Павел Михайлович Третьяков родился 14 декабря 1832 года в Москве, в приходе церкви Николая Чудотворца в Голутвине. Он происходил из старинного, но небогатого купеческого рода Третьяковых и был москвичом в четвертом поколении.

Третьяковы – и это важно подчеркнуть – были династией глубоко православной[1]. Вера являлась неотъемлемой частью жизни представителей этого рода, и свет ее озарял всю их повседневную жизнь.

О первых двух поколениях семьи, проживавших в Москве, известно крайне мало.

Прадед Павла Михайловича, Елисей Мартынович Третьяков (1704–1783), был купцом города Малоярославца. В 1774 году, в возрасте 64 лет, он перебрался в Москву. Вместе с ним на жительство в Первопрестольную переехала его жена, Василиса Трифоновна, и два сына – Захар (около 1753–1816) и Осип Елисеевичи[2]. Захар Елисеевич, московский 3-й гильдии купец, в 1795 году обосновался в Замоскворечье. Этот район Москвы вот уже несколько десятилетий являлся излюбленным местом поселения московского купечества. З.Е. Третьяков приобрел в собственность «двор со всяким в нем дворовым-хоромным ветхим деревянным строением… Состоящий в Москве в… приходе церкви Николая Чудотворца, что в Голутвине». Впоследствии именно здесь появится на свет его знаменитый внук – Павел Михайлович Третьяков.

Захар Елисеевич был женат дважды. От первой жены, Лукерьи Лукиничны, у него родилось пятеро детей. После ее смерти, в 1800 году, купец вступил во второй брак. Новая его супруга, Евдокия (Авдотья) Васильевна, в 1801 году родила ему сына Михаила, в 1808-м – Сергея. Захар Елисеевич, купец уже не 3-й, но более высокой, 2-й, гильдии умер в июне 1816 года. Он оставил семье «домик в Николо-Голутвине, пять смежных лавок на углу холщового и золотокружевного рядов и сумму денег, внесенную в Опекунский Совет по несовершеннолетию младших сыновей. Не будучи разделены, братья торговали порознь, каждый для себя. В 1830 году братья приступили к полюбовному разделу»[3]. М.З. Третьякову достался родительский дом и лавка в торговых рядах.

В следующем, 1831 году Михаил Захарович Третьяков женился. Его избранницей стала дочь крупного коммерсанта, Александра Даниловна Борисова. Брак этот положил начало крепкой, дружной семье.

Если о личности деда и прадеда Павла Михайловича ничего определенного не известно, то сведения о его родителях память потомков сохранила.

Александра Даниловна Борисова родилась в 1812 году, в разгар войны России с наполеоновской «Великой армией». Любопытно, что девица из купеческого рода «получила образование, даже брала в молодости уроки на фортепиано». А.П. Боткина, дочь Павла Михайловича Третьякова, пишет, что бабушка «мило играла на фортепиано и по желанию отца (П.М. Третьякова. – А.Ф.) играла перед гостями». Очевидно вместе с музыкой девице Даниловой была привита тяга к культурной жизни. Она обожала театры, наперечет знала всех хороших актеров. Тем не менее не стоит переоценивать полученное Александрой Даниловной образование: ей был привит навык чтения и письма, скорее всего она была обучена торговому делу, но всю жизнь писала «с запиночкой».

Вот словесный портрет Александры Даниловны, находящейся уже в преклонном возрасте: «Языков бабушка… не знала, но немного понимала или догадывалась. Была она некрасивая, с громадным, умным лбом, маленькими серыми глазами, горбатым носом и выдвинутым, вероятно к старости, подбородком. Росту она была выше среднего, фигура была представительная. Одевалась она прекрасно: с утра в корсете и носила на голове великолепные наколки, большие, светлые, из лент и кружев, спускавшихся на плечи… Казалась она строгой и недоступной. Ее прекрасный портрет, работы Репина, написанный в бытность жизни его в Москве, в начале 80-х годов, висел в галерее».

В отличие от Александры Даниловны после ее супруга не осталось ни одного портрета. Зато в документах сохранились некоторые факты биографии купца; их дополняют небольшие словесные наброски, изложенные на бумаге его родными и знакомыми.

Наиболее подробное описание купца приводит П.С. Шумов, священник Николо-Голутвинской церкви. Самого Михаила Захаровича Петр Стефанович в живых не застал. Но рассказы его предшественника, бывшего священника той же церкви А.А. Виноградова, столь сильно запали ему в душу, что, думается, свидетельству Шумова можно доверять. Вот что пишет П.С. Шумов: Михаил Захарович Третьяков «с приходскими священниками… всегда был в самых лучших отношениях, а с моим предместником Александром Аполлосовичем Виноградовым даже в дружеских. Этот священник часто хаживал к нему запросто побеседовать, так как находил особенное удовольствие в этой беседе. Михаил Захарович был человек очень умный, мог говорить о чем угодно и говорил приятно, увлекательно. Предместник мой передавал мне: “Бывало, слушаю, слушаю его, да и скажу: Михаил Захарович! да скажите, пожалуйста, где вы учились, что вы так хорошо говорите? Я учился, ответит он, в Голутвинском Константиновском институте – иначе у голутвинского дьячка Константина”. Таков был родитель Павла Михайловича. Умный в разговоре, он еще умнее был по жизни, по торговым делам своим, а главное в жизни семейной и в деле воспитания детей своих».

Действительно, в торговых делах Михаил Захарович преуспел. В 1830 году в распоряжении коммерсанта было «родовое недвижимое имение с каменным домом и со всеми принадлежностями» в Голутвинском приходе, где он жил вместе с семьей, и лавка в Старом Гостином дворе, в Холщовом ряду. Через год (1831) его брат Сергей, умирая, завещал Михаилу Захаровичу еще и свою лавку, расположенную по соседству. А к концу 1840-х годов, помимо дома и двух лавок, у М.З. Третьякова уже имелось «благоприобретенное имущество»: четыре лавки с палатками и «на собственный благоприобретенный капитал купленное в 1846 году в губернском правлении с акцыонова торга каменное строение на Бабьем городке, заключающее в себе торговые бани», известные под названием Якиманских. В доме М.З. Третьякова располагалось небольшое предприятие-красильня, где подкрашивался, крахмалился и отделывался холст. Кроме того, несколько лавок Третьяков снимал. Его торговля к 1847 году стала более разнообразной: к полотняным торгам добавилась торговля хлебом и дровами. Часть же холщовых и полотняных товаров он отправил «в Тифлис на комиссию в торговое дело». Пустующие жилые помещения в своем дворе предприимчивый Третьяков сдавал квартиросъемщикам. Согласно исследованию С.К. Романюка, «вся четная сторона 1-го Голутвинского переулка – от дома Третьяковых до берега Москвы-реки – была занята строениями, принадлежавшими им. На обширных участках находились склады леса, сплавляемого весной, а на углу переулка и набережной в течение всего XIX в. стояли бани купцов Третьяковых».

Не зря Д.И. Борисов отдал дочь за Михаила Захаровича! Купеческие дела тот вел сноровисто, хватко, умел подстраховать себя от разорения. Менее чем за двадцать лет он увеличил обороты в несколько раз. Предприниматель заводит бани, приносящие круглогодичный доход. Он уже не ограничивается торговлей одним видом товаров, что, разумеется, уменьшает неизбежные риски его дела. Тот, кто торгует лишь льняными материями, рискует многое потерять в случае неурожая льна… Примечателен также выход деловой активности Третьякова за пределы Москвы. Отчасти Михаилу Захаровичу помогла подняться завещанная братом доля отцовского имущества, отчасти – приданое Александры Даниловны, а оно было по тем временам немалым – 15 000 рублей! [4] Что ж, М.З. Третьяков сумел как начальный капитал, так и это приданое приумножить и впоследствии вернуть супруге, отписав ей ее долю в завещании (1850 год). Михаил Захарович обладал поистине редким талантом: непрестанно, честно трудиться, совмещая торговые дела с благотворительной деятельностью. Этот навык он передаст впоследствии старшему сыну, Павлу. Передаст не только на словах, но сочетая родительское наставление с личным примером.