Да, теперь-то Крогер обращался с ней совсем иначе: он был воплощенная вежливость, настоящий джентльмен. Однако когда Рамон не смотрел на него, он улыбался ей с понимающим видом, приподняв брови, словно у них с Марией была какая-то общая тайна. При одной мысли об этом у Марии мурашки побежали по телу. Да, он опасный человек, и об этом нужно помнить постоянно – с ним нельзя быть легкомысленной, при нем нужно всегда быть настороже.

И когда Рамон опять повернулся к сестре, она улыбнулась, старательно избегая смотреть на Крогера.

– Что ты решила? – спросил Рамон.

– Конечно, я буду очень рада помочь тебе, брат мой, – ответила Мария по-испански. – Если ты уверен, что тебе нужно именно это. Ты доверяешь этому человеку?

Лицо Рамона напряглось, и в голосе, когда он заговорил, появились раздраженные нотки:

– Говори по-английски, Мария. Мистер Крогер не понимает нашего языка.

Мария притворилась сконфуженной и любезно посмотрела на Крогера.

– Ох, простите, сеньор Крогер. Я привыкла говорить по-испански. Я вовсе не хотела исключить вас из разговора. Я сказала брату, что буду очень рада присоединить свои усилия к работе комитета, организующего бал.

На лице Крогера было написано сомнение, но он слегка поклонился, сделав вид, что поверил в ее любезность.

– Я в восторге, мисс Мендес, честное слово. Наша группа с радостью примет вас. Я буду с нетерпением ждать возможности поработать с вами.

Его лицо выражало легкую насмешку, и Мария поняла, что он прекрасно сознает, как она к нему относится, и почему-то это его забавляет. Это вызвало у девушки сильное беспокойство.

– Хорошо, – продолжал Крогер, – я с удовольствием побеседовал с вами, но теперь мне пора идти: у меня назначена встреча в доме банкира Мэннинга. Нам нужно обсудить с его дочерью и ее подругами детали бала, который будет дан в отеле «Залив Тампа». – Крогер слегка поклонился. – До встречи, мисс Мендес.

Когда тот ушел, Рамон повернулся к сестре:

– Что ты имела в виду, Мария, спрашивая, доверяю ли я сеньору Крогеру? Ты знаешь о нем что-то такое, чего я не знаю?

Мария покачала головой:

– Нет. Я просто что-то чувствую. Что-то дурное. Что-то злое. Я думаю, что это не тот человек, которому можно доверять.

Рамон рассерженно вздохнул. – Ах так, ты думаешь! Ты чувствуешь! Знаменитая женская интуиция пошла в ход! Если тебе нечего больше сказать, сестра... – Молодой человек пожал плечами. – То, что он предлагает, открывает перед нами огромные возможности. Мы сами устраивали вечера и встречи для сбора денег, но это будет большой бал, он соберет всех богатых кубинцев с их толстыми чековыми книжками и бумажниками. На этот раз мы сможем получить достаточно денег, чтобы сделать что-то реальное, чтобы переправить на Кубу и меня, и моих соотечественников. Я счастлив, что смогу действительно способствовать освобождению своей родины. Мария посмотрела куда-то в сторону. – Да, наверное, денег будет достаточно, чтобы ты отправился навстречу своей смерти, Рамон, – жестко сказала она. – А что касается моей женской интуиции, как ты это называешь, в прошлом уже не раз бывали случаи, когда оказывалось, ей можно доверять, и лучше бы тебе не смеяться надо мной. Однако хватит. Я сказала тебе, что я чувствую, но ты со мной не согласен. Я готова сделать все, что в моих силах, и помогу тебе с устройством этого крогеровского благотворительного бала, но этому человеку я никогда не буду полностью доверять.

Рамон опять пожал плечами.

– С вами, женщинами, всегда что-то не так, – проговорил он с отчаянием в голосе. – И кто вас поймет?

Уж конечно, большинство мужчин не поймут, подумала про себя Мария, отворачиваясь от брата. Девушке, конечно, хотелось, чтобы предчувствия ее обманули, но все подсказывало ей: этот бал и Брилл Крогер навлекут на всех неприятности.

Ее мысли прервал резкий стук в дверь, и девушка, обернувшись, увидела широкоплечую мужскую фигуру, стоявшую за закрытой сетчатой дверью. В сгущающихся сумерках она не смогла рассмотреть лица незнакомца.

Рамон уже ушел в заднюю часть дома, поэтому Мария подошла к двери, все еще не узнавая пришедшего. Кто бы это мог быть, и что нужно этому человеку?

– Кто вы? – спросила она по-испански. – Что вы хотите?

– Рамон Мендес все еще живет здесь? – спросил низкий голос. – Меня зовут Карлос Чавез. Мне бы хотелось видеть Района.

Карлос Чавез. Имя что-то смутно напомнило Марии, показалось знакомым.

– Карлос Чавез? – медленно повторила она, вглядываясь в лицо, которое теперь уже могла различить по ту сторону сетки.

– Мария? – неуверенно спросил Карлос Чавез. – Мария, это ты? Ты меня не помнишь? Господи, ты была совсем крошкой, просто маленькой девочкой, одни темные глаза и волосы. Неужели это ты – такая взрослая и красивая?

И вдруг Мария вспомнила – Карлос Чавез, ну конечно же!

– Вы жили рядом с нами, – проговорила она удивленно. – Ты дружил с Рамоном. Но с тех пор, как вы переехали, прошло столько времени!

– Да, это было в 1886 году, – сказал он, смеясь. – Целых двенадцать лет назад.

– Ну, входи же, входи! Рамой дома, и я знаю, он будет страшно рад тебя видеть.

Открыв сетчатую дверь, девушка распахнула ее.

– Мама тоже будет очень рада видеть тебя, – сказала она, когда Карлос вошел. – Я помню, она всегда говорила, что ты хорошо влияешь на Рамона.

Теперь, когда девушка ясно видела гостя, она поняла, что за эти двенадцать лет Карлос сильно изменился. Он запомнился ей довольно коренастым, серьезным мальчиком, с еще неоформившимся лицом, единственной необычной чертой которого были большие, очень умные темные глаза. Тогда, в детстве, он казался ей очень высоким, но теперь она увидела, что он всего лишь среднего роста, однако крепкого телосложения, говорившего о большой силе.

Карлос Чавез, друг детства ее брата, превратился в красивого мужчину с мужественным лицом, на котором темнели те же глаза с тем же испытующим выражением.

Войдя в комнату, Карлос взял девушку за руки, откинулся назад и устремил на нее восхищенный взгляд.

– Маленькая Мария! Просто поверить не могу! Ты была очаровательным ребенком, но кто бы мог подумать, что ты превратишься в настоящую красавицу?

Мария чувствовала, как горячи его руки; она вспыхнула от смущения. Он всегда был таким – откровенным и прямым, и от его слов Марии стало как-то неловко, но одновременно приятно.

– Если бы ты не была такой взрослой, я бы тебя расцеловал, – сказал он, сверкнув глазами. – Я так рад снова видеть тебя, Мария. Так рад, что я опять здесь.

Все еще взволнованная, Мария подвела его к дивану.

– Садись, Карлос, а я схожу за мамой и Ра-моном.

– Мама! Мама! Угадай, кто пришел! – крикнула Мария, вбегая на кухню.

Инес Мендес отвернулась от кастрюли, в которой она помешивала варево из креветок и риса. Ее широкоскулое лицо лоснилось от жара, исходившего от плиты.

– У нас гость? Как приятно. – Она положила деревянную ложку и откинула со лба прядь прямых черных волос. – Можешь пригласить его на ужин. Все почти готово. А кто это пришел?

– Ты ни за что не догадаешься, мама.

Инес засмеялась, и ее пышная грудь так и заколыхалась от смеха.

– Если мне ни за что не догадаться, тогда зачем и пробовать, дочка? Ну говори же! Это так на тебя похоже – подшучивать над матерью, Мария.

Улыбка Марии стала шире.

– Конечно, мамочка, но это настоящий сюрприз! Пришел Карлос, Карлос Чавез, который жил по соседству с нами!

По лицу миссис Мендес было видно, как она обрадовалась.

– Малыш Карлос, славный дружок нашего Района? Он приехал? Вот это и впрямь сюрприз, и очень приятный. Где же он?

– В гостиной.

Миссис Мендес пригладила волосы.

– Предложи ему прохладительное, предложи что-нибудь выпить, может, немного вина, а я пока переменю передник и приведу себя в порядок. Малыш Карлос! Просто поверить не могу!

– Не такой уж он теперь малыш, мама. Он стал взрослым и очень красивым.