Существенную роль в зачатии первых поколений ряда индейских народов сыграли птичьи яйца, и прежде всего яйца птицы мутум, принадлежащей к семейству куриных. Миф шипая рассказывает о том, как жили-были в Амазонии созданные небесным божеством брат и сестра — жили весьма нравственно, презирая саму мысль об инцесте (хотя бы и сакральном), и божество, дабы они продолжили род шипая, но при этом не сошли с избранного высокоморального пути, подкинуло сестре яйцо мутума. Девушка его испекла, съела — и тут началось! Она и глазом моргнуть не успела, как из нее буквально посыпались взрослые шипая обоего пола; причем женщины сразу принялись хлопотать по хозяйству, а мужчины отправились на охоту и настреляли большое количество дичи; отдыхать же после трудового дня все полезли обратно в материнскую утробу. Так продолжалось дни, месяцы, годы, но потом между шипая возникли непреодолимые разногласия, они перессорились, стали воевать, и дошло до того, что часть их стала воинственными мундуруку, от которых шипая позже немало натерпелись.
С яйцами мутума неразрывно связана и судьба индейцев манао. Их миф утверждает, что само по себе проглоченное яйцо мутума никого оплодотворить не может, но вот если перед съедением засунуть в него волос, то совсем иное дело. При этом, однако, нет гарантии, что родится человек, а не змей — такой же, как у ведау. У манао, кстати, он и родился. Сходство индейского гада с меланезийским еще и в том, что он тоже оказался животным полезным: после того как не удалось съесть собственную мать, он от огорчения улетел на небо, но каждую весну возвращается и помогает индейцам полоть огороды...
Выяснив, что к рождению змея может привести съедение птичьих яиц, вряд ли мы удивимся тому же результату после употребления яиц змеиных. На заре существования племени калапало один из его прародителей, отвергнутый старшей сестрой и потому вынужденный удовлетвориться сакральным инцестом с младшенькой, оскорбления не простил и при случае подсунул обидчице змеиные яйца. Женщина скушала их и забеременела, причем сын-змей, едва завязавшись в утробе, тут же принялся беседовать с ней о разных разностях, а временами, когда хотел сказать что-то важное, даже выползал, но не целиком, а так чтобы хвост оставался внутри. Женщине это изрядно надоело, и она, улучив момент, когда сынок зазевался, отрубила высунувшуюся голову. И голова, и тело убиенного были выброшены в реку, причем голова превратилась в электрического угря, а разрубленное на порционные куски тело в индейцев каяпо; в этом калапало находят объяснение свирепости каяпо.
Мифы ряда индейских народов указывают, что забеременеть от птичьих или змеиных яиц можно не только оральным, но и вагинальным путем. Суруи, камаюра, трумаи, пареси, умотина одинаково рассказывают про девушку, которая случайно разбила яйцо, змеиное или птичье, и содержимое яйца затекло ей в вагину. И пусть даже яйцо птичье, она рожает змея. У суруи это вообще змей-радуга, периодически выползавший на небо, а потом юрк — и обратно в матку. Так он и гулял туда-сюда, пока один нервный юноша не рубанул по нему боевым топориком, — тогда большая часть разрубленного змея навсегда отправилась на небо, а меньшая — опять же в матку, где, дозрев, родилась уже в виде культурного героя с мужским обликом.
Широк список оплодотворяющих продуктов растительного происхождения, но съедобных в общепринятом смысле среди них немного: пшеничное зернышко у молдаван, от которого забрюхатела одна старуха, плод с неопознанного дерева, оплетенного лианой яге, у индейцев тукано (дело тут, думается, не в плоде, а в наркотическом напитке айяуас-ке, изготовляемом из яге), цитронный арбуз, съев который забеременела девушка урубу, да яблоки разных сортов — у мегрелов, башкир, индийцев и особенное, золотое, упавшее с неба, у даргинцев...
Среди несъедобных растений, способствующих зачатию, первое место безоговорочно держит хвоя, причем хвоя не простая, а ипостась трикстера Ворона. Типичный сюжет: Ворон летит над северными просторами, видит прекрасную девушку и решает овладеть ею, но овладевает как-то странно, без всякого мужского удовольствия: он превращается в хвоинку, которую девушка глотает с питьем. В результате наступившей именно таким путем беременности завязался род индейских народов беллакула, ингалик, ияк, коюкон, тагиш, танайна, увикино, чилкотин, цимшиан (здесь ребенок родился с перьями под кожей), верхних танана и тлин-китов. По одной из версий, хулиганил с хвоинками и Ворон талтанов.
У маньчжуров и китайцев, живущих в провинции Цинхай, есть мифы об использовании в качестве оплодотворяющего средства простой травы. Правда, и у тех, и у других дело закончилось плохо — женщины родили ужасных змеюк, с которыми было много проблем. А дочь одного «богатого вождя» у верхних танана как-то забеременела, откушав по собственному недосмотру мха.
Вороны на американском континенте, как показывает внимательное прочтение мифов, были горазды превращаться не только в иголки деревьев хвойных пород. Дабы обрюхатить через желудочно-кишечный тракт понравившуюся особу женского пола, пернатый трикстер мог принять вид ягоды, рыбки или, например, как у индейцев хейлцук, капли жира. Иной раз он вообще не утруждался становиться чем-нибудь конкретным, прикидывался простой соринкой и в таком сомнительном образе проникал в женские желудки. Мифы о зачинающей соринке есть у индейцев атна, тлинкитов и кучинов; у последних Ворон таким способом обрюхатил дочку тотемного предка Медведя.
Создается, впрочем, впечатление, что все эти превращения происходили исключительно для того, чтобы соблюсти приличия, и девушки сами были не прочь родить от трикстера. На это соображение наводит вариант мифа танайна, в котором зачатие происходит не от какой-то незаметной хвоинки, травинки или соринки, а от вороньего пера, которое просто так, случайно, не проглотишь, однако же девушка танайна сделала это и глазом не моргнула — и, может быть, даже сгрызла его в порыве страсти.
Еще очевиднее подобная ситуация описана в мифе тото-наков, где девушка якобы случайно глотает зеркальце, что приводит к рождению мальчика. Вариант этого мифа говорит уже не о зеркальце, а о «сияющем яйце», в котором отражался окружающий мир; это яйцо было такое горячее, что прожигало девичьи юбки. Так вот девушка схватила это замечательное яйцо зубами, а оно возьми да лопни, и все его содержимое тут же проскочило в желудок... А далее опять-таки беременность, сыновья-близнецы и — для любителей подробностей — дерево с плодами, похожими на женские груди, которое в итоге и вскармливает близнецов.
Намного честнее в этом смысле миф бакаири. В нем говорится о том, что этот индейский народ в своем нынешнем виде возник в результате сознательного самооплодотворения, которое совершила деревянная девушка Нимагакани-ро, проглотив пару косточек предыдущего поколения бакаи-ри, изничтоженного страшным существом — помесью двух тотемов племени, Лесной Курочки и Ягуара.
Весьма откровенным выглядит и зачатие через рот по-фински. Культурный герой финнов Сыёйэтэр-Лапахиитто плюнул в море, и пока слюна в виде пенистого пузыря плавала по балтийским волнам, на берегу тосковала в одиночестве красавица Касаритар. Чтобы развеять скуку, она время от времени присаживалась на березовый сук (растущий почему-то на осине), но это мало помогало в девичьих переживаниях. И вот когда страдания Касаритар достигли апогея, она привстала с сука и увидела плывущий пузырь, который тут же был изловлен и проглочен, несмотря на то что обжег девушке ноздри, когда она его нюхала. Далее описывается путешествие пузыря по организму: из горла — в желудок, из желудка — в матку, где, по всем правилам, и состоялось зачатие. Как тут не вспомнить «пенорождение» Афродиты, о котором с древнегреческой прямотой рассказал Гесиод?! Правда, вся эта финская затея вылилась в трагикомедию, потому что спустя три года красавица Касаритар родила ящерицу.
И уж совсем без обиняков о пероральном зачатии сообщается в мифе инков, записанном в так называемой «Рукописи Уарочири». Демиург Виракоча — может быть, в порядке шутки — принял облик птицы и в этом качестве впрыснул свою сперму в плод вечнозеленого дерева лукумы (не путать с рахат-лукумом!), а девственница Кавильяке этот плод съела.
