Успеху книги немало способствовал ее стиль и литературная форма. Это был научный, публицистический трактат и вместе с тем своего рода художественное произведение. В формировании новой просветительской прозы книга Беккарии сыграла важную роль, в известной мере сопоставимую с ролью «Государя» Макиавелли и «Диалогов» Галилея. «Сознание переделывается, — писал Фр. Де Санктис, имея в виду произведения итальянских просветителей второй половины XVIII в., — рождается новый человек. И возрождается литература. Новая наука уже не наука более — это литература».
Проблемы художественной литературы — языка, стиля, метода, ее задач и общественных функций — занимали многих миланских просветителей. С июня 1764 по май 1766 г. «Кулачная академия» — по инициативе П. Верри — издавала журнал «Кофейня», ставший в Италии XVIII в. едва ли не самым авторитетным печатным органом. Журнал объявил непримиримую борьбу Аркадии, Академии Круска — всей старой и, как утверждали авторы «Кофейни», бесполезной литературе, далекой от реальных нужд народа и общества. Критики «Кофейни» настаивали на том, что непосредственной целью литературы должно стать служение современному обществу, что поэзия должна быть не утонченной и красивой, а деловой и полезной. Опираясь на принципы сенсуалистической эстетики, они утверждали, что для того, чтобы стать подлинно современной, итальянской литературе надо преодолеть свойственную классицизму абстрактно-метафизическую концепцию типического, перестать пользоваться условно-мифологическими фабулами и обратиться к изображению реальной действительности и современного человека со всеми его интересами, пороками и добродетелями. Неудивительно, что не в Венеции, а именно на страницах миланской «Кофейни» Гольдони нашел самых восторженных поборников своей реформы. Поддержку со стороны критиков «Кофейни» получила и сатирическая поэма Парини, который в статьях А. Верри и П. Секи именовался не иначе, как «новым Горацием» и «новым Ювеналом».
Важную роль в истории итальянской литературы сыграли выступления «Кофейни» по вопросам языка и стиля. В национально-раздробленной Италии проблема языка со времен Данте была одной из центральных. Критики «Кофейни» решали ее весьма радикально. Своего рода литературным манифестом миланских просветителей стала иконоборческая статья Алессандро Верри «Нотариально заверенное отречение авторов настоящего периодического листка от Словаря Круски». Тот общеитальянский литературный язык, которым пользовались писатели Аркадии и в основе которого лежал по-классицистски канонизированный язык некоторых писателей XIV—XVI вв., признанных образцовыми, отвергался А. Верри и другими литераторами «Кофейни» как безнадежно устаревший и по существу мертвый. Они требовали, чтобы и литературный язык Италии приблизился к реальной действительности, чтобы он тоже стал «естественным» и «разумным», пригодным для выражения новых идей и представлений. Идеи миланских просветителей о языке и стиле были систематизированы и обобщены Мелькиорре Чезаротти (1730—1808) в его капитальном «Очерке философии языков» (1800).
Несмотря на порой подчеркнутый интерес к местным проблемам (в экономике, финансах, торговле и т. д.) и на многочисленные галлицизмы, журнал «Кофейня» особенно в том, что касалось культуры и собственно литературы, выступал в 60-е годы как орган нового, рождающегося в это время национального сознания. Не случайно именно в «Кофейне» была опубликована программная статья Джан Ринальдо Карли «Родина итальянцев», вызвавшая широкие отклики и ставшая как бы предвестием революционного патриотизма конца XVIII — начала XIX в. От журнала миланских просветителей потянулись преемственные связи к журналу миланских романтиков — «Кончильяторе», который унаследовал от критиков «Кофейни» не только национальную тему, но и их социально-утилитаристскую концепцию поэзии.
Кризис, который в конце 70-х годов пережила просветительская культура в разных областях Италии, в Милане выразился в известном «поправении» некоторых из «кулачных бойцов» (прежде всего братьев Верри) и в отходе их от рационализма и сенсуализма. В эти годы в творчестве миланских просветителей замечаются черты предромантизма. Это была пора повального увлечения «Поэмами Оссиана», переведенными на итальянский язык М. Чезаротти, и стихотворениями Юнга и Грея, популяризировавшимися в Италии Верри.
Творчество Алессандро Верри (1741—1816) было приметным явлением того консервативного направления внутри итальянского предромантизма, в котором, в отличие от героического и бунтарского предромантизма Альфьери, преобладали настроения грусти, меланхолического разочарования в жизни. В конце 60-х годов А. Верри сменил Милан на Рим, и это, по-видимому, повлияло на его творчество. В его произведениях появляются религиозные мотивы. Он не только отрекается от своего «Отречения от Круски», но и публикует сочинение «О недостатках литературы и о некоторых причинах оных», в котором, полемизируя с просветительскими идеями, заявляет, что в основе литературного произведения лежит не разум, а иррациональное чувство и что поэтому всякий писатель должен держаться как можно дальше от философов и от проповедуемой ими науки.
А. Верри был одним из тех итальянских писателей, которые еще в XVIII в. почувствовали величие Шекспира, и одним из первых в Европе стал переводить его трагедии (он перевел «Гамлета» в 1768 и «Отелло» в 1777 г.). В 1779 г. им были опубликованы «Драматические опыты», в которые вошла трагедия «Миланский заговор» — первая итальянская трагедия на национальный исторический сюжет. Однако известность А. Верри принесли не его драмы, а романы: «Приключения Сафо, митиленской поэтессы» (1782), «Жизнь Герострата» (1793, опубл. 1815), в которой современники усматривали намеки на деятелей Французской революции и даже на Наполеона, и особенно «Римские ночи у гробницы Сципионов» (1792), переведенные в начале XIX в. на многие языки и пользовавшиеся в свое время большой популярностью. Особенными художественными достоинствами эти произведения не отличались, но для процессов, происходящих в литературе Италии конца XVIII в., они показательны. Романам А. Верри свойственно противоречивое и вместе с тем весьма характерное для итальянского предромантизма сочетание кладбищенских и религиозных мотивов с неоклассицистской стилистикой и поэтикой.
ПАРИНИ (Сапрыкина Е.Ю.)
Наиболее значительный поэт Италии эпохи Просвещения — Джузеппе Парини (1729—1799) также родился в Ломбардии. Взгляды Парини соответствовали умеренным социально-философским программам ломбардских просветителей, веривших в просвещенного монарха, в постепенные и осторожные преобразования всех феодальных общественных учреждений. Поэт благожелательно встретил события Французской революции, приветствуя «новые судьбы» Франции одой «Благодарность» (1790), хотя и не принял, как большинство итальянских просветителей, якобинского террора. Веру в возможность благого поворота судеб Италии, в победу идей равенства, просвещения и справедливости Парини сохранил до конца дней своих.
Первые поэтические опыты Парини, опубликованные им в 1752 г. под псевдонимом Рипано Эупилино, были по большей части подражаниями поэзии Аркадии в стиле рококо. Но уже на рубеже 50—60-х годов в поэтике Парини одерживают верх новые черты. Яркие образцы просветительского классицизма — оды «Сельская свобода» (1757—1758), «Чистота воздуха» (1759), «Обман» (1761), «Воспитание» (1764), «Прививка оспы» (1765), «Музыка» (1769—1770). В них разоблачаются конкретные проявления невежества, равнодушия к судьбам общества, эгоизма правящих классов, пропагандируются прогрессивные реформы, просветительские принципы воспитания. Полные высокого нравственного накала, стихотворения Парини этих лет средствами классицистической эстетики утверждали просветительский идеал поэзии гражданственной, борющейся за преобразование общества и в то же время «приятной» тем, что она возбуждает в человеке его естественное стремление к здоровой гармоничной жизни, веру в свои возможности, в плодотворность своих трудов.
