Процесс обновления сербской поэзии через активное взаимодействие национальной поэтической традиции (В. Илич) с опытом европейской, особенно французской, поэзии второй половины XIX в. выразился в творчестве Йована Дучича (1871—1943) и Милана Ракича (1876—1938).
Уроженец Герцеговины, рано ее покинувший (а в конце жизни оказавшийся в эмиграции в Америке, среди противников национально-освободительной борьбы своего народа), Дучич, так же как Шантич, начинал с увлечения патриотическими идеями, фольклором, романтической лирикой. Вместе с Шантичем он издавал журнал «Зора» (1896—1901), сыгравший важную роль в становлении литературной жизни Герцеговины. Но решающим импульсом в творческом определении поэта стало его знакомство с европейской поэзией — от Пушкина, которого он переводил в молодости, до французских поэтов — парнасцев и символистов. Их влияние оказалось особенно действенным на формирование творческой индивидуальности Дучича с характерной для нее ориентацией на самоцельность искусства, культ формы, неустанное углубление и совершенствование поэтической выразительности стиха. Хотя литературная деятельность поэта продолжалась около полувека, его своеобразие определилось в своих главных качествах к 1914 г. («Стихи», 1901, 1908, 1911; стихотворения в прозе «Голубые легенды», 1908).
Салонный мир «маленьких маркиз» аристократического Дубровника («Дубровницкие поэмы») — один из характерных и выразительных образов поэзии Дучича. Он возникает как противопоставление «грубой» действительности, которая вызывает у поэта чувство неприязни и страха. Прокламируя в своей поэтической программе отстраненность от жизни «толпы», высокомерие и холодное равнодушие к страданиям других («Моя поэзия», 1904), Дучич тяготеет к достаточно абстрактным переживаниям и размышлениям. В то же время, сосредоточенный на самовыражении, он умеет передать состояние душевной тревоги, неясных предчувствий, которые охватывают человека перед сложностью и неразгаданностью бытия. Трепетным ощущением жизни, тонкой наблюдательностью отмечены его лучшие произведения о природе (цикл «Адриатические сонеты» и др.). Изящество и совершенство его классического стиха, конкретный, пластически ясный образ, вмещающий в себя более широкий символический смысл, музыкальность ритмов, искусное владение сложными поэтическими формами (сонет) были сильной стороной поэтики Дучича. Отклик на события Балканских войн («Ave Serbia» и др.) поднимает проблему патриотизма и независимости страны, но осмысляет ее поэт с тенденциозных, националистических позиций.
Лирический герой Милана Ракича (1876—1938) — интеллигент, живущий утонченной духовной жизнью, склонный к самоанализу и самоиронии. Создание трагического одиночества человека во враждебном ему мире, настроения безысходности и скептицизма и в то же время последовательность общегуманистического начала определили основную проблематику его поэзии («Стихи», 1903; «Новые стихи», 1912; «Стихи», 1924, 1936). Лирике Ракича свойственна строгая, сдержанная интонация, с ней связана важная тенденция прозаизации сербского стиха XX в. Идея преемственности героизма предков и готовности на патриотический подвиг современников стала причиной популярности среди прогрессивно настроенной молодежи цикла стихов Ракича о Косовом Поле («На Гази Местане», «Наследие» и другие в сб. «Новые стихи», 1912). Привлекало не только благородство, внутреннее достоинство, с каким решалась «вечная» тема сербской поэзии — тема исторического прошлого народа, но и принципиальная новизна выразительных средств патриотической лирики Ракича, отказавшегося от стереотипов народной мифологии и романтической поэзии в трактовке легендарных событий. Образ Косова Поля отмечен глубоко личностным поэтичным восприятием сербского средневековья. В то же время индивидуалистические ноты сказались в некоторой замкнутости, в нежизненности ряда образов цикла.
В прозе доминировал реализм, отмеченный многообразием тенденций и творческих индивидуальностей. Больше всего писателей привлекала современность, осмысление исторического прошлого не вылилось в сколько-нибудь значительные художественные результаты, хотя отдельные произведения (написанные преимущественно в романтическом ключе) и были этому посвящены; наиболее известное из них — роман Я. Веселиновича «Гайдук Станко» (1896). Историко-патриотическая проблематика нашла отражение и в романтической драме (Нушича, Шантича и др.).
Своего рода «передовым отрядом» в анализе современной социальной жизни оставалась сатирико-юмористическая литература. Конец 90-х — начало 900-х годов — время ее расцвета, связанного с творчеством С. Сремаца, Б. Нушича, Р. Домановича, несколько позже — П. Кочича и отмеченного расширением сатирико-юмористических жанровых форм.
Талант Стевана Сремаца (1855—1906) созвучен гоголевскому типу реализма. Основная направленность любимых в народе рассказов, повестей и романов («Ивкова слава», 1895; «Поп Чира и поп Спира», 1898; «Вукадин», 1903; «Зона Замфирова», 1903, и др.) этого писателя связана с раскрытием трагикомических ситуаций, которые возникали в результате столкновения старой, народной этической культуры с наступавшей на нее новой цивилизацией. Развивая эту тему, характерную для ряда балканских литератур, Сремац создает свою разновидность типичного для нее героя — дельца буржуазной формации, выскочки и приспособленца, в котором «первородная патриархальность» соединяется с беззастенчивой жаждой наживы («Вукадин»).
Симпатии Сремаца на стороне уходящего мира, в поэтизации которого писатель, как и многие его предшественники (и некоторые современники — Я. Веселинович, например), воплощал мечту о торжестве глубоко гуманных жизненных основ, веру в национальную самобытность и независимость народа. Правда, достаточно трезвое осознание писателем неотвратимого наступления пошлости жизни и обесценивания в этих обстоятельствах истинных человеческих отношений дало в цельном, казалось бы, образе патриархального уклада «первые трещины». Это проявилось в одном из лучших произведений сербской литературы — в юмористическом романе «Поп Чира и поп Спира», высмеивающем нравы провинциальной мещанской среды. И все же пафос творчества писателя остается в утверждении жизнелюбия, морального здоровья, коллективизма («Ивкова слава», «Зона Замфирова»).
Принципы реалистического изображения в творчестве Сремаца основываются на раскрытии в так называемой мелочности жизни более общих явлений. Любимые приемы писателя в создании образа — юмористическое «укрупнение», бытовая деталь — обогатили реалистическую поэтику сербской прозы удивительно полнокровным пластическим изображением жизни. Жанровая структура романа восходит к традиции его предшественника Я. Игнятовича, к европейскому плутовскому роману, к прозе любимого им Гоголя.
Усиливается политический характер сатиры. Конкретные, злободневные явления общественно-политической повседневности привлекают внимание Бранислава Нушича (1864—1938), который вступил в литературу в 80-е годы как автор блестящих комедий «Подозрительная личность» (с подзаголовком «Гоголиада в двух действиях») и «Народный депутат». Талант Нушича особенно ярко проявился в юмористических и сатирических рассказах и фельетонах, которые в начале 900-х годов печатались в газете «Политика» за подписью Бен Акиба. В них осмеивались разные стороны общественно-политической и культурной жизни Сербии, бюрократический аппарат, полиция, система выборов и др. Нушич был мастером построения комической ситуации, ему был подвластен отточенный политический памфлет, сарказм, шарж, блестящий каламбур и т. д. Были, однако, у Нушича и издержки, иногда он как бы приспосабливался к вкусу нетребовательной публики (раскрытие индивидуальных черт образа героя и явления в целом велось в этих случаях без должного отбора социально-типических черт и деталей, как, например, в юмористическом романе «Дитя общины», 1902).
«Подлинно политическими событиями» называл сатирические произведения Радое Домановича (1873—1908) Скерлич. Писатель-боец, позиции которого были созвучны устремлениям наиболее демократических сил сербского общества, Доманович первым в отечественной литературе подверг развернутой критике основы общественно-политического строя Сербии конца XIX — начала XX в. Деспотизм самодержавия, полицейско-бюрократический произвол, верноподданнический страх и тупая покорность граждан, антипатриотическая деятельность буржуазии находились в центре внимания произведений Домановича («Отмена страстей», 1898; «Клеймо», 1899; «Вождь», 1901; «Страдия», 1902; «Мертвое море», 1902; и др.). Трагизм определял тональность смеха, гнев и боль выливались в горький сарказм сатирических образов этого писателя. Благодаря силе художественного обобщения, главным средством которого стала развернутая аллегория и фантастический гротеск, произведения Домановича стояли у истоков характерной для XX в. литературы, исполненной протеста против тирании, политического конформизма, обывательщины.
