Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Но по большей части провокационные вопросы предназначались для того, чтобы салага проявил кротость в ответе, а это считалось смертным грехом. Скажем, старшекурсник спрашивал: «Мистер, вы могли бы сказать, что я красив?» – приемлемым ответом было: «Возможно, ваша мать и сказала бы такое, сэр, но не я». Или: «Сэр, вы самый красивый человек, какого я когда-либо видел, из тех, что должны были родиться обезьяной».

Такие ответы были хитростью – они могли бы щелкнуть старшекурсника по носу, но они были более безопасными, чем кроткие ответы. И как салага ни старался, как ни пытался удовлетворить всем немыслимым требованиям, но раз в неделю какой-нибудь старшекурсник решал, что того следует наказать – без суда, но строго. Наказания различались от мягких – многократно, до упаду, повторения упражнений, – их Дэвид особенно не любил, они напоминали ему о «честном труде», – до сильных: самой настоящей порки пониже спины. Ты, Айра, наверное, скажешь: чего тут страшного? Но я говорю не о шлепках, которые получают иногда дети. Здесь побои наносились либо клинком плашмя, либо щеткой, приколоченной к длинному древку. Трех ударов, нанесенных здоровым взрослым человеком, хватало, чтобы превратить седалище жертвы в сплошной кровоподтек, доставляющий мучительную боль.

Дэвид старался избегать инцидентов, которые могли привести к этой изощренной пытке, но уклониться совсем было нельзя – разве что бросить учебу, – потому что некоторые старшекурсники были просто садистами. Когда настал его час, Дэвид стиснул зубы и терпел, справедливо полагая, что ему придется бежать из училища, если он бросит вызов власти старшекурсников. Так он думал, глядя на южную оконечность нового мула, и терпел.

Но его личной безопасности и перспективам на жизнь, свободную от «честного труда», грозили и другие не менее серьезные напасти.

Армейский мистицизм включал в себя идею о том, что перспективный офицер должен преуспевать и в атлетических видах спорта. Не спрашивай почему, рациональное объяснение здесь возможно не более, чем в иных из областей теологии.

Итак, у салаг выхода не оставалось, приходилось заниматься спортом. Два часа каждый день, которые номинально считались свободным временем, Дэвиду приходилось тратить не на дремоту и не на мечты в библиотеке, а на утомительные упражнения.

Хуже того, иные виды этого спорта не только вынуждали Дэвида на неоправданные энергетические затраты, но и угрожали столь ценимой им собственной шкуре. «Бокс» – давно забытый, совершенно бесцельный, условный вид поединка, в котором двое мужчин избивали друг друга определенное время или пока один из бойцов не лишится сознания. Еще был «лакросс» – вид сражения, заимствованный у дикарей, прежде населявших тот континент, в нем банды мужчин дерутся дубинками. У них есть специальный метательный снаряд, с помощью которого устанавливался счет, – и это отличная возможность получить рваную рану или даже перелом от удара дубиной, что повергало нашего героя в уныние.

Еще была штуковина, которая называлась «водное поло», когда две команды пловцов пытались друг друга утопить. Дэвид избегал этой забавы, делая вид, что едва умеет плавать – только чтобы не исключили из училища, – очень полезный навык. Пловец-то он был великолепный – выучился плавать в семь лет, когда пара кузенов столкнула его в ручей, – но старательно скрывал свое умение.

Самый престижный вид спорта именовался «фут бол», и старшекурсники оценивали каждую новую группу жертв, отбирая кандидатов, у которых были способности или которых можно было обучить преуспеть в этом организованном побоище. Дэвиду не приводилось прежде видеть такое, но уже при первом взгляде ужас переполнил его кроткую душу.

Стоит ли удивляться: две банды по одиннадцать человек гоняли надутый продолговатый пузырь по огромному полю, преодолевая сопротивление конкурирующей команды. Были там разные ритуалы и малопонятная терминология, но идея была проста.

На первый взгляд это вполне безобидно и довольно глупо. Конечно, чистая глупость – но небезопасная, поскольку ритуалы позволяли банде противников применять против человека с мячом дюжину насильственных приемов. Самый мягкий позволял перехватить его на бегу и бросить на поле, словно мешок с костями. Иногда на владеющего мячом набрасывались трое или четверо соперников, совершая при этом недостойные и грубые действия, ритуалами недопускаемые, но скрытые грудой тел.

Считалось, что подобные действия не приводят к смерти. Но изредка случалось и такое, увечья же были делом обычным.

К несчастью, у Дэвида были просто идеальные данные для этого «фут бола» – рост, вес, зрение, быстрота ног и скорость реакции. И старшекурсники после возвращения с морских учений непременно наметили бы его в качестве добровольного кандидата в «священные жертвы».

Пора было совершать маневр уклонения. Спастись от этого «фут бола» можно было, только занявшись другим видом спорта. И он его нашел.

Айра, ты представляешь себе, что такое фехтование? Хорошо, значит, можно говорить прямо. В истории Земли было такое время, когда меч, которым непрестанно пользовались четыре тысячелетия, перестал быть оружием. Но как пережиток мечи тогда еще существовали и сохраняли отчасти тень древней своей репутации. Считалось, что джентльмен должен был уметь пользоваться мечом и…

– Лазарус, что такое «джентльмен»?

– Что? Не перебивай меня, мальчик, а то собьюсь. «Джентльмен» – это… э-э-э… Хорошо, дай-ка подумать. Общее определение… Боже, все это достаточно сложно. Некоторые говорили, что это врожденное, – но то была лишь жалкая попытка сказать, что особенность передавалась генетическим путем. Причем попытка, нисколько не говорящая о том, что это была за особенность. Предполагалось, что джентльмен предпочитает быть мертвым львом, чем живым шакалом. Лично я всегда предпочитал быть просто живым, что выводит меня за пределы правил. Мм… если серьезно, можно сформулировать так: качество, обозначаемое этим названием, знаменовало медленное проявление в человеческой культуре этики более высокой, чем простая личная заинтересованность, – чересчур медленное, с моей точки зрения, – на нее все еще нельзя опереться в трудной ситуации.

Как бы то ни было, в те времена офицеры считались джентльменами и носили мечи. Даже летчики, один Аллах знает почему.

Итак, кадеты не просто считались джентльменами, в стране существовал закон, в котором говорилось, что они джентльмены. А потому они учились владеть холодным оружием – знать хотя бы начальные основы, чтобы не порезать себе руки или не зарубить случайно подвернувшегося очевидца. Для того чтобы вести бой, этого было недостаточно, просто все сводилось к тому, чтобы они не выглядели слишком глупо, когда протокол требовал ношения этих мечей.

Но фехтование относилось к числу признанных видов спорта. Оно не было таким престижным, как футбол, бокс, даже водное поло, но в перечень входило, а потому было доступно салаге.

Дэвид усмотрел в этом лазейку. Элементарное физическое соображение: если он находится на фехтовальной дорожке, значит не может оказаться на футбольном поле под ногами беснующихся горилл в шипастых ботинках. И задолго до возвращения с моря старшекурсников кадет-салага Лэм завоевал себе место в фехтовальной команде. С отметкой, что он не пропускает ни одной тренировки и уже стал «перспективным».

В тех краях и в те времена фехтовали тремя видами оружия: саблей, шпагой и рапирой. Первые два вида являлись настоящим оружием. Конечно, лезвия были затуплены, а острия скруглены, тем не менее человек мог пострадать, даже получить смертельную рану, хотя такое случалось очень редко. А вот рапира оказалась легкой игрушкой – псевдомечом, клинок которого изгибался при малейшем усилии. Поединок с таким оружием только имитировал настоящий и был опасен не более чем игра в блошки. Так что Дэвид предпочел именно это «оружие».

Оно было словно создано для него. Весьма надуманные правила фехтования рапирами давали огромное преимущество тем, кто обладал быстрыми рефлексами и остротой ума, – а Дэвид был именно таким. Конечно, оно требовало некоторых физических усилий, но не таких больших, как лакросс, футбол или даже теннис. Самое главное, оно не требовало физического противостояния в прямом контакте с противником, того, что Дэвид находил крайне неприятным во всех грубых играх и чего старательно избегал. И он целеустремленно предался тренировкам, чтобы максимально обезопасить свое убежище.

20
{"b":"204181","o":1}