– Вот видишь, – сказал он глубоким голосом, – я не всегда такой варвар. Ты боишься меня?

– Пожалуй, себя, – хрипло ответила она.

– Ты меня пугаешь! – проворчал он более твердым тоном. – Да, Мелани, ты пугаешь меня! Когда я с тобой, я забываю, в чем состоит мой долг, я хочу забыть о том, чего от меня ждут, и рискую своей бессмертной душой!

С этими словами он оттолкнул ее от себя и, оставив ее, потрясенную до глубины души, стоять посреди комнаты, пошел к двери.

– Послушайся моего совета, – сказал он резко. – Уезжай из Кейрнсайда! Прежде, чем случится то, о чем мы оба будем жалеть.

Мелани была уязвлена и в своей обиде хотела уязвить его так же.

– Ты хочешь сказать, – спросила она неуверенно, – что история повторяется? А ты точно сын своего отца?

Он с горечью посмотрел на нее долгим взглядом, а затем молча вышел вон, хлопнув дверью.

Мелани, ослабев, опустилась на кровать, закрыв лицо руками. Зачем, ох, зачем она это сказала? Это было опрометчиво, и Шон не забудет и не простит этих слов. Дрожащими пальцами она стерла слезы со щек. Она сбежала из Лондона от ситуации, которую не могла контролировать; теперь ей пришлось бы бежать из Кейрнсайда по той же причине? Неужели она не сможет прекратить эти бегства?

Позже, тем же утром, позавтракав только чашечкой кофе безо всего, она столкнулась в холле с Джеффри.

– О, привет, вот и вы, – обрадовался он. – А я вас ищу. Вы готовы?

– Готова к чему? – нахмурилась Мелани.

Джеффри игриво хлопнул ее по плечу. – Ехать в Лохсайд, конечно.

– В Лохсайд? – Мелани тупо уставилась на него.

– В дом Дженнифер. На том конце деревни. Шон попросил меня отвезти вас. Вы же хотели увидеться с Дженни, ведь так?

– Дженнифер!

Мелани стало совестно. Вымученно улыбнувшись, она подтвердила:

– Конечно, хотела. Только понятия не имела, как называется дом. Мы едем сейчас?

– Время хорошее, как и всякое другое. Мне надо вернуться обратно, чтобы открыть бар в одиннадцать тридцать.

– Хорошо. Тогда подождите меня здесь.

Мелани побежала наверх и поверх свитера и теплых брюк накинула свое овчинное пальто. Она не позаботилась о макияже, и ее щеки выглядели несколько бледными.

Однако Джеффри, казалось, ничего не заметил, когда они сели в маленький автомобиль Мелани и поехали к дому Крэйгов.

Лохсайд был размером примерно с Аконит, но по комфорту безмерно превосходил его. В нем было устроено центральное отопление и повсюду развешаны ковры.

Они вошли в холл, отделанный светлым дубом, и как только за ними закрылась дверь, из комнаты справа появилась женщина и приветствовала их. Она была немолода. По мнению Мелани, ей уже перевалило за шестьдесят, но ее лицо оставалось моложавым. Волосы у нее были длинные и собранны сзади на затылке в пучок, а в одежде преобладали тусклые тона. Мелани решила, что это мать Дженнифер, но Джеффри вывел ее из заблуждения первой же своей фразой.

– Здравствуй, мама, – сказал он. – Я хочу представить тебе Мелани Стюарт. Мелани, это моя мама.

Без преувеличения можно сказать, что Мелани была поражена. Она смотрела на эту женщину, словно не веря своим глазам, и едва заметила сама, что обменялась с нею вежливым рукопожатием.

– Так это вы – Мелани, – сказала миссис Босуэл с легкой улыбкой, – Дженнифер много говорила о вас.

Мелани с трудом сосредоточилась на происходящем и с виноватой улыбкой ответила:

– Простите. Да... да, я Мелани. Я... простите мне мой ошеломленный вид. Я думала, что вы мать Дженнифер.

– Мать Дженнифер умерла много лет назад, – спокойно ответила миссис Босуэл. – Джеффри, мистер Крэйг внизу, в лодочном сарае. Он просил, чтобы ты зашел к нему.

Джеффри сунул руки в карманы парки.

– Хорошо. Увидимся позже, Мелани.

– Да, – кивнула Мелани и после того, как Джеффри исчез в дверях, они вместе с миссис Босуэл прошли в кабинет, уставленный по стенам книжными шкафами.

– Я думаю, мы сможем выпить по чашечке кофе перед тем, как вы увидитесь с Дженнифер, – мягко предложила пожилая женщина. – Подождите минутку, я схожу за подносом.

Мелани снова улыбнулась, и женщина вышла. И только тогда долгим вздохом Мелани перевела дыхание. Она никогда не думала, что мать Шона жива. Она как-то не представляла себе такой возможности и полагала ее умершей. То, что она обнаружилась тут, в доме Крэйгов, несколько смутило Мелани. В каком качестве она жила здесь? И как давно?

Ее размышления были прерваны появлением миссис Босуэл с подносом, на котором стояли кофейник и две чашки. Мелани расчистила место на письменном столе, заваленном бумагами, который стоял под окном, и миссис Босуэл, поблагодарив ее, спросила:

– С сахаром и сливками?

Мелани покачала головой.

– Только со сливками, спасибо.

– Прошу.

Мелани взяла чашку и приняла приглашение миссис Босуэл сесть. Она почувствовала, что в этом разговоре есть нечто большее, чем желание миссис Босуэл. попотчевать ее утренним напитком, и ее нервы напряглись. После той сцены с Шоном Мелани была не в состоянии вынести еще одну с его матерью.

Но она тут же отбросила эти мысли. Она становилась мнительной. То, что она приглашена на чашку кофе его матерью, означало не более чем простую вежливость.

– Шон сказал мне, что вы надеетесь заново открыть Аконит.

Мелани стукнула чашкой о блюдечко.

– Да, – осторожно сказала она, – я пишу, знаете ли. В настоящее время это не главное мое занятие, но я возлагаю на это большие надежды. Мне повезло, что я могу работать практически везде.

– Я понимаю, – миссис Босуэл нахмурилась, – и вы хотите использовать Аконит для этих целей?

– Да.

– А вы уверены, что вам понравится жить здесь одной? Это слишком большой дом для такой молодой девушки, как вы.

Мелани без необходимости помешала свой кофе.

– Одиночество не беспокоит меня. В самом деле, я впервые буду жить в своем доме. И я просто не могу этого дождаться.

– Вы знали своего двоюродного дядю?

– Нет, боюсь, что нет, – с сожалением сказала Мелани.

– Но вы кое-что слышали о нем с тех пор, как приехали сюда?

– О, да, – Мелани беспокойно посмотрела по сторонам. – Это милая комната. Мистер Крэйг здесь работает?

– Да. Это его кабинет. Здесь он занимается делами своих арендаторов. У него довольно большое поместье. – Миссис Босуэл говорила автоматически, но Мелани чувствовала, что мысли ее заняты вовсе не тем, о чем она рассказывала. Мелани с тревогой поняла, что ее первые предположения о характере предстоящей беседы подтверждаются.

Допив кофе, она решительно встала.

– Это было замечательно, миссис Босуэл. А теперь могу ли я повидаться с Дженнифер?

Миссис Босуэл также поднялась, поставив свою чашку.

– Я... я полагаю, да, – согласилась она. – Пойдемте.

Они поднялись по лестнице, которая изящным изгибом вела из холла наверх, и подошли к комнате на первой ее площадке. Внутри царила больничная атмосфера, насыщенная запахами антисептиков и мазей. Несколько пузырьков стояли на столике рядом с большой кроватью, на которой, почти затерявшись среди жестких белых простыней, лежала Дженнифер.

С того времени, как Мелани видела ее в последний раз, она, казалось заметно постарела, а худоба, которая и тогда была заметна, усилилась, достигнув почти полного истощения.

Однако, когда она увидела Мелани, ее глаза загорелись, и она предприняла попытку приподняться на локте, чтобы лучше рассмотреть гостью.

– Мелани! – слабым голосом воскликнула она. – Ты пришла навестить меня! Как это мило с твоей стороны. Садись, садись. Нейоми, дай стул для Мелани, пожалуйста.

– Не напрягайся, Дженнифер, а то опять начнешь кашлять, – ласково проговорила миссис Босуэл, – я принесу стул мисс Стюарт. Тебе еще что-нибудь нужно?

Дженнифер покачала головой, и миссис Босуэл тут же коснулась плеча Мелани, жестом показав ей на стул, стоящий за ее спиной. Затем, бросив взгляд на больную, она неохотно вышла, плотно прикрыв за собой дверь.