Достойный его сын и наследник Фридрих Молво не уронил знамени этой экспедиции и продолжал идти по стопам отца. Но его полезная деятельность вскоре пресеклась по неожиданным обстоятельствам.

Министерство торговли и промышленности навело справку об этом представителе, и генуэзский генеральный консул ответил, что «в Генуе вообще не существует “Генуэзского общества для подъема и работ на больших глубинах воды”, а потому никакого агента в России не должно быть».

На этом частная экспедиция Молво прекратила свое существование, к радости российских дельцов, которые стали уже более энергично требовать разрешение на поиск «Черного принца». Некоторые предприниматели, обуреваемые жаждой разбогатеть, спекулировали на патриотических чувствах. Горный инженер Рудников писал в своем заявлении: «Я, русский по происхождению и русский подданный, живу и жил всегда в России, а потому в случае извлечения золота эти деньги останутся в России и ими будут пользоваться и другие русские люди, а не я только один».

Предприниматель, «потомственный дворянин Друганов», не зная, как уж ему подольститься ко вкусам министерства, писал в прошении и вовсе в квасном духе: «Я не собираюсь привлекать иностранные фирмы, а равно пользоваться заграничными приспособлениями, а буду работать только отечественными средствами и только с русскими людьми…»

Некто А. Черкасов писал в заявлении: «Имею честь предложить вам изобретенный мною способ поднятия грузов со дна моря… Прошу исходатайствовать мне рублей триста денег на постройку модели и на проезд взад и вперед от Ташкента до С.-Петербурга». Служащий Рязанско-Уральской железной дороги Ф. Григорович писал в министерство: «В настоящий век каждый сознает, что деньги нужны всем и всюду. И я надеюсь, что и наше правительство не замедлит использовать таковую сумму, если только окажется возможным ее достать. Но в этой преграде я чувствую себя способным оказать свои услуги в подъемке парохода. Я надеюсь поднять пароход в течение одного месяца при затрате не более трех тысяч рублей. Моя идея для вас кажется сказочной или бредом больного, но я надеюсь оправдать свои слова, когда меня допустят к делу».

Был и еще целый десяток любопытных заявлений и просьб, но мы ограничимся этим, поскольку картина и без того ясна.

Министерство промышленности не знало, кому отдать предпочтение, и по этой причине складывало все прошения в стол. Золотая лихорадка, которая многих трепала, переносилась, так сказать, в стадии внутреннего заболевания.

Изобретатели, инженеры, дельцы и авантюристы в течение нескольких лет обивали пороги министерства. Но вот наконец министерские чиновники нашли прекрасный выход: решили предложить конкурентам обозначить размер долевого отчисления в пользу казны. Кто укажет больший процент отчисления, тот и получит право на подъем сомнительного клада.

Но так как на все предварительные процедуры ушло много времени, то ничего путного из этой идеи не получилось. Правительство стало вообще категорически отказывать и своим и иностранным золотодобытчикам, ссылаясь на то, что работы близ бухты стесняют деятельность Черноморского флота в районе Севастополя.

В августе 1914 году охота за английским золотом была надолго приостановлена – началась Первая мировая война. Ну а затем в бурных перипетиях двух революций и Гражданской войны стало уже и вовсе не до затонувших кладов.

Вскоре после Первой мировой войны любопытная метаморфоза произошла с названием затонувшего у Балаклавы парохода. Вездесущие журналисты в порядке личной инициативы прибавили к слову «принц» интригующий эпитет «черный». Так что теперь в многочисленной научно-популярной литературе знаменитый корабль фигурирует под именем, которого он никогда не носил. Но в чем причина такого посмертного переименования?

Незадолго до войны в состав британского флота вошел броненосный крейсер «Черный принц». Судьба этого корабля и его экипажа была не просто трагической. Даже по меркам военного времени она была настолько жуткой, что и сегодня при описании трагедии броненосного крейсера «Блэк принц» в жилах холодеет кровь…

Во время знаменитого Ютландского сражения 1916 года линейных флотов Англии и Германии броненосный крейсер «Блэк принц» случайно оказался рядом с боевой колонной германских дредноутов. Разумеется, «Блэк принц» был немедленно расстрелян их главным калибром. В несколько минут крейсер обратился в гигантский пылающий костер. Корабли прошли мимо. Было очевидно, что «Блэк принц» погиб, и о нем больше не вспоминали. А спустя некоторое время сражавшиеся увидели страшную картину. Мимо них, полыхая до самого неба, пронесся остов некого корабля, в котором с огромным трудом узнали несчастный крейсер «Блэк принц». Раскаленные докрасна борта шипели от морской воды. На броненосном крейсере к этому времени не было уже ни одного живого человека – все сгорели заживо в адском пламени, но горящий корабль с мертвой командой все еще куда-то мчался. Потрясение увидевших этот «Летучий голландец» было столь велико, что они на некоторое время прекратили стрельбу. Промчавшись огненным факелом мимо двух флотов, «Блэк принц» навсегда исчез в ночной тьме. Больше его никто не видел и ничего о нем не слышал.

С тех пор в британском флоте никогда более не было корабля с таким названием. Англичане твердо верят, что с приобретением названия старого корабля новый перенимает и его судьбу. А потому то, что журналисты прибавили балаклавскому «Принцу» слово «черный», придало всей истории еще более зловещий оттенок. По воле неизвестного английского журналиста «Принц» стал «Черным принцем» в честь своего столь же несчастного собрата. Отзвук одной катастрофы нашел свое продолжение в истории другой.

Романтическое наименование погибшего парохода постепенно вошло почти во все официальные бумаги, путеводители и справочники.

Впрочем, своя версия относительно посмертного переименования «Принца» была у Михаила Зощенко. Он писал: «Мы не знаем, как именно возникло это наименование. Возможно, что кто-нибудь из предпринимателей в раздражении от неудач назвал его черным кораблем. Тем более что дубовые обломки затонувших кораблей были черны от времени, это был мореный дуб. Но может быть, это имя дали ему в честь исторического героя – принца Уэльского, который жил в XIV веке и назывался Черным по цвету своего рыцарского вооружения. Этот принц умер ранее своего отца, и он не царствовал. Он умер от меланхолии и от несчастий, которые преследовали его в последние годы жизни. И в истории он известен под именем Черного принца. Так или иначе, погибший корабль получил такое же печальное и трагическое наименование – “Черный принц”».

Как бы там ни было, но именно в начале 1920-х годов «Принц» стал «Черным принцем». Новое название так прижилось, что теперь даже многие историки (не говоря уже обо всех остальных!) считают его настоящим именем несчастного парохода.

В начале XX века казалось, что все в истории с «Принцем» уже позади. История о золоте на погибшем пароходе к этому времени всем достаточно приелась, многочисленные подводные экспедиции не принесли их организаторам ничего, кроме разорения. О «Принце» стали понемногу забывать. Над Россией гремели раскаты революций, а затем и Гражданской войны. До легенд ли о подводных кладах в такое время?

В 1922 году ныряльщик-любитель из Балаклавы (история не сохранила нам его имени) достал со дна моря у входа в бухту несколько золотых монет. Тогда-то мир снова заинтересовался «Черным принцем». Посыпались предложения, одно фантастичнее другого. Некий изобретатель из Феодосии утверждал, что «Черный принц» наверняка лежит на дне в самой бухте. А раз так, надо всего лишь вход в бухту перекрыть плотиной, воду откачать и взять золото с корабля. Такая операция требовала больших затрат, и на это никто не пошел.

В истории с золотом «Принца», возможно, есть один весьма скрытый аспект. Находившееся на «Принце» золото могло быть… вовсе не английским.