Искусство Карамзина-прозаика — искусство акварелиста. Избегая широкого охвата явлений, обилия деталей, разработанного, последовательного фабульного развития, ограничивая каждый раз повествование небольшой, искусно выбранной сценической площадкой и всего лишь одним-двумя главными героями, Карамзин-повествователь стремится к одухотворенности повествования, его несколько условной поэтичности, тщательной проработке каждого штриха. Графическую тонкость письма, нежные акварельные краски он искусно соединяет со своеобразной «музыкальностью» произведения, все элементы которого проникнуты единым эмоциональным началом и как бы настроены по одному камертону.
В молодые годы переводчик Лессинга и Шекспира, сам Карамзин не пишет для сцены. Он предпочитает лирическую прозу и повесть, рассчитанные на уединенное чтение и размышление. Но в то же время вслед за «Московским журналом» Карамзин основывает в 1802—1803 гг. надолго ставший лучшим русским литературным журналом «Вестник Европы». Появившиеся здесь критические, публицистические, исторические статьи и фрагменты Карамзина подготовили вторую его, полную возвышенной национально-патриотической гражданской патетики повесть «Марфа-посадница, или Покорение Новагорода» — на тему о взятии Новгорода Иваном III, трагическом столкновении последней республиканки, верной своему долгу жены и матери и молодого самодержца.
Венцом деятельности Карамзина — писателя и историка стала многотомная «История государства Российского» (опубл. 1816—1829). «История» Карамзина познакомила несколько поколений русских читателей с отечественной историей, содействовала процессу становления в стране национального самосознания в годы, предшествовавшие восстанию декабристов. Несмотря на то что она вызвала недовольство и возражения декабристской молодежи (в том числе молодого Пушкина) из-за своей монархической тенденции, «История» Карамзина была для того времени не только школой критики источников и вообще важной вехой в развитии национальной исторической мысли, она имела большое воспитательное значение и явилась одним из первых опытов многостороннего, шекспировского по духу изображения главнейших характеров и событий русской истории от ее истоков до начала XVII в.
И в прозе, и в стихах (шутливая поэма «Илья Муромец», баллада «Граф Гваринос», «Осень», «Меланхолия») Карамзин стремился устранить разрыв между языком письменным, книжным и разговорным языком «хорошего» общества.
Здание Академии наук в первой половине XVIII в.
Гравюра М. И. Михаева. XVIII в.
Языковая реформа Карамзина противостояла ломоносовскому принципу «трех штилей». Отвергая архаизированный высокий слог классической трагедии и оды, как и бытовое просторечие низкого, Карамзин ориентировался на единый для всех литературных жанров «средний» слог. Однако, хотя Карамзин значительно обогатил русскую лексику и семантику новыми смысловыми оттенками, новыми словами и понятиями, разработанные им языковые формы оставались оторваны от народной речи. Нормой для Карамзина служил разговорный язык образованного общества, язык дворянской интеллигенции, и это делало его языковую реформу половинчатой и ограниченной. Неотшлифованный, повседневный бытовой язык народа представлялся Карамзину грубым и непоэтичным. Сильные и слабые стороны его позиции раскрыла полемика о «старом» и «новом слоге», разгоревшаяся в первом десятилетии XIX в.
Ближайшим соратником Карамзина был его друг, поэт Иван Иванович Дмитриев (1760—1837). Им разработаны многочисленные стихотворные жанры поэзии сентиментализма: песни, романсы, альбомные стихи и другие поэтические мелочи, сатирические сказки и басни. Широкую известность завоевали его стихотворный сатирический портрет «пыжащегося» от натуги сочинителя (и вместе с тем пародия на стиль высокопарной торжественной оды эпигонов классицизма) «Чужой толк» (1794), дружеские поэтические послания; чувствительная песня «Стонет сизый голубочек...» (1792), историко-патриотические стихотворения «Ермак» (1794) и «Освобождение Москвы» (1795), ироническая сказка-сатира «Модная жена» (1791).
Талантливым автором сентиментальных песен был также Юрий Александрович Нелединский-Мелецкий (1752—1829), ряд песен которого («Выйду я на реченьку...»), как и песня Дмитриева «Стонет сизый голубочек...», проникли в популярные песенники и были восприняты устной народной традицией.
В XVIII в. русская литература, как и русская культура в целом, в своем стремительном развитии решала важную задачу, которую Пушкин определил формулой: «...в просвещении стать с веком наравне». Задача эта являлась естественным результатом выхода России как великой державы на мировую арену и усвоения ею общеевропейских достижений. Оды Ломоносова и Державина, комедии Фонвизина, «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева, проза Карамзина и его «История государства Российского» образовали тот прочный и необходимый фундамент, без которого было бы невозможным здание позднейшей русской классической литературы.
Наиболее сильную сторону русской литературы XVIII в., в лучших ее образцах тяготевшей к сближению с жизнью, к глубине и широте ее осмысления, составляли патриотизм, гражданственность, высокая человечность и мужественность, восприимчивость к передовым идеям века, могучая изобразительность и музыкальность. Широкое распространение сатиры, проникновение социально-критических, сатирико-обличительных элементов даже в далекие от нее литературные жанры, внимание к жизни народа и меткому народному слову и глубокая постановка крестьянского вопроса, характерный для русской литературы «смех сквозь слезы» отличают лучшие произведения литературы XVIII в.
Все эти особенности ее подготовили последующие великие достижения русской литературы в XIX в.
*Глава вторая*
УКРАИНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
ИСТОРИЧЕСКАЯ, ПОЛИТИЧЕСКАЯ И КУЛЬТУРНАЯ СИТУАЦИЯ НА УКРАИНЕ В XVIII в.
Украинские земли в XVIII в. были разделены. Правобережье и Галиция входили в состав Польши, Левобережье — в состав Российского государства. Закарпатская Украина оставалась под властью Австро-Венгрии. Население Правобережья находилось в крепостной зависимости от польских магнатов и шляхты, на Левобережье продолжался процесс постепенного закрепощения крестьян и беднейшего казачества казацкой старшиной. В 1775 г. была ликвидирована Запорожская Сечь, бывшая до этого в какой-то степени защитой и опорой крепостного крестьянства.
Участие украинского казачества в антикрепостнических крестьянских войнах К. Булавина (1707—1708) и Е. Пугачева (1773—1775), выступления народных мстителей — карпатских опрышков в первой половине XVIII в., широкое гайдамацкое движение в 60—70-х годах на Правобережной Украине, восстание запорожской казацкой бедноты против старшины — все это убедительно свидетельствует, что народ не хотел мириться с подневольным положением и выступал в защиту своих социальных и национальных прав.
Центрами культурной жизни Украины XVIII в. продолжают оставаться Киев и Львов, где были сосредоточены учебные заведения, типографии. Единственное высшее учебное заведение Украины — Киево-Могилянская академия пользовалась большим авторитетом не только у восточных, но и у южных славян. По ее образцу создавались и средние учебные заведения — коллегиумы в Чернигове, Харькове, Переяславе. Учебные заведения были открыты на западноукраинских землях и в Закарпатье — Studium Ruthenum, при Львовском университете, семинарии и коллегиумы во Львове, Тернополе, Мукачеве, Ужгороде и др.
Указ царского правительства и Синода от 1721 г. запрещал печатать на Украине оригинальные произведения и разрешал перепечатывать только старые церковные книги, сличая их «с теми великороссийскими печатьми и дабы никакой разни и особого наречия во оных не было». В Киеве, Чернигове, Львове, Почаеве и других городах издавались главным образом богослужебные книги, которые не имели большого художественного значения. Но украинская литература продолжала существовать как литература рукописная; большинство ныне известных произведений было опубликовано позднее. Обилие списков и их популярность свидетельствуют о том, что они находили своего читателя, отвечали его духовным интересам.
