"25-го числа мы вышли на большую дорогу (Пикар с Бургонем) недалеко от Лошницы. Через некоторое время я увидел колонну шедшую по дороге в нашу сторону. Первыми, кого я увидел, были генералы, некоторые ехали верхом, но большинство шло пешком, остатки "священных" батальона и эскадрона, которые были сформированы 22 ноября и от которых теперь остались лишь жалкие следы. Затем я увидел императора. Он шел пешком с палкой в руке. Он был закутан в длинный плащ, подбитый мехом, а на голове его была шапка малинового бархата, отороченная кругом черно-бурой лисицей.

Справа от него шел король Мюрат, а слева принц Евгений (Богарне), далее маршалы Бертье, маршал Ней, Мортье, Лефевр и другие маршалы и генералы. За генералами шла колонна, состоящая сплошь из офицеров и унтер-офицеров, что-то около 800 человек. За офицерской колонной шла пешая гвардия — впереди егеря, за ними старые гренадеры. Я не видел армии целый месяц с 25-го октября (!!!).

Когда показался мой 2-й полк, я присоединился к своему батальону. Меня узнали и стали приветствовать. Когда колонна остановилась, офицер спросил меня, откуда я взялся и почему очутился впереди, когда все, которые подобно мне (Пикару) сопровождали обоз, уже вернулись три дня тому назад?"

Я не зря подчеркнул эту фразу, она в очередной раз доказывает, что особый обоз с трофеями ("2-й золотой") двигался впереди всей армии, стараясь не сбавлять скорость передвижения ни при каких обстоятельствах. Причем заметим, что отрыв от армии был осуществлен скрытно и сразу же после сражения при Малоярославце (а это случилось именно 25-го).

"На половине перехода, в приметном месте, где дорога раздваивалась и у обочины торчал большой пень, Наполеон слез с лошади и долго глядел на бежавшие толпы".

"Мы, генеральный штаб, подходим к Борисову. Я видел, как Наполеон, сидя в экипаже, диктовал какой-то приказ начальнику штаба Бертье".

Место, где стоял император, весьма примечательное. И стоял он там не один. Именно здесь жандармы проводили своеобразную селекцию, отделяя из общей массы отступавших войск небоеспособных солдат без оружия, беженцев, торговцев и раненых. Всю эту массу неорганизованных людей направляли в сторону Неманицы. Боеспособные же части разворачивались на Борисов. И именно на этом участке дороги случилось следующее событие.

Начало этому поисковому эпизоду было положено уже после окончания Отечественной войны 1812 года. Случилось так, что ровно через 80 лет в Неманицу приехали два француза. На ломаном русском языке они принялись расспрашивать местных крестьян о некоей острой железке, торчащей из толстого дерева. Они сулили немалое вознаграждение каждому мало-мальски наблюдательному мужику, кто согласится проводить их к помеченному таким необычным образом растению.

Разумеется, искали они вовсе не ржавую железку, их наверняка привлекало сокровище, спрятанное вблизи столь необычной отметки. Почему же французы, а это были, скорее всего, внуки тех, кто зарывал клад, сразу не отправились на заветное место? Вопрос не праздный. И чтобы разобраться в нем, следует мобилизовать все сведения о событиях, которые происходили в этих местах в 1812 году.

Французы здесь появлялись только один-единственный раз, а именно 25 ноября 1812 года. И положение их было таково, что они вполне могли закопать в этом месте некие обременявшие их ценности. Вспомним, что в окрестностях этой рядовой белорусской деревушки стоял Наполеон Бонапарт и вместе со специально выставленными вдоль дороги жандармами внимательно следил за формированием ударного отряда прикрытия, призванного обеспечить переправу через Березину.

Он уже имел "удовольствие" преодолевать со своей армией водные преграды и знал, что скученность и сумятица в местах переправ гарантированы. Что могло прикрыть это беззащитное скопище бегущих людей и лошадей от гибельных казацких налетов? Только артиллерия могла обеспечить надлежащее прикрытие. Но и без того немногочисленные французские батареи еще следовало как-то дотащить до места будущей переправы, по возможности не потеряв ни одного орудия, ни одного зарядного ящика. А для выполнения этой задачи нужны были лошади, причем с двойным запасом. Ведь истощенные лошади падали каждый день сотнями.

Наполеон писал очередной приказ о конфискации лошадей в артиллерийские упряжки. Сам же и начал свой указ претворять в дело. Своим пальцем указывал на тележки и фургоны, лошадей которых следовало немедленно отцепить и передать специально выделенным офицерам. И вполне возможно, что в это время ему под горячую руку мог попасться один или несколько фургонов, перевозивших денежные средства "1-го золотого обоза", охранявшегося на тот период солдатами маршала Жюно.

Разозленный общим неважным видом своего растрепанного и изможденного воинства, император мог запросто приказать немедленно закопать бочонки с монетами, а перевозивших каждый номерной фургон четверку лошадей тут же сдать в артиллерийский парк. В конце концов, денег в его армии было еще достаточно, а вот лошадей могло и не хватить.

Отсюда можно сделать вывод, что закапывали монеты именное те, кто их и перевозил, т. е. возницы и кассиры. Но раз потомки тех, кто прятал серебряные монеты, не поленились прибыть из Франции в далекую Россию, то они наверняка имели как минимум рукописный план места захоронения. Понятно также, что план этот был со значительным изъяном. Он был плохо (вернее будет сказать, весьма приблизительно) привязан к самому главному ориентиру — самой деревне Неманица.

Ведь как обычно прячутся клады до востребования? Они, как правило, имеют тройную систему опорных ориентиров.

Первый ориентир — основной — обычно связан с той местностью, где спрятан клад. В качестве основного ориентира берется либо населенный пункт, либо приметное строение вблизи заветного места — замок, усадьба, церковь, высокая гора или плотина на конкретной реке. Второй ориентир — местный. Им может быть небольшое здание, длинная канава, валун, перекресток дорог, слияние двух рек, группа деревьев и т. д. И последний ориентир — уточняющий — непосредственно указывает, где же следует копать.

Но что можно взять за ориентир в конкретном громадном лесу? Дерево? Да их там миллион и все одинаковые! Следовательно, те люди, которые прятали ценности вблизи Нема-ницы, были изначально поставлены в крайне неудобное положение. Им необходимо было так спрятать ценности, чтобы потом их все же можно было бы как-то отыскать. А поскольку ничего, кроме деревьев, вокруг не было, то они постарались использовать их с максимальной выгодой для себя. Подумаем и мы, как же можно использовать деревья в качестве местных и уточняющих ориентиров? Поставим себя на место людей, зарывающих что-то в лесной чаще.

Разумеется, выбирались не простые деревья, а деревья приметные, особого вида. Для такого рода дел обычно используются либо дубы, либо старые, изуродованные сосны. В лесах у Неманицы, к сожалению, полно и тех и других. Но ведь кассиры могли подыскать отдельно стоящую группу деревьев, либо некую пространственную комбинацию из нескольких приметных деревьев, образующих геометрическую фигуру, например треугольник или квадрат. А та железка, которую так усердно искали приезжие французы, наверняка являла собой уточняющий ориентир, прямо указывающий на место захоронения ценностей.

По сохранившейся легенде следовало, что в некий дуб был вколочен какой-то нож. Скорее всего это — строевой тесак, который был на вооружении французской армии. Тесак — оружие солидное и довольно прочное: примерно 70 сантиметров длиной, толщина лезвия не менее 5 мм.

У приехавших за "наследством" французов была еще одна трудность, причем весьма существенная. Им предстояло отыскать самый главный (основной) ориентир. Как же они справились с данной задачей, когда в однообразном лесу ничего подобного отыскать практически невозможно?

Давайте представим себе, что же именно могли нарисовать в своем плане закопавшие ценности казначеи? Лес и в нем в лучшем случае несколько приметных деревьев. А между деревьев яму, или, допустим, просто непритязательный крестик. Но вы сами прекрасно понимаете, что искать в лесу (а он тянулся в то время почти на 10 верст) одиночное дерево, пусть даже и с вколоченным в него тесаком, дело абсолютно безнадежное. Значит, кроме всего прочего, на плане должен был быть указан первый же попавшийся им на дороге населенный пункт, то есть Неманица. Но вписано это название в план было уже после того, как ценный груз был закопан, поскольку на момент сокрытия целой кучи бочонков с монетами поблизости не было ни одного населенного пункта или даже одиночного дома.