Устроившись на кровати, я прочла его комиксы. Я до комиксов не маньяк, но эти как раз были ничего себе — особенно когда герои то и дело выпутывались из ситуаций посложнее моей.
Потом я уснула, и снились мне героические сны.
Разбудили меня к завтраку — больше похожему на обед, однако вполне сносному. Поднос Дундук уволок с собой, а легкая пластиковая посуда никак не подходила для смертоубийственных целей. Что меня действительно обрадовало — он принес и мою сумочку!
Но радости хватило только секунд на десять. Ни пилочки, ни ножа в сумочке не было. Вообще ничего смертельнее губной помады и платочка. Деньги и минидиктофончик миссис Грю не тронула, зато забрала все, что могло бы принести хоть какую пользу (то есть вред). Я скрипнула зубами, съела завтрак и продолжила диктовать свой совершенно бессмысленный дневник. Так и проводила время: спала, ела да еще старалась подружиться с Ариэлем. Он напоминает мне Дункана. Нет, не с виду, просто все маленькие чем-то друг на друга похожи, правда ведь?
Когда я в очередной раз, за отсутствием более интересного занятия, дремала, меня разбудил голос:
— Подди, дорогуша…
— A-а… Миссис Грю…
— Ну-ну, спокойно, — буркнула она.
Я и не собиралась дергаться. Ее пистолет был нацелен прямехонько мне в пупок. Я очень люблю свой пупок, он у меня — единственный.
— Ну-ка, будь добра, повернись и скрести руки за спиной.
Я подчинилась, и она крепко связала мне руки, а потом ту же веревку еще накинула на шею, вроде удавки. Начни я сопротивляться, только сама бы себя придушила.
Конечно, был момент, когда она отвела от меня пистолет, пока руки мои были еще свободны. Любой из героев комиксов воспользовался бы этим золотым мгновением, обезвредил бы миссис Грю и собственной же ее веревкой связал.
Жаль только, ни одного из этих героев не зовут «Подди Фриз». Образование мое ограничивается искусством кулинарии, кройки и шитья, некоторыми познаниями в математике, истории и естественных науках да вдобавок такими ужасно полезными навыками, как рисование, изготовление свечей и варка мыла. Рукопашный же бой я изучала лишь условно — в нерегулярных «пограничных столкновениях» с Кларком. Знаю, мама считает это упущением (сама-то она здорово владеет и каратэ, и килл-квик, и стреляет не хуже папочки), но папочка все тянул с записыванием меня на эти курсы. Мне кажется, он вообще не хотел, чтобы «его малышка» знала такие вещи.
Я же полностью согласна с мамой. Упущение, упущение — да какое! Наверняка была хоть доля секунды, когда можно было лягнуть миссис Грю пяткой в солнечное сплетение, потом, пока она не в состоянии была бы сопротивляться, сломать ей шею, содрать с мачты «Веселого Роджера» и поднять «Юнион Джек», как в «Острове Сокровищ».
Такой шанс бывает только раз, а я его не поймала.
Словом, повели меня, будто собачку на веревочке. Когда мы подошли к двери, Титания на нас уставилась с подозрением, но миссис Грю что-то ей процокала и та опять уселась на свой насест, Ариэля нянчить.
Миссис Грю повела меня коридором, потом через гостиную, где я в последний раз видела дядю Тома и Кларка, потом — еще коридор, большая комната…
…и тут я ахнула, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не закричать!
А миссис Грю ласково сказала:
— Посмотри хорошенько, дорогая. Это — твой новый сосед.
Комната была разгорожена пополам толстыми стальными прутьями, как клетка в зоопарке, и там, внутри… Нет, это, конечно, был Дундук, вне всякого сомнения, хотя я его узнала далеко не сразу. Вы, наверное, в курсе, что я не считала его приятным с виду… Так я вам скажу: по сравнению с тем красноглазым, жутким маньяком, в какого он превратился теперь, он был раньше просто-таки Аполлоном Бельведерским.
А потом я обнаружила, что лежу на полу, и миссис Грю сует мне под нос нюхательную соль. Да, господа, капитан Подкейн Фриз, прославленная путешественница, шлепнулась в обморок, будто самая распоследняя дурочка. Ладно-ладно, валяйте смейтесь, мне все равно. Вас-то никогда не пихали в комнату к таким страшилищам, говоря, что вот, мол, это твой новый сосед…
Миссис Грю хихикнула.
— Ну? Лучше?
— Вы не поселите меня… с этим?…
— Что? Ну конечно же нет, я пошутила. Я уверена, что твой дядя ни за что не вынудит меня сделать это.
Она задумчиво посмотрела на Дундука, а он все пытался дотянуться до нас, просунув меж прутьев лапу.
— Он получил всего пять миллиграммов, а для наркомана с его стажем это — едва-едва для поднятия настроения. Если я все-таки подселю к нему тебя или твоего братца, то дам минимум пятнадцать. Видишь ли, мне нужно отправить твоего дядю в Венусберг, пока корабль не ушел… Как ты думаешь, что на него подействует вернее? Посадить сюда твоего братца прямо сейчас, чтобы сенатор Фриз смог полюбоваться?… Он, кстати, все наблюдает и твой обморок тоже видел; ты это отлично проделала, лучше и быть не могло. Или же подождать, и…
— Дядя нас видит?!
— Конечно.
— Дядя Том!!!
— Тише, Подди. Он все видит, но ни слышать тебя, ни помочь тебе не может. Хммм… Кажется, ты совсем дурочка и на мнение твое полагаться не стоит. Встать!
И меня отвели на прежнее место.
Прошло всего несколько часов, но тянулись эти часы, как годы.
И даже нескольких часов хватило, чтобы окончательно истрепать нервы Подди Фриз. Конечно, никто, кроме меня, об этом не узнает и рассказывать никому не надо бы, но я всегда в своем дневнике все рассказывала честно и теперь тоже буду. Так вот, я твердо решила: как только увижу дядю, упрошу его сделать все, что ни попросят, только бы меня не запирали вместе с туземцем, нанюхавшимся звездной пыли.
Гордиться тут, ясное дело, нечем. Сомневаюсь, смогу ли теперь вообще когда-нибудь гордиться собой, и все же дела обстояли именно так, и вы свободно можете во всякое время ткнуть меня в это носом. Я таки встретилась с тем, что сломило меня.
Ну вот, призналась и вроде как полегчало. Даже появилась крошечная надежда, что когда придет время, я не стану ни перед кем хныкать и умолять… А впрочем… Кто его знает…
А потом в комнату впихнули… Кларка!
Я вскочила с кровати, обняла его, подняла на ноги и запричитала:
— Кларки, братишка, что с тобой?! Что с тобой сделали? Ну, скажи же! Ты слышишь меня?
А он мне в самое ухо шепнул:
— Под, кончай слюни распускать.
Стало быть, не так уж ему и плохо. Каким был, таким и остался. Я переспросила, немного понизив голос:
— Ты меня слышишь?
Он еле-еле прошептал:
— Слышу. Но она думает, я оглох. И пусть себе дальше так думает.
Он отодвинулся от меня, быстро слазал в свою сумку, а потом принялся поспешно, но внимательно осматривать каждый уголок, только к двери близко не подходил — чтобы Титания не бросилась.
Потом он подошел ко мне и наклонился к самому моему лицу.
— Подди, ты по губам читать умеешь?
— Нет… А зачем?
— Ну как же не умеешь — вот только что сумела.
Это не было правдой на все сто — Кларк все-таки, хоть еле слышно, да шептал, однако я обнаружила, что действительно могу понимать по губам, как будто вслух говорят. Интересно получается, но Кларк говорит, туг ничего особенного, это, мол, все могут, только не знают, что могут, а вот он заметил, начал тренироваться и уже давно выучился читать по губам, но никому до поры до времени не рассказывал.
Меня он заставлял говорить так тихо, что я сама себя не слышала, а он шептал лишь чуточку громче.
— Слышь, Под, я не знаю точно, подслушивает нас эта старая леди (то есть он-то не «леди» сказал; неважно) Грю или как. Вроде никаких перемен по сравнению с ранешним не видать, зато тут есть минимум четыре места, где может быть спрятан микрофон. Раз так, надо держать язык за зубами — она нас, может, для того вместе и свела, чтобы послушать, о чем будем говорить. Ты, значит, говори вслух все, что хочешь, только — ничего важного. Как, мол, тебе страшно, какой, мол, ужас, что я ничего не слышу, и прочую ерунду в том же духе.
