Заслуживают также внимания рожденные из ног африканские культурные герои — джукунский Ади-бу-Ма, появившийся на свет с луком и стрелами и с ходу пристреливший свою мамашу-людоедку, и бачамский Нзеанзу, который умудрился обмануть своего дядю Вута, олицетворяющего смерть, и сварить супчик из его дочерей. Нельзя не упомянуть и родившегося из женской ноги Нанзу-биси, культурного героя мампруси, которого миф характеризует как большого забавника и в подтверждение этого рассказывает, как однажды мамаша Нанзу-биси отлучилась, наказав ему зажарить для младшего брата кузнечика. А Нанзу-биси взял да и зажарил братца и попытался скормить его кузнечику. Ха-ха.

Шутником был, похоже, и персонаж мифа хантов, который, выйдя из ноги — сначала в виде камня, а затем уж превратившись во взрослого человека, — убил последовательно двух, трех- и семиголового оленей. И нет бы на этом остановиться, так он зачем-то последнего оленя сжег, и пепел, разлетевшись по свету, превратился в комаров и прочий гнус. А иначе была бы тундра свободна от этой нечисти... Большое ему за эту инициативу ханты-мансийское спасибо!

Пора, однако, отдав должное ногам, перейти к другим частям тела. Им тоже есть чем похвалиться по части деторождения. Например, первая женщина индейцев кандоши рожала буквально отовсюду, и число ее детей, по свидетельству мифа, не поддается исчислению. Если же говорить о конкретных органах, то, безусловно, в первую очередь следует отметить руки.

Локтю обязаны своим существованием индейцы не-пер-се, ибо именно в локоть уколол (именно так — уколол!) их тотемного предка Койота его собственный пенис, ведший независимую жизнь. Этот укол имел далеко идущие последствия, поскольку привел к беременности и рождению мальчика, породившего племя не-персе. Того же результата, но без всяких вольностей со стороны пениса достиг первопредок индейцев чороте Кхвет, который оплодотворил собственный кулак и родил из него первого чороте. Самоотверженно поступил культурный герой матако Тауквах, воткнувший пенис себе в руку и родивший из образовавшейся раны девочку, из которой затем воспитал себе жену.

Из руки, а точнее, из указательного пальца одного из первоюношей произошли первые роды у индейцев тонкава. Женщина из первого поколения западных апачей, забеременев от своего мужа, то ли перепела, то ли человека, родила мальчика из большого пальца. Правда, у нее, возможно, не оставалось иного варианта (разве что заменить руку ногой), поскольку тотем западных апачей Койот запретил рожать через влагалище и для верности обрызгал его ритуальной кровью. С точностью до наоборот все обстояло у индейцев валапай, тотем которых, тоже Койот, после того, как в племени был рожден — из руки! — первый младенец, решил, что такие роды слишком легки, и впредь велел женщинам подотчетного народа, дабы они глубже ощущали значимость момента, вынашивать детей в животах и рожать через демиургом данные родовые пути.

В большом пальце руки зачинали и из большого же пальца рожали когда-то женщины индейцев яруро. Было это даже не в начале времен, а в самом начале начал, когда яруро были еще даже не людьми, а обезьянами-ревунами. Но затем вопрос, чем рожать яруро — пальцами или гениталиями, — стал предметом спора между женским божеством Куманьей (которой, как мы помним, внуки высадили глаз) и мужским божеством Аетанереа. За большой палец как место зачатия и вынашивания ребенка ратовало именно женское божество. Но Аетанереа все-таки настоял на своем, приведя в качестве решающего аргумента то, что в матке просторнее, чем в пальце, и, следовательно, у ребенка будет больше возможностей вдыхать запах толченых семян йопо, содержащих галлюциногенные вещества, и обретать благодаря этому разные познания. И вот миф утверждает, что благодаря йопо обезьяны-ревуны и превратились в яруро — то есть наркотик в данном случае сыграл исключительно положительную роль.

Чтобы не создалось впечатления, будто верхние конечности в качестве инструмента деторождения использовали только индейцы, заметим, что аналогичные мифы есть и у филиппинских тингианов, чья героиня Апониболина-ен рожала из мизинца, и у маори, которые живут на острове Мангаиа, входящем в архипелаг Кука, и у байнингов с острова Новая Британия. Представитель первого поколения австралийских аборигенов аранда Карора рожал детей из подмышки — они возникали в виде гуделок, которые тут же превращались в мальчиков. Этот Карора был настоящий стахановец, поскольку производил до пятидесяти новых аранда за ночь.

Словно заочно споря с ним, уже упоминавшийся герой «Младшей Эдды» Имир брал не числом, а качеством: в его хорошо сдобренной потом подмышке родились и выросли мужчина и женщина, от которых впоследствии произошли все германо-скандинавские народы. А эпической герой монгольских народов Гэсэр сам родился из подмышки старухи Наран-Гохон; впрочем, если рассмотреть все версии, то получается, что называться местом, через которое Гэсэр явился миру, претендуют и подмышки, и голова, и половые органы. В бурятском варианте это событие не носит экстраординарного характера:

С другой стороны, бурятский эпос сообщает, что рождению Гэсэра «из чрева», сопутствовало рождение трех его сестер — Эржен-Гохон (из правой подмышки старухи), Дуран-Гохон (из левой) и Сэбэл-Гохон (из пуповины), а также брата Заса-Мэргэна — «от чела» старухи. В общем, подмышки и голова в любом варианте оказались при деле...

Тут нельзя не сказать, что мозговые извилины в качестве родовых путей — тоже довольно распространенное явление. Самый известный сюжет — рождение Зевсом богини войны и мудрости Афины Паллады — принадлежит греческой мифологии. Дабы не дать своей жене Метиде родить сына и самому не повторить судьбу оскопленных деда Урана и отца Кроноса, бог-громовержец «себе ее в чрево отправил», то есть проглотил. Причем сделал он это, если верить Гесиоду, по совету пострадавшего Урана. Но Метида в тот момент была беременна Афиной, и Зевсу, без проблем переварившему жену, пришлось, согласно заковыристым правилам мифа, рожать дочь самому — и из головы. Боль, которую испытывал Зевс при этом, была ужасна. Страдания главы греческих богов были так велики, что его сын, бог огня Гефест, не выдержал и жахнул папу топором по темени — в сущности, произвел своеобразное кесарево сечение, — чтобы облегчить Афине выход на волю. Когда это наконец произошло, стало ясно, почему Зевсу так распирало голову, ибо Афина родилась сразу взрослой и в полном облачении греческого тяжеловооруженного воина гоплита — в латах, с мечом, копьем и щитом-эгидой, да еще в коринфском, с высоким гребнем, шлеме.

В отличие от греческих мифов легенды микронезийцев кирибати (с островов Гилберта) и науру (с одноименного острова) особыми подробностями не расцвечены, но, по сути, они о том же. Кирибати рассказывают, как первый человек Табакеа, возникший в результате интенсивного трения друг о друга земли и неба, породил из шишки на лбу сына Нареау. А науру приписывают Табакеа рождение из лба уже не одного, а четверых сыновей — Авириериа, Тобу-римы, Тоукоукенанти и Ареоу Те Китеките. Нечто похожее в мифическое время происходило и на островах Карибско-го бассейна. Как утверждает миф карифуна, здешний первочеловек, спустившись с неба, производил себе подобных — видимо, для ускорения процесса — сразу двумя путями: из бедра и из ноздрей.

И напоследок два слова о спине. Осетинский нартский эпос сообщает о «булатноусом» Хамыце, которому в подарок то ли от тетки, то ли от бога Аркыза достался замечательный зуб. Стоило какой-нибудь женщине увидеть этот зуб, как она влюблялась в Хамыца и снопом падала в его объятия. Исходя из этого фрейдисты, хотя бы на минуту заглянувшие в нартский эпос, делают вывод, что Хамыца одарили вовсе не зубом. (Тут — может быть, и не к месту — хочется вспомнить, что, по авторитетному свидетельству этнографа Льва Минца, словом «зуб» арабы в некоторых случаях обозначают причинное место у мужчин.) Как бы то ни было, Хамыц до поры до времени с удовольствием использовал чудодейственные свойства тетиного (или не тетиного...) подарка, но легкомысленное поведение в конце концов вышло ему боком. Судьба свела его с женщиной из водного царства, которая любила превращаться в лягушку. И то не беда, но жена сбежала в свое царство, а напоследок дохнула Хамы-цу в спину, и бедняга забеременел. Плод развивался положенные девять месяцев, но родился раскаленным, горячий, как огонь. Это был Батрадз, впоследствии превзошедший в подвигах отца. Хотя, конечно, были и у Батрадза отрицательные черты, что и неудивительно: в качестве повивальной бабки при его рождении выступил сам Сатана и он же в детстве заменил ему мать. Поистине неисповедимы пути культурных героев...