Карен сняла пальто, и управляющий, отодвинув стул, усадил ее, пока Пол заказывал мартини и изучал меню. Карен не смогла удержаться от вопроса:

— Тебя, кажется, здесь хорошо знают?

Он улыбнулся и небрежно заметил:

— Так и должно быть. Компания «Фрейзер» владеет этим рестораном.

Карен удивленно посмотрела на него:

— Я не знала, что вы и этим занимаетесь.

— Обычно не занимаемся. Это, так сказать, пробный шар. Мы придумали интерьер. Это должно окупиться, а заодно послужит в качестве рек ламы.

Одобрительно кивнув, Карен спросила:

— Очень умно. Полагаю, это была твоя идея?

Пол ухмыльнулся:

— Какая ты догадливая, — и посмотрел ей в лицо: — Проголодалась?

— Пожалуй, не особенно. А что? Меню тоже составлял ты?

— Не ехидничай! — улыбнулся Пол. — Согласна, чтобы я заказал для тебя?

— С удовольствием, — ответила Карен. — В этом ты — знаток.

— И не только в этом, — заметил он с усмешкой.

Карен покраснела и обрадовалась, что в этот момент подошел метрдотель принять заказ. Пол выбрал множество блюд. Карен могла только надеяться, что у нее хватит сил их съесть.

Сделав заказ, они закурили. Карен увидела, что многие взгляды направлены в их сторону, и задумалась, медленно оглядывая зал, знают ли эти люди Пола. И если знают, слышали ли о ней? Потом ее мысли вновь вернулись к убранству зала, такому современному и необычному. Она легко могла себе представить, что, побывав здесь один раз, люди будут рассказывать об этом и тем самым привлекут новых клиентов.

— Как давно открылся этот «дом у дороги»? — полюбопытствовала она.

Пол пожал плечами:

— Месяца два назад. Тебе здесь нравится?

Теперь пожала плечами Карен:

— Мне нравится, но, по правде говоря, уж очень здесь необычно. У многих ли это найдет отклик?

Пол кивнул:

— Думаю, да. Поэтому меня так впечатлили твои картины. Они производят такой же поразительный эффект.

— Спасибо. — Карен улыбнулась и перевела взгляд на небольшое возвышение, где оркестрик из пяти инструментов наигрывал тихую мелодию, создавая приятный звуковой фон журчанию разговоров.

Карен снова посмотрела на Пола, который теперь изучал карту вин. Какое-то время он не чувствовал ее взгляда, и она могла спокойно и незаметно рассмотреть его. Он был красив, как и раньше: шелковистые волосы блестели, сверкающая белизна рубашки оттеняла здоровый загар. Он выглядел таким привлекательно мужественным, полным жизненной энергии, что сердце ее мучительно сжалось. Как могла она уйти от него несколько лет назад? Как так получается, что люди отходят все дальше и дальше друг от друга и вот уже обратной дороги нет? Гордость — слабое утешение в такие времена.

Неужели теперь Рут станет главным человеком в его жизни? Сможет ли она, Карен, это выдержать? Вспоминая несколько слащавую внешность Рут, она невольно передернулась. Рут не способна сделать его по-настоящему счастливым, в этом Карен была убеждена. Слишком уж та инфантильна, слишком назойлива, слишком зависима. Полу нужна женщина, которая сможет понять его с полуслова, которая способна не только слушать его, но и разговаривать с ним.

Внезапно Карен поняла, что он заметил ее изучающий взгляд, и щеки ее вспыхнули. Вечно он ловил ее в неловких ситуациях. Она попыталась снять напряжение, проговорив:

— Ты не слишком изменился, Пол.

Он иронически усмехнулся:

— Полагаю, мне следует принять это как комплимент. Твои слова можно истолковать двусмысленно, но я не стану делать это.

Карен почувствовала себя девчонкой. Глупо было делать такое бессмысленное замечание. Он догадался, что она пыталась отвлечь его внимание от своего поведения.

Откинувшись на стуле, Пол сказал:

— Расскажи лучше, ты за это время написала еще какие-нибудь картины?

Она покачала головой:

— Нет. А что?

Он нахмурился:

— По правде говоря, они эту неделю не выходили у меня из головы, и я хотел бы, чтобы один мой друг посмотрел их. Аарон Бернард. Слышала о нем?

— Аарон Бернард! — изумленно воскликнула Карен. — Но ведь ты должен знать, что он один из самых знаменитых художественных критиков!

— Вот именно, — небрежно проговорил Пол. — И он интересуется новыми талантами. Думаю, твои работы произведут на него впечатление.

Карен отнеслась к этому скептически. Вспомнив оценки Льюиса, она сказала:

— Но, Пол, Льюис довольно хорошо разбирается в искусстве, а он в меня совсем не верит.

Взгляд Пола стал ледяным.

— Неужели? И ты поверишь скорее его слову, чем моему? Если хочешь знать мое мнение, то я считаю, что Мартин слишком много на себя берет. В конце концов, кто он такой? Дизайнер текстиля, не слишком способный, но честолюбивый.

Карен широко открыла глаза:

— Это не совсем так, Пол. Льюис очень помог мне… после развода.

— И несомненно, до него, — сердито произнес Пол. — Господи, Карен, не пытайся расписывать мне его достоинства! Мне не за что быть ему благодарным. Только большим усилием воли я заставляю себя вообще смотреть на него. По-моему, я его ненавижу.

Карен вздохнула:

— Ладно, Пол. Я могу понять твою антипатию к Льюису, но, говоря объективно, обычно у него бывают довольно хорошие идеи.

— Все равно я уверен, что он ошибается. И как, черт побери, могу я быть объективным в отношении человека, который… совратил мою жену?

Щеки Карен ярко запылали.

— О, Пол, неужели ты до сих пор веришь, что мы с ним были любовниками? — воскликнула она.

Глаза Пола зловеще потемнели.

— А почему бы нет? Боже мой, Карен, я развелся с тобой на основании этой уверенности. Причиной развода было прелюбодеяние, помнишь? Если это была неправда, почему ты не оспаривала иск?

Карен закусила губу.

— А если бы я стала оспаривать? Разве ты мне поверил бы?

— По-моему, в то время мне хватило бы крупинки надежды, она убедила бы меня, — хрипло пробормотал он. — Если бы ты хоть раз показала, что хочешь вернуться, это изменило бы все.

Карен крепко сплела пальцы. Почему, ну почему он так говорит? Из-за этих слов последние два года начинают казаться такими бессмысленными…

Ее спас от необходимости отвечать официант, принесший суп, и, хотя есть ей расхотелось, она сделала вид, что глотает. Пол тоже, казалось, потерял интерес к изумительно пахнущему бульону и, когда официант отошел, сказал:

— Ты забываешь, что мне были предоставлены доказательства. Очень убедительные. И твое молчание их подтвердило. Не говоря уже о том, что Мартин признался, что это правда, все до последнего слова.

— Чепуха! — яростно воскликнула Карен. — Льюис никогда не мог сказать такого. И если даже сказал, как мог ты этому поверить?

— Не забывай, мы были в суде, — сухо на помнил Пол. — Там все должно быть четко и ясно. Это был очень простой случай. О чем тут было еще говорить? Ладно, забудем. Это не самая приятная тема для беседы за обеденным столом.

Но Карен не хотела забывать. Ничего из сказанного. Как мог Льюис признаться в любовной связи с ней, если они всегда были только друзьями? Она совсем растерялась. Она привыкла считать Льюиса верным и преданным другом, и в одно мгновение он превратился в… как бы точнее сказать? Лжеца? Какую-то непонятную угрозу?

Карен пыталась найти объяснение. Льюис, наверное, думал, что помогает ей, защищает ее. Может быть, он решил принять удар на себя, чтобы ее ни в чем не винили? Но удовлетвориться такими рассуждениями Карен не могла. Все как-то слишком запуталось…

Она решила, что выяснит все у самого Льюиса. В конце концов, у него должно быть разумное объяснение. А если он будет все отрицать? Что ж, тогда она и подумает, что это означает. Может быть, Пол не так его понял. Возможно, Льюис высказал предположение, а Пол воспринял его слова как признание факта, потому что ждал этого? Она уже не могла рассуждать логично и цеплялась за соломинку.

Карен молчала так долго, что обед почти подошел к концу, прежде чем она проронила хоть слово и сделала это в ответ на вопрос Пола: