белому треугольнику ползают какие-то крохотные на его фоне машины, как

раскрываются в его блестящем теле едва заметные люки и из них выбираются

черные фигурки людей.

 И - фонтан огня.

 Феерия, смерч, черно-алый танец смерти, пожирающий сверкающие снега,

стремительно уходящий в небо и растекающийся во все стороны. Пыль, черные

облака пыли, в которую превратился грунт на много километров вокруг. Тьма.

 Снова смена кадра - горящие леса. Еще - и черные облака до самого

горизонта, мрачные темные тучи, из которых косо сыплет таким же черным

дождем. Снова огонь - снятые с огромной высоты, сменяющие друг друга города

- почти одинаковые в огне сплошных пожаров, пожирающих все на своем пути.

 Изображение исчезло так же неожиданно, как и появилось.

 - Я знаю, - всхлипывая, простонал Халеф. - Я видел это...

 - Что ты видел? - хладнокровно поинтересовался Андрей, наблюдая, как

Касси, закончившая видеосъемку, заботливо прячет в чехол свою камеру.

 - Я видел это. Я был там.

 - Где - там? Что? Ты видел этот корабль? Ты знаешь, что это такое?

 - Нет... это - Пророчество. О нем говорят уже. Давно, и никто не знает

точно, когда оно пришло в наш мир.

 У Андрея вдруг зашумело в голове. Достав сигарету, в пачке оставалось

всего пять штук, - он прислонился к стене и закурил. Колонна-проектор

продолжала источать голубое свечение.

 - Я знаю, что все это значит.

 Глава 9

 1

 По слухам, эксперименты со временем часто приводят к очень странным

вещам. Мы совсем мало знаем о связи времени и пространства, у нас, насколько

мне не изменяет память, подобными вещами пытались заниматься перед Большой

войной, еще в имперские времена, - было там что-то такое. Потом эта тема

закрылась сама собой, и о ней мало кто вспоминал. Но ведь мы, люди, далеко

не самая старая раса во Вселенной... На этой колонне, которая работает как

автоматический проектор, - надписи на языке глокхов, очень древней и не

слишком общительной расы, которая редко вступает в контакт с более молодыми.

Глокхи шляются по космосу, преодолевая порой огромные расстояния, и никто не

знает, в чем заключается смысл тех или иных путешествий. Но здесь, кажется,

все понятно...

 - Что - понятно? - спросил Ингр.

 На его лице - особенно сейчас, в мрачноватом красном свете - проступала

маска такой отчаянной усталости, что Андрею стало жаль парня, получившего за

один день годовую порцию потрясений. Но он знал, что главное потрясение еще

впереди.

 - Ну, я не физик, - сигарета в пальцах Огоновского чуть качнулась, на

гладкий каменный пол упала горстка пепла, - я в этом вообще не разбираюсь,

но я знаю, что перемещение в прошлое теоретически возможно. Но чтобы кому-то

удавалось переместиться в будущее - о таком я не слышал. Насколько я помню,

это выглядит полным бредом и отрицается, так сказать, в зародыше. Но, как

видите, глокхам это удалось... Я уж не знаю, что они тут понастроили и где

брали такое количество энергии, тем более что город этот действительно

человеческий... у меня есть кое-какие догадки, но они настолько кошмарны,

что я даже не хочу о них говорить. Это очень дурное место: нам нужно

выбираться отсюда как можно скорее... и еще: тот корабль, белый треугольник,

он не дает мне покоя. Будь я проклят, у меня разваливается башка. Просто не

знаю, что делать... если бы я знал, сколько у нас времени...

 - Время у нас есть, - тихо произнес Ингр.

 - Что? О чем ты говоришь?

 - Я понял, что ты хочешь сказать, Андрей. Так вот, время у нас, может

быть, есть. Броненосец "Таркан", вступивший в строй полгода назад, еще не

успели дооборудовать катапультами. А разведчик стартовал именно с

катапульты, уж в этом-то я разбираюсь.

 - Что ты говорил об этом... белом корабле? - резко спросила Касси.

 - Объясню на поверхности - нам нужно выбираться, по-моему, тут не все в

порядке с лучевой обстановкой. Если мы проторчим тут еще час, то серьезные

болезни я вам всем гарантирую. Халеф, ты можешь идти?

 - У меня немного кружится голова... понимаешь, я вдруг вспомнил все то,

что забыл тогда, в степи, когда на меня напал проклятый червь. Ползучая

гадина треснула меня головой об камень, и я...

 - Сейчас это неважно. Пойдемте отсюда, ну!

 Забросив чехол камеры за спину, Касси подняла с пола пулемет и двинулась

по уже не светящемуся коридору. Глядя, как скачут желтые лучики фонарей,

Огоновский в очередной раз ощутил давний ужас, всегда сопровождавший его в

темных подземельях, но сейчас он был настолько потрясен увиденным, что слабо

реагировал на все происходящее вокруг него. В его голове крутилась одна и та

же мысль: неужели... неужели будущее, подсмотренное когда-то загадочными

экспериментаторами-глокхами, может быть в какой-то степени изменено? Он

совершенно не разбирался в высокой физике, занимавшейся исследованием

пространства-времени, и никогда не интересовался вопросами вероятности тех

или иных аномалий, вызываемых воздействием на все еще малопонятные для

человечества силы, - но в то же время понимал, что таинственное Пророчество,

заключенное в проекторе-автомате, несет в себе некий глубокий смысл,

безусловно просчитанный теми, кто установил здесь эту колонну.

 Заходящее солнце оглушило его. Несколько мгновений майор Огоновский стоял

у выхода из зловещей пирамиды, отчаянно щурясь и протирая глаза. Его

подтолкнул Ингр: - Тебе стало плохо?

 - Нет... просто я ослеп. Вообще, если честно, я нахожусь на грани

сумасшествия... ты просто не представляешь себе, что именно мы сейчас

видели.

 - Мы видели, что эта штука должна взорваться. Кругом будут пожары,

бури... это похоже на большую атомную бомбу, верно ведь?

 - Я думаю, что это хуже, чем атомная бомба.

 - Что может быть хуже?

 - Ооо, парень... на свете много вещей, которые намного хуже, чем тысяча

атомных бомб. Что ты скажешь о заряде, предназначенном для уничтожения целой

планеты? Не все так просто, как ты думаешь. Проклятая железяка, которую

сейчас кто-то где-то раскапывает, - это, кажется, грузовик, упавший сюда лет

так пятьсот назад во время последней Большой войны.

 - Это ваш корабль? - поразился Ингр.

 - Если бы наш... это средний военный транспорт леггах, расы, почти

целиком уничтоженной в той войне. Раз он так красиво взрывается - значит,

несет какой-то очень опасный груз.

 - Я знаю, где он находится, - вмешался молчаливый Халеф. - И теперь,

увидев само Пророчество, я все понял от начала и до конца. Я был послан

именно для того, чтобы подтвердить слухи о том, что Ковчег Проклятия найден

и Пророчество неминуемо сбудется. Я был единственным, кому удалось добраться

до Ковчега, потому что все остальные, те, что были посланы раньше меня,

пропали в пустыне, так и не подав сигнала. Я видел это: я видел огромную

яму, вокруг которой работают экскаваторы, я видел сам Ковчег - и я знаю, где

он находится. Но какое теперь это имеет значение?

 Прежде чем ответить, Андрей с силой провел рукой по лицу. Когда он

повернулся к юноше, на его лице залегли глубокие складки смертельной

усталости: - Я должен вернуться на свой корабль. Если мне это удастся,

считайте, что мы перехитрили ваших Пророков.

 - Это нелепо. - Халеф сморщился и отвернулся. - Пророчество сбудется так

или иначе. Что ты сможешь противопоставить мудрости тех, кто видел?

 Андрей не ответил. Он хорошо знал, что можно сделать - если, конечно,

хватит времени и если он сможет вернуться на борт родного "Парацельса".