Воздушный шлюз годился только для людей: все, что имело более крупные габариты, шло через грузовые люки. Последние можно было легко переоборудовать в воздушные шлюзы, что мы и сделали на «Инферно», вблизи Беты Гидры. Но если атмосфера нормальная, люки используются просто как ворота. Они вели на грузовую палубу, находящуюся ниже пассажирской, и над вспомогательными машинными помещениями. На грузовой палубе хранились три наших шлюпки и два вертолета. Шлюпки можно было спустить на воду с помощью шлюпбалок прямо с тех мест, где они были укреплены. Но вертолеты сначала приходилось обвязывать лодочными фалами, потом вытаскивать наружу, укреплять дополнительными фалами, спущенными со смотровой площадки, а затем поднимать вдоль купола «Элси» на временную верхнюю палубу, где к ним крепились винты.

Мистер Регато крыл такую процедуру последними словами всякий раз, как к ней приходилось прибегать. «Забава для кретинов» — таково было наиболее мягкое из его выражений…

— Я не видел ни одного корабельного проектировщика, который не чувствовал бы себя на верху блаженства, когда думал, как у него красиво да гладко получается. Но они никогда не задумываются о судьбе тех бедолаг, которым приходится пользоваться этой красотой.

Все это может быть и верно, но именно эта система позволяла выгружать вертолеты с помощью самых простых средств, не прибегая к сложной технике, которая так легко выходит из строя; вероятно, это и было, как я понимаю, одной из главных задач при оборудовании кораблей для Проекта. В тот день, однако, вертолеты были уже снаружи и вполне готовы: один из них — в лагере, а другой крепко пришвартован рядом со мной на смотровой палубе. Все, что оставалось сделать, так это загрузить шлюпки.

Шлюпки были китобойные, отлитые из стекла с тефлоном; пластиковая пена, залитая во все пустоты, придавала им непотопляемость. Они были так прочны, что если вмятину в их бортах еще можно было сделать, приложив немало усилий, то, чтобы пробить дыру в днище, уже потребовалось бы мощное сверло или ацетиленовая горелка; тем не менее, они были так легки, что четыре человека вполне могли поднять их, разумеется, без груза. Без всякой опаски шлюпку можно было вытаскивать на скалистый берег, там разгружать и уже без груза оттаскивать подальше от линии прибоя. В действие они приводились ракетными двигателями, работавшими на спирту, точно такими же, как и моторы вертолетов, но, кроме моторов, у них были еще весла и паруса. Нам пока не приходилось пользоваться веслами, но все мужчины под бдительным оком моего дяди Стива проходили «сухие» тренировки с ними.

Лодки пришли ночью, нагруженные всевозможными экспонатами для научно-исследовательского отдела; теперь им предстояло вернуться с людьми, сменяющими тех, кто сейчас был на берегу. Со смотровой вышки я хорошо видел в полумиле от корабля группу тех, кто должен был вернуться, — они ждали на песчаном пляже прибытия шлюпок. Две шлюпки уже отвалили, но поджидали третью; в каждой сидело человек по восемнадцать и лежало несколько тюков с разным имуществом, затребованным Гарри Гейтсом для его научных работ на острове, плюс недельный запас продовольствия для всей партии.

Кто-то шевельнулся у меня за спиной. Я повернул голову и увидел, что это сам Старик, который пролезал сквозь дверь люка.

— Доброе утро, капитан.

— Доброе утро, Барлетт. — Он огляделся. — Отличный денек.

— Да, сэр… и местечко тоже расчудесное.

— Это уж точно. — Он поглядел на берег. — Надо будет найти подходящий предлог, чтобы хоть немного похлюпать по грязи, прежде чем мы улетим. Стальные полы изрядно поднадоели.

— А почему бы и нет, сэр? Места тут спокойные, совсем не похоже на «Инферно».

— Да уж.

Он отвернулся, и я тоже. Не полагается приставать к капитану с болтовней, кроме тех случаев, когда он сам на это напрашивается. Третью шлюпку уже загрузили и отдали концы. Теперь все три были от нас футах в пятидесяти, образуя колонну, готовую к отплытию на остров. Я помахал Глории и Анне.

Вблизи борта каждой шлюпки высунулась из воды длинная мокрая кишка, толщиной в мое туловище, прошла над их серединой и ушла по другую сторону. Я заорал:

— Капитан! Смотрите!

Он повернулся. Шлюпки покачались с боку на бок и сразу же затонули — что-то затащило их под воду. Я слышал чьи-то крики, вода кишела телами тонущих.

Капитан наклонился над ограждением возле меня и безмолвно взирал на катастрофу. Потом буднично промолвил:

— Ты можешь запустить мотор вон того вертолета?

— Э-э-э… Думаю, что смогу, капитан.

Я не был пилотом, но как работают моторы — знал.

— Действуй! — Он наклонился еще сильнее над перилами и вдруг закричал срывающимся голосом: — ЗАКРЫТЬ ДВЕРЬ ГРУЗОВОГО ЛЮКА!!!

Потом повернулся и нырнул в шлюз. Уже карабкаясь на вертолет, я мельком увидел то, что заставило капитана так закричать. Это была еще одна из этих мокрых кишок, скользивших вверх по корпусу «Элси» в направлении грузового люка.

Запустить мотор вертолета было более сложным делом, чем я воображал. Но на панели управления был отпечатан перечень очередности операций. Я с трудом добрался уже до четвертого пункта «запустить крыльчатку», когда-меня спихнул с сиденья Эйс Венцель — механик-ракетчик и одновременно классный пилот. Эйс что-то делал сразу обеими руками. Винты начали вращаться, их тени замелькали на наших лицах, и он заорал:

— Отдать концы!

Меня выпихнули из машины, как раз когда в кабину влезал хирург. Я упал на четвереньки, меня сшибла воздушная волна от винта. Потом я поднялся и огляделся.

Поверхность воды была пуста, там не было ничего. Ни мертвых тел, ни пловцов, пытающихся удержаться на поверхности, ни шлюпок. Не было даже каких-нибудь плавающих предметов, хотя кое-какие тюки должны были всплыть. Это я знал точно — сам помогал упаковывать багаж.

Рядом со мной стояла Джанет; тело ее сотрясалось от безудержных рыданий без слез. Я тупо спросил:

— Что случилось?

Она попыталась овладеть собой и заикаясь пробормотала:

— Не знаю. Я видела, как одно из них схватило Отто. Оно лишь… Оно лишь…

Джанет опять зарыдала и отвернулась, чтобы скрыть от меня лицо.

На поверхности воды не было ничего, но теперь я видел, что под гладью воды двигались какие-то тела. С высоты ведь можно видеть на большую глубину, если поверхность воды спокойна; вокруг всего корабля, на равных промежутках друг от друга, находились какие-то существа. Скорее всего они походили на китов или, вернее, на таких животных, которых я бы принял за китов. Мне ведь китов видеть не приходилось.

В моей голове, где все полностью перемешалось, забрезжила мысль, что я вижу именно те создания, которые погубили шлюпки, но тут рядом кто-то завопил и показал рукой на берег. Там, на берегу, все еще стояла толпа людей, которые должны были вернуться на борт со шлюпками, но они уже не были одни — их окружали. Эти страшилища вышли из воды на берег, обхватили группу людей с флангов и теперь гнали их к линии прибоя. На таком далеком расстоянии было трудно разобрать детали, и все же я видел этих морских чудищ, так как они были намного крупнее людей. Ног, насколько я мог судить, у них не было, но это им нисколько не мешало — они передвигались на удивление быстро.

Мы не могли помочь ничем. Ничем! Под нашими ногами была палуба космического корабля — последнего слова столетий технического прогресса; один удар выхлопами его ракетного двигателя был способен в мгновение ока разрушить целый город, охрана корабля, находившаяся на берегу, располагала оружием, которое делало каждого из них по силе равным целой армии былых времен, а на корабле такого оружия было еще больше. Но в то время я понятия не имел, где расположен наш арсенал, слышал только, что он находится где-то на палубе для хранения резервного оборудования — ведь вы можете жить на корабле целые годы, но так и не побывать во всех его помещениях.

Думаю, что сейчас мне полагалось быть на этой самой палубе и вытаскивать оружие. Однако все, на что я был способен в эту минуту, — это торчать на вышке, оцепенев от ужаса, и вместе с десятком других членов команды безмолвно глядеть на то, что происходило на берегу.