Ее голос ласкал слух, как журчание лесного ручейка или щебет птиц на рассвете, но Темногорская нахмурилась.

– Почему же не знаем, знаем, – произнесла она, поправляя очки уверенным, мужским жестом. – Приглашаем вас досмотреть оперу из нашей ложи. Когда-то такие назывались царскими.

Антонов не заставил упрашивать себя дважды. Пропустив дам вперед, он очутился в просторном помещении, обитом буковыми панелями и обтянутом кожей.

«Сатана там пра-авит бал», – надрывались на сцене, но подполковник не особенно прислушивался, потому что теперь у него появилось занятие поинтереснее: незаметно вглядываться в профиль Павлины и пытаться определить составляющие ее дразнящих духов. Один или два раза она покосилась на него, после чего ее ушко, обращенное к Антонову, заметно порозовело.

Тревожная музыка как нельзя лучше соответствовала этой почти детской игре в гляделки.

Сатана там правит ба-а-ал, там правит бал! Сатана там правит ба-а-ал, там правит бал!

Темногорская даже сняла очки и поднесла бинокль к подслеповатым глазам, словно надеясь увидеть героев куплетов, а когда бас пропел про то, что люди гибнут за металл, многозначительно взглянула на Антонова и качнула головой в сторону сцены, предлагая ему оценить всю важность этих строк. Он поспешил принять глубокомысленный вид, и Темногорской это определенно понравилось.

Во время антракта она не поднялась с кресла, а повернулась к нему и представилась, предложив называть ее Беллой Борисовной.

– А это, – она сжала хрупкое плечо Павлины, – моя младшая сестра Павлина.

Родства между ними было не больше, чем между бородавчатой жабой и бархатистокрылой бабочкой, но Антонов с вежливым видом кивнул:

– Очень приятно. Я Константин. Константин Заслонов.

– Вы не похожи на театрала, – заметила Темногорская.

– А я и не театрал, – признался Антонов, – я человек военный. Просто надо было как-то время убить.

– И получается?

– Что?

– Убивать.

– По-моему, – сказал Антонов, – это единственное, что должны уметь военные.

– А вы в карман за словом не лезете, – оценила черный юмор собеседника Темногорская и улыбнулась одними губами. – Где же вы служите, Константин? Или это военная тайна?

– Служу там, где платят, Белла Борисовна. Но это неинтересная тема…

Антонов потупился, как человек, сожалеющий, что сболтнул лишнее.

– Почему же, почему же… – Она взглянула на него с новым интересом. – Возможно, мы к ней вернемся… очень скоро вернемся. Вы мне нравитесь, Константин. Хотя ваше бескорыстие вызывает у меня сомнение. Кто еще на вашем месте упустил бы возможность стать миллионером!

– Если бы я знал, – буркнул Антонов. – Решил, обычные стекляшки, для форса. А тут еще девушка симпатичная при вас. – Он указал подбородком на смутившуюся Павлину. – Вот, думаю, познакомлюсь и заодно дело хорошее сделаю.

– А вот это откровенно, – кивнула Темногорская. – И похоже на правду. Жалеете, что вернули колье? – Не дождавшись ответа, она снисходительно усмехнулась. – Ничего, возможно, вам представится возможность наверстать упущенное. Вы ведь нуждаетесь в деньгах?

– А кто в них не нуждается?

– Например, я. – Темногорская повернулась к Павлине. – Дорогая, дай нашему гостю мою визитную карточку, пожалуйста.

Девушка открыла маленькую плоскую сумочку из белой кожи и протянула Антонову визитку.

– Можете навестить нас, – продолжала Темногорская, меряя Антонова испытующим взглядом. – Мы живем в глуши, но у нас не бывает скучно, уверяю вас. Это на границе Лужского и Гатчинского районов. Там расположено мое родовое гнездо. – Толстые губы Темногорской растянулись в самодовольной улыбке. – На обороте карточки чертеж, который поможет вам найти поместье. Только постарайтесь не откладывать поездку в долгий ящик. Очень скоро мне будет не до вас.

– Да я хоть завтра, – сказал Антонов, изображая человека, который хватается за любую возможность поправить свои дела, хотя стесняется прямо сказать об этом.

Взгляд Павлины затуманился, словно ее огорчили его слова.

Темногорская кивнула:

– Прекрасно. Нам будет что обсудить. Вам ведь нужна работа по специальности, верно?

Антонов вскинул брови и выпучил глаза:

– Как вы догадались?

– Знание человеческой психологии, Константин. У вас глаза голодного волка.

– Голодного и одинокого, – вставила Павлина.

Поморщившись, Темногорская села так, чтобы заслонить ее своим корпусом, что не составило труда.

– Чем вы занимались в последнее время, Константин? – поинтересовалась она, не находя нужным понизить голос, хотя на сцене началось новое действие.

Антонов выдержал паузу, давая понять, что колеблется.

– Выполнял разного рода поручения, – ответил он. – Я ведь в отставке. Работаю… э-э, наемником.

– Об этом я догадалась. – Темногорская сделала значительную мину. – Мой опыт позволяет читать мысли людей, как открытую книгу.

Не поднимая глаз, Антонов прикусил губу и протянул этой самовлюбленной дуре ее визитку:

– Вот, возьмите. Думаю, после моего признания она мне не понадобится. Наверное, вы уже пожалели о своем опрометчивом приглашении.

– Отнюдь, отнюдь. – Темногорская отвела его руку. – В наше время каждый зарабатывает, как может. Слишком щепетильные вымирают или уже вымерли. У вас опасная профессия, вы должны ею гордиться.

Антонов вздохнул.

– Тут пели, что люди гибнут за металл. Это правда, но не вся. Гораздо чаще люди гибнут от металла.

Темногорская разразилась гулким хохотом, не обращая внимания на головы, повернувшиеся к ней из зрительного зала.

– Хорошо сказано, Константин. Чувствую, что мне будет приятно познакомиться с вами поближе. – Она уставилась на сцену. – А теперь давайте помолчим. Это моя любимая опера. В ней столько страсти, столько экспрессии.

Антонов и Павлина посмотрели друг на друга поверх ее сгорбленной спины. Она смотрела на него с сочувствием. Антонов неопределенно улыбнулся, встал и откланялся.

Больше ему в театре было делать нечего. Он хотел побыть в тишине, чтобы спокойно изучить спутниковые карты Мшанских болот, где ему предстояло провести несколько дней. Или сложить там голову, чтобы навсегда сгинуть среди торфяников.

Он вышел за дверь. Темногорская даже не оглянулась.

Езды было километров сто, поэтому Антонов никуда не торопился. Проснувшись около девяти утра, он бесцельно побродил по городу, осмотрел Петропавловскую крепость и «Аврору», а потом пообедал в одном из ресторанов с видом на Неву, не позволив себе выпить ничего крепче минеральной воды.

Вернувшись в номер, он еще раз ознакомился с местностью, где обосновалась Белла Борисовна Темногорская. Площадь Мшанских болот занимала 60 тысяч гектаров, ее границами служили две речушки, дорога вела туда одна – сначала прямая, асфальтовая, а потом грунтовая, петляющая между деревушками. Туристы, браконьеры и «черные» лесорубы проложили вокруг немало троп, но близко к поместью не подходили, опасаясь охранников Темногорской. Все они числились егерями принадлежащего ей туристического центра, так что носили оружие на законных основаниях и, как гласила народная молва, пускали его в ход не задумываясь.

Проведя около получаса над спутниковой картой заказника, Антонов тщательно побрился, собрал нехитрый скарб, выписался из гостиницы и отправился в путь-дорогу.

Путешествие прошло без приключений. Около пяти вечера Антонов остановился в деревне Дружная горка, откуда до поместья оставалось «семь верст с гаком», как пояснила словоохотливая бабенка, вынесшая ему молока.

– Хорошо тут у вас, – одобрил Антонов, облизывая молочные усы и озираясь. – Спокойно, тихо.

– Ага, тихо. Когда не стреляют.

– Разве здесь охотиться не запрещено?

– Запрещено, – подтвердила бабенка. – Смотря на кого.

Взглянув на нее, Антонов протянул ей сто рублей.

– А помельче бумажки не найдется? – Она спрятала руки за спину. – У меня сдачи нет.