Пью тяжелым размеренным шагом — признак глубочайшего волнения — ходил взад-вперед по комнате. Этот дурак не мог выбрать себе девчонку из лачуг или борделей! Нет, ему подавай красивую женщину, девушку, у которой есть сестра, способная доставить кучу неприятностей! А неприятности в данный момент нужны были Лестеру Пью меньше всего.

Он уже почти заключил очень выгодную сделку, в результате которой становился владельцем крупнейшей гостиницы Доусона, склада горнодобывающего оборудования и еще одного салуна — совершенно легальные или почти легальные предприятия. Он также установил превосходные отношения с поставщиком первоклассных проституток для борделей. И теперь все эти начинания были поставлены под угрозу из-за того, что у Чета Хартера мозги комара!

До настоящего времени жители Доусона были ослеплены «золотой лихорадкой» и слишком заняты своими личными делами, чтобы проявлять интерес к происходящему в городе. Но наступит время, когда Доусон разрастется и его обитатели обязательно заинтересуются этим. И тогда будет гораздо труднее создать тот деловой синдикат, который задумал Пью, поэтому до того, как это случится, он должен твердо стать на ноги и завоевать репутацию честного бизнесмена. Действия его должны быть так надежно прикрыты, а деятельность стала настолько неотъемлемой частью общественной жизни, чтобы ни у кого не возникало никаких вопросов.

И вот Хартер своей глупостью поставил все это под угрозу! Этому человеку следует преподать хороший урок!

Инцидент в салуне вызвал массу разговоров, и многие золотоискатели готовы были засвидетельствовать, что у юного старателя не было ножа и драку затеял крупье. Разумеется, дело замяли, но теперь полиция будет внимательнее приглядываться к «Золотому кошельку», а Пью совсем не хотел, чтобы они обнаружили, что молодую женщину изнасиловали и тайно увезли от сестры.

Сигарета догорела, и он выбил в хрустальную пепельницу дымящийся окурок из мундштука. Пришло время засвидетельствовать свое почтение счастливой парочке. С кислым выражением лица Пью покинул свои апартаменты, прошел по коридору к комнате Хартера и отрывисто постучал в дверь, выкрикивая его имя.

— Минуточку, Эл Пи! — Голос Хартера звучал хрипло.

Пью с неудовольствием подумал, что застал их в неподходящий момент. Если так, то это чертовски неудачно! Ничего, им придется отложить свои брачные игры, пока он будет говорить. Пью вновь постучал, на этот раз громче.

Дверь тут же открылась, и в проеме появился Хартер в рубашке с закатанными рукавами, с раскрасневшимся лицом и блестящими глазами. В руке он держал наполовину пустой бокал с вином, а по выпуклости под его брюками можно было определить, что он только приступил к делу.

Пью презрительно отвел глаза, а затем смерил Хартера ледяным взглядом.

— Хартер, мне необходимо кое-что сказать тебе и твоей… подруге, а потом я покину вас, и вы сможете закончить то, что начали.

— Конечно, Эл Пи, — вежливо ответил Хартер. — Я как раз рассказывал Аннабел, что всем, что имею, обязан вам. Правда, малышка? — Он бросил грозный взгляд на сидевшую на кровати девушку, и та безучастно кивнула. Одежда ее была в беспорядке, и выглядела она неважно.

«Да, — подумал Пью, — похоже, Хартер уже сломал ее. Действительно, жаль — ей это не пошло на пользу». Пью вспомнил, как она выглядела во время их краткой встречи в Дайе. Да, очень жаль, хотя это и не его дело. Его заботило лишь одно — не нажить себе неприятностей из-за ее присутствия здесь.

— Хотите что-нибудь выпить, Эл Пи? — Хартер поднял уже почти пустую бутылку.

— Нет, спасибо, Чесли, — холодно ответил Пью. — Я просто скажу то, что хотел… Мисс, — он взглянул на женщину на кровати, — вы здесь по собственной воле? Мистер Хартер не угрожал вам и не принуждал прийти сюда?

— Нет, — покачала головой девушка, — я здесь по собственной воле.

— Ну, Эл Пи, разве я способен на такое? — улыбаясь, сказал Хартер.

Пью яростным взмахом руки заставил его умолкнуть.

— Значит, вы готовы поклясться в этом перед своей сестрой или полицией, если в этом возникнет необходимость?

Она поколебалась, а затем, низко опустив голову, тихо прошептала:

— Да.

Пью пожал плечами, удовлетворенный ее ответом.

— Очень хорошо. В таком случае я не думаю, что возникнут серьезные проблемы. Хартер?

Он кивком указал на коридор, и Хартер неохотно вышел вслед за ним, плотно прикрыв за собой дверь.

— В чем дело, Эл Пи?

Пью пристально посмотрел ему в глаза, и Хартер поежился.

— Давайте, Эл Пи. Что вас беспокоит? Выкладывайте, чтобы я мог вернуться к этой хорошенькой маленькой куколке.

— Этой хорошенькой маленькой куколке, — спокойно и отчетливо проговорил Пью, — лучше не навлекать на нас неприятностей, Хартер. Я надеюсь — ради твоей же пользы, — что она говорила правду, заявив, что находится здесь по своей воле. И мне бы очень не хотелось испытать разочарование!

Хартер вспылил — верный признак того, что он что-то скрывает.

— Какого черта, Эл Пи! Вы же слышали девчонку. Я даже не знал, что она придет. Она просто объявилась здесь вчера вечером с саквояжем в руке. Вы же знаете, я не могу прогнать такую хорошенькую штучку, как она, правда? Думаю, через неделю-другую я уговорю ее помогать в салуне. Эти грубияны старожилы с радостью отсыплют несколько самородков или золотого песку, только чтобы рядом крутилась такая свежая, хорошенькая девица.

Пью кивнул, но лицо его осталось суровым.

— Возможно, это неплохая мысль. Посмотрим. А пока держи ее в узде и никому не показывай. Я не желаю иметь неприятностей от ее сестры или от полиции. Понятно?

— Само собой, Эл Пи, — беспечно ответил Хартер. — Не будет никакого шума. Положитесь на меня.

— Я очень на это надеюсь, — сказал Пью. — Ради твоего же блага, Хартер. Мне действительно не хочется нанимать нового помощника, честное слово!

Пью отправился к себе в комнату, размышляя о том, имел ли Соупи Смит у себя в Скагуэе столько же хлопот, сколько он здесь, в Доусоне. На пороге своих апартаментов он остановился и, положив ладонь на ручку двери, усмехнулся. Мысль о Соупи всегда вызывала у него улыбку. Разумеется, методы Соупи отличались от его собственных. Соупи был склонен к невероятным и нелогичным аферам, которые просто не могли привести к успеху, но они всегда имели успех — у Соупи! В этом заключалась его гениальность.

Пью взял со стола прибывшее вчера письмо и задумчиво взвесил его на руке. Соупи не мастер писать, но смысл послания был совершенно ясен: у Соупи неприятности, и Пью прекрасно понимал, что его друг не сознает, насколько они серьезные.

Судя по письму, высшее общество городка почувствовало, что Джефферсон Соупи Смит позорит доброе имя Скагуэя и Уайт-Пасс, делая этот маршрут непривлекательным для золотоискателей. Владельцы железной дороги объединились с влиятельными горожанами, и хотя в письме Соупи высмеивал их шансы на успех, Пью нутром чувствовал, что Соупи просто бодрится и не показывает свой страх. То же самое может произойти и здесь, в Доусоне, если он, Лестер Пью, не будет осторожен. Но он осторожен. Это еще одно различие между ним и Соупи Смитом.

Разумеется, путь Соупи был эффектнее, и по крайней мере одна из его проделок вошла в поговорку у старожилов. Это называлось «посмотреть на орла».

У Соупи был в Скагуэе салун под названием «У Джеффа», в котором разместился его штаб. На заднем дворе салуна жил прикованный цепью к насесту орел, а поскольку в салуне отсутствовали какие-либо удобства, это место также использовалось посетителями для отправления естественных надобностей. Благодаря звучности этой фразы местные жители вскоре стали называть свои визиты на задний двор «посмотреть на орла», а затем это выражение быстро вошло в местный жаргон.

Для некоторых посетителей, не проявлявших интерес к прелестям девушек или к игорным столам, визит к орлу имел неприятные последствия, потому что задний двор облюбовали грабители и всякого рода мошенники, и многие новички, выходившие «посмотреть на орла», возвращались с шишкой на голове и пустыми карманами. Поэтому выражение «посмотреть на орла» стало синонимом быть избитым и ограбленным.