- Дорогу, сукины дети!

 В его глазах была такая ярость, что молодые офицеры невольно попятились,

- этого было достаточно, чтобы Андрей ухватился за ручку двери кабинета

шефа. Через пару секунд его оттащили, но того, что он увидел, ему хватило.

Глаза у Бэрдена были круглыми от ужаса, на столе у него сидел весьма

довольный собою мастер Хатчинсон, уже успевший, вероятно, забыть Цыбина с

Пшездецким, а за спиной у шефа-попечителя стоял неприятно прилизанный

лейтенант-полковник, даже не удосужившийся надеть боевой комбинезон.

 Вернув Андрея в приемную, офицеры молча принялись его мутузить. Зверея,

Огоновский размахивал прикладом, но в то же время понимал, что добром это не

кончится: в лучшем случае ему переломают ребра, а в худшем... Его спас

офицер, высунувшийся на шум из кабинета: - Что у вас тут за чертовщина!

Лендер! Лендер?! Кто вам позволил бить старшего по званию?

 - А эта сука, ваша милость, вваливается сюда с пушкой своей, вот,

глядите, и говорит, я, дескать, доктор там какой-то... С пушкой-то,

посмотрите, ваша милость, вот - и к вам туда ломится! Что я, смотреть на

него должен?

 - Поднимите его.

 Лейтенант-полковник полностью проник в приемную и внимательно посмотрел

на Огоновского.

 - Кто вы такой? Почему с оружием?

 - Имя, - выплюнул ему в лицо Андрей, - звание, должность?

 - Блинов, начальник штаба легиона... А вы тут что делаете?

 - Я государственный врач, полковник в отставке, а оружие у меня -

именное! Прикажите своим сукам отдать мне излучатель, вы...

 - Ну тише, тише... Парни у меня и вправду резвые, но что делать. Дела у

нас тут серьезные, так что ехали бы вы к себе больных лечить. Нечего вам тут

теперь делать, доктор. Лендер, дайте мне его ствол.

 Блинов прочитал надпись на табличке, задумчиво повертел оружие в руках и

протянул его Огоновскому.

 - Шеф-попечитель освободится не скоро, - сказал он. - Езжайте домой,

доктор.

 - Погодите, - перебил его Огоновский - У меня к вам есть пара вопросов. Я

уже все понял, но все-таки, все-таки... Скажите, кто позволил вам жечь

мирных жителей?

 - Что вы имеете в виду?

 - Я имею в виду пожары в городке Змеиный лог.

 - Вы думаете, в чем вы меня обвиняете, доктор? Вы обвиняете армию в том,

- что она...

 - Я вам не "доктор", а полковник! Объясните мне, почему шериф и его

стража сидят под замком? Объясните, как следует понимать офицерский караул в

приемной шефа-попечителя территории Гринвиллоу? Вы знаете, что это может

быть расценено как мятеж?! Я требую, чтобы вы немедленно распорядились о

рае-конвоировании шерифа территории и всех его людей! Сейчас же, при мне!

 - Вы имеете в виду ту свору фермеров, что шлялась по городу с оружием?

Естественно, я арестовал их всех. Завтра разберемся, кто там и что... А вы,

доктор, езжайте, езжайте к себе. Иначе я буду вынужден просить своих

офицеров...

 Андрей устало опустил голову. Он был бессилен и хорошо это понимал. Стоит

этой сволочи взмахнуть пальчиком - и его отсюда просто выкинут... Он понял

все - и теперь ему хотелось выть. Не глядя на Блинова и его людей, Андрей

медленно спустился по ступеням и побрел к своему грузовику.

 "Ах, если бы с нами был Аксель, - думал он, задыхаясь от ярости и

отчаяния, - вот он бы им показал! Вот у него они бы сплясали по полной

программе! А я... я..."

 Аксель Кренц лежал на далекой холодной планете, заваленный камнями,

поверх которых его десантники водрузили расколотый генеральский шлем. А

Андрей долго сидел в кабине своего грузовика, глотая коньяк и пытаясь

понять, почему бессилие может быть таким ужасающе болезненным. Потом он

запустил двигатель и поехал обратно в Змеиный лог.

 Офицер, командовавший той ротой, что оцепила отель, показался ему вполне

нормальным человеком.

 - Да я все понимаю, доктор, - вздохнул он на требование пропустить его к

шерифу. - Но ведь у меня приказ.

 - А если там раненые? - скривился Огоновский. Капитан покачал головой.

 - Ну хорошо, будем считать, что там и в самом деле раненые. Мне ведь тоже

ужасно не нравится вся эта история. Что-то тут не то происходит, честное

слово. Зачем бы мы стали занимать эту деревню, в которой нет не то что

бандитов, а вообще?.. Когда мне приказали арестовать всю эту местную

дружину, я чуть челюсть не уронил. Что я им говорил - вы себе не

представляете. А ведь к вечеру их выпустят - и как я им в глаза смотреть

буду? Прилетели, понимаешь, защитнички...

 Огоновский раздраженно махнул рукой и, волоча с собой кейс первой помощи,

прошел в зал ресторана. Раненых там, слава богу, не было, но зато и трезвых

- тоже. Похоже, за время заточения люди шерифа вылакали весь алкогольный

запас старого кабака; некоторые, увидев входящего Андрея, долго щурились,

пытаясь понять, кто же это перед ними. Маркелас был относительно трезв.

 - Тебе повезло, - горько сказал он.

 - Да, наверное, - шмыгнул носом Андрей, присаживаясь рядом с ним. - Как

это у вас тут все... случилось?

 - Да как - вот так. Стали садиться, ну мы, конечно, на радостях, к ним -

а нас вязать! Согнали в кучу, мне вот по морде немного дали, - Маркелас

повернулся лицом к свету и продемонстрировал Огоновскому синяк под глазом, -

а потом сюда. Оружие отобрали... Кажется, город подожгли - ты видел?

 - Да не сильно, ты не переживай. Я сейчас ехал, так все уже и потушили, в

общем-то. Был я у шефа...

 - Ну, и что шеф? Его сразу уволокли куда-то, я и слова сказать не успел,

а его уже нет. Что он говорит? Когда это все кончится?

 - Мне не дали с ним поговорить. У него сидят начальник штаба легиона и

наш дорогой мастер Хатчинсон.

 - Кто-о?!

 - Во-во. Теперь ты понял, чем дело пахнет? Шериф опустил голову.

 - Да, - задумчиво проговорил он, - вот и все дела. Теперь понятно, почему

Пшездецкого спалили.

 - Как спалили?

 - Так. В собственном доме.

 - О господи! Да что же это? А еще кто?

 - Да пока больше никого. Ты куда своих людей подевал? Этим, что ли, сдал?

 - Нет, конечно. Я привез сюда тех, кто с семьями, - высадил их в

Мелвин-квартале, они рассосались по району, и все. Остальные, человек так

сто сорок, наверное, ушли через Флеминг в лес. Я приказал им сидеть двое

суток, а потом - по обстановке.

 - Н-да... что ж мы теперь делать будем?

 - Все будет зависеть от шефа. Как он решит, так и будет. Правда, не знаю,

что он теперь может решать... - Я надеюсь, к завтрашнему утру что-то

прояснится тогда и потолкуем. Раненые есть у тебя?

 Маркелас помотал головой и допил самогон, остававшийся на дне стакана.

 - Если меня выпустят, завтра приеду к тебе. Под вечер... идет?

 Андрей молча хлопнул его по плечу и поднялся. Солдаты у входа проводили с

его пьяным недоумением. Выйдя на улицу, Огоновский увидел своего знакомца

капитана, который мрачно хлебал местный самогон из оплетенной соломой

бутылки.

 - У вас есть данные о бандитах? - спросил у него Андрей.

 - На какой момент? - прищурился ротный.

 - На нынешний. На сейчас. Мне нужно ехать в Изерли, это довольно далеко,

- не хотелось бы нарваться по дороге на каких-нибудь уродов с бластерами.

 - Насколько я знаю - разведчик вернулся полчаса назад, - на всей

территории Гринвиллоу не замечено ни одного налетчика. Все ушли на юг или

затерялись в болотах. Можете ехать спокойно. Впрочем, если вы переживаете, я

могу выделить вам пару солдат на транспортере.

 - Ладно, - махнул рукой Андрей, - раз вы говорите, что никого нет, нечего

и с ума сходить. Я поехал...

 Приближаясь к Изерли, Андрей понял, что начинает засыпать. Спокойный