Он старался дышать неглубоко и медленно. Атмосфера в рубке состояла из чистого кислорода, и такого дыхания вполне хватало, чтобы кровь насыщалась животворным газом. Но даже для такого дыхания требовалось предпринимать немалые усилия. А как трудится сердце, старающееся прогнать потяжелевшую кровь через суженные перегрузкой сосуды!.. Боже, помоги мне, мысленно взмолился он. Я просто не сумею это выдержать. Да, однажды я сумел пройти через четыре g в течение девяти минут, но, кажется, тогда не было так плохо…
— Джо! Джо!
Эпплби с трудом открыл свинцовые веки и попытался встряхнуть головой. Голова встряхиваться не пожелала.
— Слушаю, капитан.
Джо видел в зеркале лицо Клюгера, обвисшее и искаженное. А потом ему и вовсе показалось, что на него смотрит оскалившийся в дьявольской улыбке череп.
— Проверить ориентацию! — скомандовал череп.
Джо позволил руке плавать и лишь свинцовыми пальцами коснулся кнопок управления прибором.
— Мы точно на курсе, капитан.
— Очень хорошо! Свяжитесь с Луной.
Станция слежения на Земле экранировалась факельной струей, но Луна была почти прямо по курсу, и Джо вызвал на связь лунную станцию. Оператор продиктовал ему данные наблюдения за стартом «Саламандры» и добавил к ним цифры, полученные с Земли. Джо повторял цифры вслух, а Клюгер вводил их в бортовой компьютер.
Когда работа закончилась, Джо обнаружил, что напрочь забыл за нею о своем невыносимом весе. Зато теперь он почувствовал себя хуже, чем когда-либо. Отчаянно ныла шея, и, кажется, под левой икрой все-таки образовалась складка. Он поерзал, пытаясь разгладить ее, но стало только хуже.
— Как дела, капитан?
— Все в порядке. Отдыхайте, Джо. Я беру первую вахту на себя.
— Есть, сэр!
Джо попытался выполнить приказ, но тут же понял, каково отдыхается человеку, придавленному железобетонной плитой. Тело было переполнено болью, а пресловутая складка превратилась в главного врага. Кроме того, все сильнее ныла шея — похоже, он просто вывихнул ее при старте. Джо попытался повернуть голову по-другому и тут же понял, что для нее существует всего два положения — плохое и хуже некуда. Тогда он закрыл глаза и попытался заснуть.
Через десять минут он убедился, что к человеку, все мысли которого заняты всего тремя вещами — ноющей шеей, складкой под ногой и железобетонной плитой на груди, — сон не придет.
Слушай, малыш, сказал он себе, ведь эти перегрузки не на один час. Расслабься, отнесись к ним проще, иначе задолго до конца полета получишь адреналиновое истощение. Как там говорится, в нашем Уставе? «Идеальный пилот всегда должен быть расслаблен и спокоен. Сангвиник по темпераменту, он никогда не должен обращать внимания на мелкие неприятности…» Эх, хотел бы я посмотреть на сукиного сына, приросшего задницей к удобному креслу! Хотел бы я посмотреть, как бы он писал эту чушь, встретившись с «мелкой неприятностью» в лице трех с половиной g!.. А впрочем, прекрати, парень! Давай-ка переключимся на что-нибудь более приятное. Хотя бы на девочек, да будут благословенны их тела и души!
Это был испытанный прием. Воспоминания о подружках не раз помогали ему преодолевать скуку миллионов миль космических путешествий. Однако на этот раз Джо достаточно быстро убедился, что призрачный гарем обманул его надежды. Сладостные воспоминания не включали воображение, и потому он забыл о своих гуриях и вновь окунулся в несчастье…
Проснулся он в поту. Ему приснился кошмарный сон. Будто бы он направляется к Плутону, и полет происходит при очень больших перегрузках.
Боже! Да это же вовсе не сон!
Тяжесть, казалось, возросла еще больше. Когда он шевелил головой, рождалась режущая боль в боку. Он задыхался, пот ручейками струился по лицу. Ручейки заливали глаза, и Джо попытался вытереть лицо рукой. Но тут обнаружилось, что рука ему не подчиняется, а кончики пальцев и вовсе онемели. Собрав все силы, он все-таки сумел передвинуть руку по груди и вытер глаза. Лучше не стало.
Он уставился на хронометр интегрирующего акселерографа и попытался вспомнить, когда же ему следует заступить на вахту. Не сразу, но до него дошло, что с момента старта минуло уже шесть с половиной часов.
Боже, да ведь ему давно пора сменить капитана!
Он перевел взгляд на зеркало. Лицо Клюгера было по-прежнему перекошено дьявольской усмешкой, глаза закрыты.
— Капитан! — крикнул Джо.
Клюгер даже не пошевелился. Джо потянулся к кнопке сигнала тревоги, но тут же передумал: пусть бедняга хоть чуть-чуть поспит.
Но кто-то на борту и вкалывать должен… А посему пора прочистить себе мозги и браться за дело!
Акселерометр показывал заданные три с половиной g, судя по показаниям приборов, факел пребывал в штатном режиме, радиометр констатировал утечку менее десяти процентов от опасного уровня.
Интегрирующий акселерограф высвечивал на дисплее время, прошедшее с момента старта, а также скорость и пройденное расстояние. Последние величины определяла инерционная система навигации: ведь определить свое местоположение по ориентирам в пустом космосе, как известно, не просто. Под этими тремя числами светились еще три. Это были те же самые величины, но полученные расчетным путем. Сравнивая эти пары, Джо легко мог определить, насколько фактическое местоположение корабля соответствует расчетному. Факел был включен менее семи часов назад, скорость была около двух миллионов миль в час, а пройдено было уже более шести миллионов миль. Еще на одном дисплее горели эти же параметры, но скорректированные с учетом гравитационного поля Солнца. Впрочем, этот дисплей Джо полностью игнорировал — в районе земной орбиты солнечное влияние не превышает одной двухтысячной g и учитывается в расчетных данных.
Сравнив показания, Джо с удовлетворением отметил, что параметры, определенные инерционной системой, вполне согласуются с расчетными. Тем не менее он решил произвести проверку и по данным внешних наблюдателей.
И Земля, и Луна теперь одинаково экранировались конусом факела, а потому Джо крутил ручки до тех пор, пока радар не нацелился на Марс. Тогда он отправил сигнал «Где я нахожусь?» Ответа ждать не стал — сигнал достигнет станции слежения на Марсе только через восемнадцать минут. Вместо этого он взялся за коэлостат. Совмещенное изображение трех звезд слегка размазалось, но погрешность была слишком мала для того, чтобы произвести коррекцию. Тогда Джо зарегистрировал все свои манипуляции в бортжурнале.
А закончив работу, почувствовал себя намного хуже, чем раньше. Теперь ныли уже и ребра, а каждый вздох вызывал в легких острую боль. Из-за недостаточной циркуляции крови руки и ноги занемели. Он пошевелил ими, но это лишь привело к появлению «мурашек на теле» и утомило его. Тогда он замер и принялся наблюдать за увеличением скорости. За каждый час скорость возрастала на семьдесят семь миль в секунду. Или более чем на четверть миллиона в час. Цифры были потрясающие, но Джо впервые в жизни завидовал пилотам ракетных кораблей. Да, им требуется целая вечность, чтобы добраться куда-либо, но зато с каким комфортом они к этому «куда-либо» летят!
Без факельных кораблей человек вряд ли отважился бы на освоение планет, расположенных дальше Марса. Е = MС2. Масса — это энергия, и фунт песка способен выдать из себя пятнадцать миллиардов лошадиных сил в течение часа. В атомных ракетах используется всего лишь доля процента этой энергии, тогда как в факельных кораблях выгребают четыре пятых. Конвертерная камера факельного корабля — самое настоящее крошечное солнце, и частицы вырываются из нее почти со скоростью света.
Эпплби всегда гордился тем, что он факельщик, но сейчас было не до гордости. Ноющая боль из шеи перетекла в голову. Ему хотелось согнуть колени, но, лежа в противоперегрузочной капсуле, делать этого не стоило. В придачу, лежащая на животе железобетонная плита уже вызывала тошноту. А Клюгер оказался способным дрыхнуть в такой обстановке, черт бы его подрал!.. И как они могут рассчитывать, что человек сумеет выдержать подобные условия?! Прошло всего восемь часов, а у него уже совершенно нет сил. Так откуда взять их на целых девять дней?..
