порозовел и прислушивался к дискуссии без особого интереса.

 - Да что тут думать, - фыркнул он, - подойдите на минимальную дистанцию,

затормозите эту рухлядь отбоем носовых двигателей и засуньте ее в свободный

трюм. Это же "Саксон", верно? Насколько я помню, с базы мы все поднимались

пустые, как барабан, - наверное, у вас есть пустой трюм длиной в

полкилометра?

 - Как-то невежливо, - вздохнул Волльмер.

 Может быть воспринято как агрессивные действия. Вот если бы как-нибудь с

ними связаться...

 - Да мы битых полдня только это и делаем! - взорвался Варнезе. - И при

этом даже не знаем, видят они нас или нет!

 - А давайте, когда подойдем, просигналим им "галактический общий" с

требованием остановиться, - предложил Мелеш. - Раз уж вас так волнуют

формальности. В конце концов, возможно, мы спасем им жизнь!

 - Дайте ему еще коньяку, - приказал Волльмер, - и скажите остальным, что

мы слегка прогуляемся. Огней не гасить, готовимся к эволюционному разгону.

Штурман, сколько нам потребуется времени?

 - Я уже посчитал, командир: два сорок плюс-минус...

 - Отлично. Гоше, будьте предельно внимательны. Вы должны остановиться на

безопасной дистанции, и не забывайте, что объект крохотный, смотрите, чтобы

вашим усердием его не сдуло. Поехали.

 "Саксон" вздрогнул. Для Бернара Гоше подобный маневр не представлял ни

малейшего труда, он управлял линкором уже почти десять лет и преуспел в этом

искусстве настолько, что в его руках многокилометровое чудище могло

выделывать самые невероятные кренделя. Собственно, именно искусство майора

Гоше - искусство уклоняться от залпов противника - и спасло корабль в

последней битве. Мельком проглядев выкладки штурмана, уже введенные во

вспомогательный вычислитель, он прикинул градус подхода. Гоше не любил

лишней возни с причаливанием, пожевав губами, он отправил линкор в странный

для неподготовленного разума прыжок.

 Разгон длился две минуты сорок четыре секунды. Проглядев данные на

вычислителе, Гоше решил не форсировать события.

 - Придем на базу, - сказал он про себя, - нужно будет "прострелить"

волноводы. Не тянут движки.

 Через тридцать секунд после выхода на треть крейсерской скорости "Саксон"

распахнул носовые щели тормозных моторов. Теперь начиналось самое

интересное.

 - Вы не спешите, - хладнокровно порекомендовал пилоту Волльмер, -

подходите спокойно, а то парней там кондрашка хватит. У нас, кажется, и так

достаточно сердечников... Варнезе, вам ближе: приготовьтесь отстучать им

сигнал оптикой.

 - Ба, - хмыкнул вдруг Гоше, - да они и сами начали тормозить.

 - Наверное, они нас все-таки увидели, - отозвался Мелеш.

 - Они не могли увидеть нас на сверхсвете. Если бы у этих ребят были

субволновые сканеры, они не ходили бы на таком фуфле, - возразил Варнезе. -

Ничего, сейчас они нас увидят.

 Гоше промолчал: он был занят. "Саксон" медленно подходил к плетущемуся в

пространстве сигарообразному звездолету чужаков, и майор мог отлично

разглядеть его конструкцию, но ему было не до того. Носовые двигатели

линкора пронзили пустоту невидимыми струями энергии, которые должны были

помочь чужаку остановиться до нуля. На две секунды Гоше задумался о тех

чувствах, которые испытывают сейчас его коллеги в неведомой ходовой рубке

субсветовика, и испытал к ним сочувствие. По его прикидкам, чужак не должен

был рассыпаться от перегрузки: майор действовал предельно осторожно,

понимая, что там, где выдержит сталь, может не выдержать плоть. Впрочем, в

резерве он имел достаточно надежное средство.

 - Перекрути мозги СВБ, - приказал он второму пилоту, - на минус, на самый

большой минус. Нам потребуется очень узкий луч, метров двести, не шире.

Давай...

 Корабельная система внешней безопасности служила для предотвращения

случайных столкновений с мелкими небесными телами при движении на высоких

скоростях: она создавала впереди корабля широкий конус энергии, нечто вроде

зоны сверхвысокой гравитации, в котором мгновенно аннигилировались любые

метеориты или пылевые элементы, способные причинить линкору какой-либо вред.

В случае необходимости, например, при проведении аналогичной спасательной

операции, систему можно было переключить с "горячо" на "холодно".

 - Э, - замычал Мелеш, наиболее остро почувствовавший некоторую легкость в

членах, - вы уже СВБ перевернули?

 Он подбросил врученную ему полную флягу и поглядел, как медленно она

летит к потолку и так же неторопливо возвращается обратно: расположенные в

носу генераторы поля давали наводки на рубку.

 Ему никто не ответил, все смотрели на экраны.

 - Подготовить шестой трюм правого борта, - отрывисто приказал командир. -

Отправьте туда врача, пусть он проведет соответствующие мероприятия. Мелеш,

вы сможете влезть в скафандр?

 - А то, - скривился ксенолог. - А на хрена, собственно? Я не думаю, что

они болеют чем-то таким...

 - Может, пусть лучше врачи проведут бакразведку? - предложил Варнезе. - Я

тоже против скафандров, это может вызвать у наших гостей некий шок.

 - Хорошо, распоряжайтесь. И поднимите трюмных операторов, им предстоит

серьезная работа.

 Глава 4

 1

 Халеф сидел в саду и сквозь ветви деревьев наблюдал, как теплый ветер

гонит по небу облака,

 В его родном Кусумме небо было гораздо ярче, оно словно светилось

изнутри, а в такое время года сады уже давно распрощались с цветами. Здесь,

на севере, все выглядело по-другому: небо казалось ему непривычно тусклым,

сады - низкорослыми и редкими, и даже люди, как он успел заметить,

отличались сдержанным немногословием, таким нехарактерным для жителей его

родных субтропических равнин.

 Юноша скучал. Бурк сказал ему, что скоро почти все мужчины поселка

отправятся на большую рыбную ловлю в верховья реки, где из океана заходит на

нерест тьма рыбы - ее бывает так много, что рыбаки просто вычерпывают добычу

из реки сачками. Но он, Халеф, останется здесь под присмотром Вири. Бурк до

сих пор не выпускал его за пределы собственной усадьбы без конвоя в виде

девушки. Халеф не думал, что старый судья боится его побега - куда ему было

бежать? - и потому не понимал, с какой целью тот ограничивает его свободу.

За пару недель, прошедших с того дня, когда он встал с постели, Халеф имел

возможность убедиться в том, что Бурк в деревне не просто судья. Люди

приходили к дом, чтобы уединиться с ним в просторном полутемном кабинете и

долго, иногда часами, беседовать о чем-то вполголоса.

 Часто судья исчезал на несколько дней. Насколько знал Халеф, он был

непревзойденным мастером по части сбора наркотических грибов, трав и

целебных глин, из которых варил разнообразные мази и притирки, но в то же

время Халеф готов был поклясться, что некоторые экспедиции старика никак не

были связаны с грибами.

 Несколько раз Халеф слышал упоминания о каком-то пророчестве, которое

якобы должно сбыться вот-вот, в ближайшее же время, а если сбудется, то все

Живое в его мире ждет ужасный конец. Иногда ему начинало казаться, что

когда-то, в прежней своей жизни, он уже слыхал о чем-то подобном - но память

упорно не желала к нему возвращаться.

 Халеф посмотрел на небо и подумал, что если ему не суждено вспомнить, кем

он был раньше, то мир, в сущности, не слишком обеднеет. Ему, по крайней

мере, хорошо и здесь. Пока. Что будет дальше, не ведает никто. Но, раз уж

судьба привела его в эти глухие дебри, то она же, вероятно, и выведет его