— Мне очень жаль, сэр, но таково распоряжение доктора Дюрана. Все охотники на бизонов могут в любое время бесплатно ездить вторым классом. Понимаете, если бы не они, то такому огромному числу рабочих, как в «Юнион пасифик», не хватило бы продовольствия. Это все равно что накормить армию.

— Кстати, о еде. Что нам предложат в Уиллоу-Стейшн?

— Скорее всего жареную говядину и картофель. Так бывает почти всегда.

Поезд начал замедлять ход, и Рейчел уставилась в грязное окно, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Вокруг раскинулись десятки палаток, среди которых виднелось несколько грубых деревянных построек. Везде горели лампы и костры, и ей все было хорошо видно. Девушку удивило, сколько людей собралось на перроне, чтобы посмотреть на прибытие поезда.

— Мистер Дивер, если на станции вы пройдете в столовую первого класса, то, полагаю, вас очень быстро обслужат. Вы здесь единственные пассажиры первого класса.

— А как насчет нашего «гостя»? — спросил Дивер, скривив губы и снова показывая пальцем на заднюю скамью.

— Боюсь вас разочаровать, мистер Дивер, — сказал Хоуки, поднимаясь на ноги и потягиваясь. — Я очень ценю ваше великодушное предложение, правда, но буду ужинать с паровозной бригадой.

— Уверяю вас, сэр, это не было приглашением, — с усмешкой ответил Дивер.

Хоуки лениво ухмыльнулся:

— Ну, тогда ничего страшного не случится, если я не приму его, да?

Он улыбнулся, приподнял свою шляпу, прощаясь с Рей-чел и Милдред, и вышел из вагона.

— Неужели этот человек настолько туп, что совершенно не понимает, что его никто и не приглашал? — произнес Дивер, ни к кому не обращаясь.

— Я очень сильно сомневаюсь, дядя, что он не понял, — сказала Рейчел, пряча улыбку.

Столовая, в которую проводили пассажиров, представляла собой низкое деревянное здание без окон по бокам, но с большим окном и дверью в торце. С тротуара, вытянувшегося вдоль пыльной дороги, к двери столовой вели деревянные ступеньки. Судя по всему, здание, недостаточно большое, не могло вместить всех посетителей — шум внутри казался почти невыносимым. Многие из прибывших были иностранцами, и журчание их непривычной речи смешивалось с энергичными голосами американских поселенцев, смехом и плачем детей. Комната была ярко освещена четырьмя подвешенными к потолку связками масляных светильников. В столовой для пассажиров первого класса белые льняные скатерти на столах, серебро, фарфор и хрусталь создавали приятную обстановку, — Отвратительно, — пробурчал Дивер, оглядывая столпившихся в главном зале переселенцев.

В этом зале стояли два очень длинных общих стола, за которыми тесно сидели посетители, а остальные желающие поесть выстроились вдоль стен в надежде перехватить что-нибудь из еды, прежде чем поезд тронется в путь.

— Здесь необходимо построить перегородку, чтобы отделить порядочных людей от этого сброда, — раздраженно высказался Дивер.

— А я думаю, что тех бедняг, которые не смогли найти себе места, следует пустить сюда, — пылко заявила Рейчел. — В конце концов, здесь места много, и они могут получить какую-нибудь еду.

— Им следовало подумать об этом раньше, когда они пытались сэкономить, путешествуя в вагонах для эмигрантов, — проворчал Дивер. — Неужели они рассчитывали, что за такую цену им предоставят обслуживание, как для первого класса?

Рейчел, почувствовав жалость к людям, вынужденным ехать эмигрантским классом, обратила внимание на мужчину и женщину с двумя детьми, и ее жалость странным образом превратилась в зависть. Семья была, вне всякого сомнения, бедна, но это, казалось, нисколько их не беспокоило — лица светились волнением от переживаемого события и, главное, любовью друг к другу. Сердце подсказало Рейчел, что она видит перед собой пример абсолютного и полного счастья, и девушка поняла, что отдала бы все на свете, чтобы оказаться на месте этой женщины, — не потому, что очень хотела иметь мужа и детей, а потому, что желала ощутить такую же радость.

Вздохнув, она снова повернулась к столу. Пища была сытная, не очень острая, и Рейчел ела с аппетитом.

Чего нельзя было сказать о дяде Джулиусе. Его жалобы так раздражали Рейчел, что после ужина она встала из-за стола и вышла из столовой. Воздух стал про хладным, и она плотнее закуталась в шаль. Ей пришла мысль взглянуть на город.

Уиллоу-Стейшн принадлежал к таким городкам, которые называют «адом на колесах», — они вырастают за одну ночь, как грибы, на потребу дорожным рабочим и бродягам, В них можно найти лишь палатки со спиртным, плохие рестораны, игорные заведения и проституток. И Рейчел вскоре столкнулась с одной из них.

— Тебе следует поискать работу на другой стороне улицы, милочка, — донесся до нее из темноты женский голос. — Я уже застолбила себе эту сторону.

— Прошу прощения? — удивленно отозвалась Рейчел и обернулась.

Женщина вышла из тени на свет. Она выглядела странно, но была хорошенькой. Странность заключалась в том, что глаза были подведены, а губы слишком блестели. Рейчел догадалась, что лицо женщины покрывал необыкновенно толстый слой грима.

— О, прости, милочка, я ошиблась, — сказала женщина. — Ты пассажирка с поезда?

— Да, — кивнула Рейчел.

— Это, конечно, не мое дело, и я даже не понимаю, зачем говорю это тебе, но… приличной женщине не стоит здесь одной разгуливать по ночам.

— Я не боюсь, — решительно заявила Рейчел.

— Тогда ты просто дура, милочка.

— Но вы же тут одна, — возразила Рейчел. Женщина откинула голову и засмеялась:

— Это уж точно. Ну, мне пора возвращаться к своей работе. Так что спокойной ночи.

— Подождите… А что у вас за работа?

— Что за работа? — снова засмеялась женщина и пристально посмотрела на Рейчел. — Боже мой, милочка, кажется, ты действительно не знаешь.

— А откуда я могу знать? Но мне бы хотелось.

Внезапно в голове Рейчел возникла безумная мысль. Если бы ей посчастливилось найти здесь работу, то не нужно было бы ехать дальше вместе с тетей и дядей. Она смогла бы избавиться от Джулиуса Дивера. Поэтому ей очень любопытно узнать, какого рода работу может выполнять женщина в подобном месте.

— Ты уверена, что хочешь узнать?

— Конечно, иначе бы я не спрашивала. — Рейчел начинало беспокоить уклончивое поведение женщины.

— Я проститутка, милочка, — бросила женщина, повернулась и пошла прочь, оставив Рейчел в изумлении.

Девушка была поражена, хотя больше всего расстроилась из-за собственной глупости. Как можно быть такой тупой? Чем еще могла заниматься ночью на улице размалеванная девица?

Резко тряхнув головой, Рейчел пошла дальше. Несмотря на предупреждение проститутки, она чувствовала себя в безопасности. Причиной тому был стоящий на станции поезд, ритмично выпускающий пар из котлов, и этот пыхтящий звук заглушал все остальные звуки в городке. Ей подумалось, что до тех пор, пока она слышит его, с ней ничего не может случиться. Но чувство безопасности было ложным, и это обнаружилось очень скоро.

— Ну, что тут у нас? — внезапно произнес какой-то мужчина, загородив ей дорогу.

Его неожиданное появление испугало Рейчел. Она удивленно вскрикнула и вглядывалась в незнакомца с чувством страха. Волосы на его голове были сальными и спутанными, в глазах, горящих, казалось, сатанинским огнем, отражался свет многочисленных костров. У него был огромный, похожий на клюв нос, а из тонкогубого неприятного рта несло перегаром. Длинными грязными ногтями он скреб нечесаную бороду.

— Прошу прощения, сэр, — сказала она, собрав все свое мужество. — Вы загораживаете мне дорогу, а я хотела бы вернуться к поезду.

— Ты никуда не пойдешь, девочка, пока я с тобой не закончу, — ответил он.

— Что вы имеете в виду? — прошептала Рейчел.

— Сейчас я покажу тебе, что я имею в виду, — прорычал мужчина.

В мерцающем свете костров она различила его похотливую улыбку. Его руки принялись теребить застежку штанов. Рейчел по-прежнему слышала пыхтение паровоза, и тот факт, что поезд был так близко, но в то же время так далеко, казалось, еще больше усиливал ее страх. Мужчина, крадучись, приближался к ней.