Расположившись в кресле, стоящем в прихожей, Николай стал ожидать следующего звонка Ирины, раздумывая по поводу завтрашних дальнейших действий тестя. Он, конечно, тоже постарается присутствовать при всех этих разговорах и переговорах. Присутствовать хотя бы для того, чтобы лишний раз убедиться, что все текущие вопросы жизни его семьи разрешаются вполне приемлемо и не потребуют пока его непосредственного вмешательства.

Едва лучи утреннего солнца начали пробиваться сквозь занавеси на окнах прихожей, где на диване расположился Николай, как дверь спальни родителей Ирины тихо открылась, и появился Михаил Иванович. Он медленно прошел в кухню, где занялся приготовлением нехитрого завтрака. Видимо он готовился пораньше выйти из дома, чтобы успеть в районное отделение милиции до утреннего развода. В это время в отделении должны быть все участковые милиционеры, а потом их ищи-свищи по участкам.

Ирина звонила вчера вечером второй раз и передала Михаилу Ивановичу все, что узнала от Саши о его «друзьях-шантажистах». Оказалось, что у «косоглазика» было довольно милозвучное имя Валентин при не такой милозвучной фамилии Кручинский. Фамилии второго друга Виталия ей узнать не удалось – Саша ее не знал. Оба «братана» проживали в соседнем доме под номером 62 по проспекту Юности.

Николай, который вчера вместе с Михаилом Ивановичем внимательно выслушал эту информацию, сравнил ее с тем телефонным разговором, который состоялся у сына вчера. Из этого сравнения он понял, что звонил Саше тот же «косоглазый братан» Валентин Кручинский, который, видимо подстраиваясь на полукриминальный лад, отзывался на кличку Валет.

Размышляя над этим сравнением, Николай вдруг задумался над тем, почему в этой психологически еще такой сырой молодежной среде так легко усваиваются криминальные и полукриминальные клички и методы общения. Ему, выросшему в довольно интеллигентной крестьянской семье и получившему высшее образование еще при советской власти, когда идеологические постулаты образования мало чем отличались по своей внутренней духовной сути от православных религиозных догм, было дико наблюдать все эти извращения духовности, проявившие себя в эпоху ползучего дикого капитализма.

Хотя чему здесь было удивляться, наблюдая как годами и десятилетиями, начиная с девяностых независимых годов, с экранов телевизоров не сходят романтические телесериалы с симпатичными уголовными авторитетами в главных ролях. А постоянная реклама «красивой светской жизни» богатых нуворишей, разве не должна вызвать у несозревших юношеских умах жгучее желание вкусить такой же красивой и бесшабашной жизни. Не имея такой возможности по причине отсутствия папы-олигарха, эти юноши в дальнейшем переходят к действиям, чаще всего криминального типа, которые, как им кажется, в той или иной мере, к такой жизни их непременно приближают.

И не вина, а быстрее всего беда их в том, что не все они обладают достаточно высокой степенью интеллекта, чтобы на этом пути не застрять на долгие годы в жизни, в которой внешний мир просматривается через узкие и густо зарешеченные тюремные окна. Конечно, отдельные из них, такие, например, как братья Проданосы иногда достигают желаемого, бывает, что ценой собственной жизни, но является ли это правилом или это только исключение из существующих правил?

Остановив свои размышления на этом моменте, в дальнейшем Николай последовал за Михаилом Ивановичем в направлении Ленинского райотдела милиции, который в Виннице располагается в том же здании, что и городское управление.

Тем временем Михаил Иванович, зайдя в здание управления, подошел к окошку дежурного и попытался узнать у того, где он сможет найти участкового, к участку которого относится проспект Юности. Оказалось, что к этому времени уже все участковые разошлись по своим участкам, поскольку сегодня обычного подробного развода не было, был только сокращенный с отметкой присутствия сотрудников.

Услышав такой ответ, Михаил Иванович на некоторое время отошел от окошка, обдумывая ситуацию, а потом возвратился и задал дежурному следующий вопрос:

– А скажите мне тогда, товарищ майор, кто в Ленинском отделении занимается вопросами подростковой преступности?

Дежурный оторвал свой, отяжелевший от ночного дежурства, взгляд от журнала, в который заносил какие-то сведения текущей милицейской жизни, и не спеша проговорил.

– Вам, гражданин, видимо надо обратиться к капитану Ковальчуку. Подниметесь на третий этаж, и зайдете в четвертую комнату справа по коридору.

Получив такие подробные указания о местоположении капитана, Михаил Иванович, а за ним и фантом Николая вошли в противоположную от входной дверь вестибюля и начали подниматься по лестнице на третий этаж. Коридор третьего этажа был довольно слабо освещен лампами дневного света, одна из которых периодически подмигивала проходящим своим прерывистым желтовато-белым глазом.

Не обращая внимание на таблички чинно висящие на дверях комнат, а руководствуясь указанием «четвертая комната справа по коридору», Михаил Иванович бодрым шагом подошел к этой двери и уверенно в нее постучал. По истечении небольшого времени из-за двери послышалось громкое «войдите».

Когда «оба» посетителя вошли в комнату они увидели двух сравнительно молодых людей одетых не в милицейскую форму, а в обычную штатскую одежду, которые сидели, рассматривая какие-то бумаги, каждый за своим столом.

– А кто из вас будет капитан Ковальчук? – обратился отец Ирины к одному из них.

– Это я. Что Вас ко мне привело? – отозвался на его вопрос один из милиционеров постарше возрастом, который сидел за столом, стоявшем сразу возле окна.

– Да вот, понимаете, меня направил дежурный, и сказал, что Вы занимаетесь вопросами преступности среди подростков, – ничтоже сумняшеся ответил Михаил Иванович.

Капитан некоторое время помолчал, у упор рассматривая посетителя, не спеша переложил с одной стороны стола на другую несколько папок с бумагами, а затем ленивым жестом руки пригласил Михаила Ивановича присесть на ближайший стул.

– Да, все правильно, такими вопросами наш отдел и занимается. Так что же вас к нам привело, уважаемый, наверное, мальчишки оборвали все яблоки и груши в саду. Такое у нас часто случается, но это вопрос больше к участковому, чем к нам, – капитан попытался предугадать причину появления в его отделе пожилого посетителя, тем самым сразу указав ему на «поворот от ворот».

Тем временем Михаил Иванович, не особо заморачиваясь таким ответом должностного лица, потихоньку придвинул поближе к столу капитана указанный стул. Так же, не спеша, расположился на нем, несколько раз крякнув от хруста в ревматических суставах, а затем начал излагать вопрос с которым пришел.

– Да если бы так, товарищ капитан. Не такой я уже и жмот, как Вам показалось, а при необходимости нашел бы управу на сорванцов и по месту проживания в Старогородском районе. Однако тут возник вопрос посерьезнее – вымогательство и шантаж.

Пенсионер перевел дух и продолжил.

– Есть у меня внук Александр, ему вот недавно исполнилось пятнадцать. Хороший парень, учится на компьютерщика в четвертом училище, одна беда – периодически влезает в неприятности следуя на поводу у своих, так называемых, друзей. Узнав, что у Саши есть небольшие карманные деньги, которые я же ему и периодически давал на расходы, эти друзья начали его шантажировать и вымогать с каждым разом все больше и больше.

Приостановив на некоторое время свой рассказ, Иванович достал из кармана пиджака носовой платок, протер им, начавшиеся слезиться от напряжения, глаза и затем продолжил. В дальнейшем он изложил, в том виде, который услышал от Ирины, суть шантажа с привязкой ее к утопленнику, после чего замолк, вопросительно поглядывая на капитана.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Михаил Иванович продолжал вопросительно посматривать на Ковальчука, а тот, направив свой взгляд на оконное стекло, о чем-то размышлял. По истечении нескольких минут капитан, наконец, прервал свое молчание и сказал.