Сложное мироощущение послереволюционного периода, весь комплекс проблем, поднимаемых поэтами 50—60-х годов, концентрируется в творчестве Эминеску, крупнейшего румынского поэта XIX в.
Сын мелкого помещика, выбившегося из арендаторов, Михаил Эминеску (1850—1889) по настоянию отца учится в университетах Вены и Берлина. Занятия философией, интерес к широкому кругу общественных и гуманитарных наук вместе с глубоким знанием реальной жизни трудовых низов наложили отпечаток на его поэтическое мышление.
70—80-е годы, на которые падает творчество Эминеску, характеризуются тем, что в самой Румынии уже достаточно четко вырисовываются особенности развития этой страны, когда буржуазные отношения тесно переплетаются с феодальными, когда развитие капитализма подчиняется в значительной степени аграрно-торговым, а не промышленным интересам. Эминеску был также свидетелем растущего социал-демократического движения и первой в мире пролетарской революции — Парижской коммуны. Все это заставило его попытаться осмыслить и исторический ход развития человечества вообще, и национальную историю в частности, выработать собственный философско-поэтический взгляд на мир, оценить румынское общество с точки зрения «единственного позитивного класса», как поэт называл крестьянство. Не законченная и не опубликованная при жизни Эминеску поэма «Memento mori» следует той линии размышлений о тщете всего земного, которую начал Арическу и продолжил Болинтиняну в поэме «Конрад». Нарисовав последовательную картину падения великих империй и государств, Эминеску хотел довести эту линию до современности, создав реквием по затопленной в крови Парижской коммуне, о чем свидетельствует оставшийся в черновике фрагмент поэмы, носящий название «Тени на полотне времени». Однако поэта не удовлетворяла такая пессимистическая концепция, доказательством чему служит поэма «Ангел и демон» (1873), в которой он оправдывает и возвышает социальное возмущение. Именно Парижская коммуна, несмотря на ее поражение, заставила поэта отвергнуть концепцию тщетности всех усилий изменить существующий порядок и подвигла создать поэму «Император и пролетарий» (1874), проникнутую историческим оптимизмом. Пользуясь излюбленным поэтическим приемом антитезы, Эминеску столкнул две исторические силы, наиболее характерные для конца буржуазного XIX в. Взяв за основу конкретную историческую ситуацию — Парижскую коммуну, поэт облек эти силы в форму романтических символов и, показав неизбежность гибели автократии, самодержавия, оправдал социальное возмущение пролетариата.
В поэтической эволюции Эминеску от «ложного романтизма» (определение Гюго) до романтизма, обнажающего и решающего конкретные проблемы общественного и личностного бытия, особое значение имеет стихотворение «Жизнь» (1879). Твердо став на защиту трудящегося человека, поэт окончательно обретает внутреннюю точку опоры.
Для Эминеску мир не замыкался в кругу социальных проблем. С самого начала с социальными мотивами («Ангел и демон», «Император и пролетарий») в его поэзии соседствуют и проблема бытия вообще («Memento mori»), и проблема любви («Венера и Мадонна»), волнует его вопрос и о месте творца-художника в обществе («Преемники»). Комплекс наиболее значительных проблем, занимавших Эминеску, сконцентрирован в цикле «Посланий» (1881), где он последовательно развивает ряд тем, доказывая, что подлинное мышление (наука), поэзия, любовь и красота несовместимы с буржуазным обществом. Центральной темой является враждебность буржуазного общества народу. Развивая все эти темы, Эминеску в «Посланиях» создает композиционно «гелиоцентрическую систему», в центре которой, как солнце, находится народ, от его имени поэт призывает сжечь «и тюрьму и дом безумья» буржуазного общества. Эминеску, конечно, не видел реального исторического пути разрешения социального конфликта, но поэтическая инвектива против буржуазного общества не была от этого слабее, а его пророчество о неизбежной гибели этого общественного порядка ставило его вровень с наиболее проницательными умами своего времени.
Идея несовместимости поэзии и буржуазного общества, отчуждения поэта в этом обществе уже как осмысление своей личной судьбы аллегорически воплощена в таких шедеврах, как поэма «Лучафэрул» (1883) и «Глосса» (1883). Но это было отчуждение человека, который старался защищать свой народ и говорить от его имени. Недаром Эминеску оставил всем будущим поколениям писателей завещание: «...не будем забывать, что и в наши времена существует источник вечного омоложения — народная поэзия, как наша собственная, так и окружающих нас народов».
Завершение творчества Эминеску знаменует собой и конец романтизма как направления в румынской литературе. Главенствующим направлением становится реализм.
Первым импульсом, ознаменовавшим возникновение реализма в румынской литературе, был так называемый «физиологический очерк», появившийся еще в 40-е годы XIX в. в творчестве писателей-романтиков В. Александри, А. Руссо, М. Когэлничану, К. Негруцци и других, конечно, не без влияния французской и русской литератур. Именно в этом жанре ощущала потребность и сама румынская литература, находившаяся в то время еще в процессе становления.
С самого начала одним из главных «объектов исследования» в «физиологическом очерке» становится боярин, фигура, олицетворяющая историческую косность, в противовес которой возникает фигура крестьянина. Так в румынском «физиологическом очерке» вырисовывается социальный контраст, который лишь впоследствии осознается как конфликт, к изображению которого реалистическая литература придет только в конце XIX в. Среди персонажей «физиологического очерка» выделяется еще одна фигура — «чокой», выскочка, бывший слуга, прилагающий все усилия, чтобы втереться в боярское общество. Вот этот чокой, парвеню, выскочка и вместе с тем мироед и становится главным персонажем сначала новеллы «Злоключения одного слуги, или Слободской дворянин» (1861), а потом романа Николае Филимона «Старые и новые мироеды, или Что от кошки родится, то мышами и кормится» (1863), который по праву считается первым реалистическим романом в румынской литературе.
Николае Филимон (1819—1865), происходивший из семьи священника, оказался прочно связанным с церковными кругами, будучи то певчим, то церковным старостой, то писарем в департаменте вероисповеданий, что давало ему возможность близко наблюдать быт, нравы и социальные метаморфозы средних слоев румынского общества. Именно чокой, мироед новой формации, знаменовавший собой процесс обуржуазивания боярского класса и воплощавший в себе особенности национальной буржуазии, подвергается разоблачению в румынской литературе, как романтической («бонжуристы» в сатирических стихах Эминеску), так и реалистической (Н. Филимон, И. Л. Караджале). Чокой в румынской истории — явление социальное, порожденное переходной эпохой, когда капитализм стал теснить феодализм. Введение буржуазного типа государственного управления (конституционная монархия с парламентом, выборное городское и сельское самоуправление) породило азартную политическую игру, в которой получила возможность принимать участие всякая «мелкая сошка»: писарь, стряпчий, газетчик, учитель, стремящиеся стать примарем, городским головой, депутатом и даже министром, создало возможность делать деньги из власти, а власть приобретать всевозможными нечестными политическими махинациями.
Исследование механики румынской «общественной жизни» вызвало бурный подъем критического реализма, вершиной которого во второй половине XIX в. предстает комедия.
Основы общественно-политической комедии закладывает Василе Александри (1818 или 1821—1890). Сын конюшего, он был послан учиться в Париж, но пристрастие к театру и поэзии определило его жизненный путь. В послереволюционный период он создает комедии, высмеивающие образ жизни и мышления мелкого боярства, заимствующего из Франции костюмы, манеры и язык, в сатирическом плане показывает демагогический либерализм («Госпожа Кирица в Яссах», 1850; «Господа Кирица в провинции», 1852; «Село Кремине, или Злые феи», 1863). Позднее он создал первые психологические драмы «Овидий» и «Источник Бландузии» (1883) и политическую комедию «Сынзяна и Пепеля» (1883), положив в ее основу народные лубочные мотивы.
