было до этого дела. А вот со стороны, по прошествии страстной влюблённости, этот факт очень даже очевиден…

- О чём ты сейчас?..

- Я пытаюсь объяснить тебе, что именно я думаю обо всём этом. Ты же спросил – вот я отвечаю. У тебя всегда всё вращается вокруг твоих чувств, проблем, желаний… Ты же даже не подумал обо мне. О том, что даже если допустить, что я тогда не был тебе верен, у этого наверняка тоже могли бы быть какие-то объяснения. Мы всё же не в баре для потрахаться встретились, мы почти год с тобой вместе прожили, и друг без друга жизни уже не представляли. По крайней мере, я без тебя. Допустим, о беременности моей ты не знал и письма моего не получал – но уж о своих чувствах я тебе регулярно сообщал. Иногда даже письменно. Неужели они того не стоили, чтобы хотя бы попытаться объясниться со мной? Ведь ты сейчас просишь меня простить тебя за твоё поведение – почему бы нельзя было дать мне шанс объясниться с тобой, независимо от того, прав я был или виноват?..

- Дон, но ты же умница, Дон… Ты же понимаешь? – тон альфы был уже откровенно просящим, даже заискивающим.

- Конечно, - бесстрастно сказал омега. - Я понимаю, недоразумение и всё такое, и снимки эти… Но я тебе уже сказал, как это должно было при нормальных отношениях быть, как я себе их представляю. Я не претендую, ни в коем случае не претендую на то, чтобы занимать центральное место в чьей-то жизни, и не требую всего себя мне посвящать, это ни к чему. Мне и самому такие отношения нафиг не упали. Я командовать не люблю и не умею, даже дошкольниками… Но и обитание на задворках в качестве бессловесной мебели мне тоже не подходит. Чтоб вот так вот – чуть что, выкинули, передумали – вернули… Какая бы ни была причина. Извини. Может быть, я слишком резок. Но вот какое дело – у меня ребёнок скоро родится. Сам видишь. И я либо должен быть уверен в своих отношениях с его отцом, либо их вообще не будет. А в тебе поводов быть уверенным у меня больше, к сожалению, нету…

Глава 8

- Значит, так, - голос Дейна даже близко не напоминал его обычное устало-томное аристократическое произношение, сейчас он скорее вызывал ассоциации с концлагерем – на ум шли колючая проволока, рота эсэсовцев и злющие оскаленные овчарки. – И думать забудь. Ты с ума сошёл. Что из того, что эти несчастные снимки оказались подделкой – ты думаешь, он ни с кем всё это время не трахался? Он?! Мэтью, не будь идиотом.

- Папа, я недостаточно ясно выразился? Он беременный! На седьмом месяце уже! Как он мог трахаться с кем-то? Да и не пахнет от него другими альфами. Только одним – который в животе у него…

- И ты уверен, что ребёнок этот – твой? – с насмешливым презрением отозвался Дейн. – Да мало ли, с кем он его приспал, а повесит тебе на шею, и будешь, как дурачок, всю жизнь волочь на себе чужого ублюдка. А то ещё и не одного. И думать не смей отменять свадьбу с Андре Бержером. Это не просто так – цветочки-колечки, это соединение двух стариннейших семейств Теннесси! Этого весь высший свет Юга ждёт уже почти сто лет! А ты как маленький, носишься с этим янки, дайте мальчику новую игрушку!

- Папа, это не обсуждается. Я не беру замуж ни Андре, ни кого-то ещё другого. Мой омега – Дон Холден, и если он не согласится и не простит меня, я попросту дам целибат. Донни я больше никогда не оставлю и никогда не предам. Мне никто не нужен, кроме него. Ясно?

- Ясно. – Дейн со стуком резко опустил кофейную чашку на мраморный столик, её тончайший фарфор только чудом не разбился. - Ясно, что у тебя, похоже, не все дома. Или ты просто упрямишься. Господи, ты весь – весь! – в своего отца. Тот становится таким же невыносимым, когда ему хоть в чём-то пытаются противоречить, даже если это для его же собственного блага делается.

- Дэни, - подал голос присутствующий при разговоре Гарри Уэст, - разреши своему старому отцу поинтересоваться, а какое, собственно, ты видишь благо в том, чтобы не позволять своему сыну брать замуж любимого омегу, да ещё носящего его ребёнка, а вместо этого заставляешь его связывать себя навсегда с абсолютно не нужным и не интересным ему персонажем, а?

- Пусть сейчас это не очевидно, - гнул своё Дейн. – Спустя годы он поймёт, что я был прав и желал ему добра. Кроме того, я лично не верю, что этот ребёнок от Мэтью. Отец, ты забыл, что речь идёт о приблудном янки, а они крепостью моральных устоев никогда не отличались. На них же на каждом написано большими красными буквами – шлю-ха! Ты съезди в этот Бостон, или ещё того лучше, какой-нибудь Нью-Йорк, взгляни на них, как они задами виляют, как сучки течные. Вали и пользуй как хочешь, даже имени не спросят.

- Папа, - Мэтт с трудом удерживался от весьма непочтительных выражений в адрес родителя, - а твоя знаменитая дальновидность состоит в том, чтобы подбирать стереотипы и ярлыки клеить? Да будь Дон хоть трижды янки – он не такой, понятно?! Он был верен мне, это я повёл себя как ревнивый болван и дипломированный мудак! Надо было сразу сообразить, что фото эти поддельные! Теперь-то мне это кажется совершенно очевидным, а тогда… Если бы запах не сбил меня с толку…

- Вот, видишь, - торжествующе произнёс Дейн. – Запах всё-таки был! Ну почему ты так уверен, что это от ребёнка? Вот будет смешно, если этот прелестный верный папочка родит омегу! Или вообще – бету без малейших признаков запаха! Вот, вот тогда я посмеюсь, и не только я – а и весь город. А ты, мой дорогой супер-альфа, будешь выглядеть полнейшим идиотом.

- Дельфи, Прайсы, Клири и Бержеры – ещё не весь город, папа.

- Это цвет, лучшие люди города. Мнение остальных мне совершенно не интересно. А они все посмеются. А ты больше не сможешь ездить на своём новом мотоцикле. Рога не дадут шлем надеть.